Катерина Снежинская - Дитя Ее Высочества (СИ)
— Не сомневаюсь. Я тогда тоже наведывался в столицу инкогнито, — сообщил глава, разливая по оловянным кубкам сидр. — И вряд ли у моей дочери нашлось время вам представиться. Но я нисколько вас за это не виню. Сам помню молодость и её безумные порывы.
— Сейчас, я так понимаю, вы тоже предпочитаете оставаться инкогнито? — приподняв бровь, поинтересовался Его Высочество.
— Абсолютно точно. Знаете ли, некоторые жизненные обстоятельства заставили меня покинуть общество, в котором я должен находиться по праву рождения. И я оказался тут. Теперь меня зовут Робин Хороший. Поскольку я привык повелевать людьми, командовать и налаживать некоторую упорядоченную деятельность, то тут я занялся тем, что умею.
— Припоминаю, — нахмурился Дарин, — вы, кажется, служили в интенданте, а потом… Дело о растрате?
— Ну, что вы былое вспоминаете? — замахал на него руками застеснявшийся глава. — Да и интендантство уже потом, потом. Когда годы мои вышли и меч стал в тягость. Вот и попутал Нечистый. Но все прошлое. Сейчас я, видите ли, занимаюсь вполне угодным Отцу делом. Я как помыслил? Разбойники никуда не денутся, сколько их не вешай. Дороги в плачевном состоянии. И вот я организовал так, дабы лихой люд послужил на благо государству. А из вырученных средств мы не только коммуникации улучшаем, но и людям помогаем. Работу я даю крестьянам опять же. Да и девки на наших парней заглядываются? А что? У нас все строго, а разбойнички — мужчины лихие, горячие, умеющие за себя постоять и женщину свою защитить. Опять же, заработки у них приличные и регулярные — достаток в дом. Так что, все довольны.
— Так я и думал, — кивнул Его высочество. — Вам бы с такими мыслями не тут сидеть, а в бургомистры[23] баллотироваться. Только не думаю, что все так уж довольны вашими новшествами. Сомневаюсь, что торговцы, везущие свои товары на ярмарки, владельцы постоялых дворов, да и тот же мельник довольны здешними порядками. Поправьте меня, если я не прав, но все нарушения устранить нереально? И штраф приходиться платить за каждый проезд?
— Ну, вы же понимаете: идеал недостижим в принципе, — смутился глава. — Опять же, мы хотим взять под контроль ещё и мосты. Они в ужасающем состоянии и…
А дальше Робин, видимо, сам себя назвавший Хорошим, понёс такую околесицу, что несчастный герцог вообще потерял нить рассуждений. А вот принц этой говорильней увлёкся и даже оживился. Эти двое, явно нашедшие друг друга, чирикали что-то про двойные тарифы, абонементы, цены на камень, половодье и, почему-то, про троллей.
— Погодите! — взмолился красавчик, — Я ничего не понимаю! При чем тут пошлины за проезд? Мы же оборотня ищем! И его бабку. Тьфу, в смысле, бабку красного чепца. А ты тут время теряешь, обсуждая, сколько из казны денег выделяется на ремонт дорог!
— Так это он и есть, — хмыкнул Дарин.
— Кто?
— Оборотень, — спокойно пояснил Его Высочество. — Старейшине надоело пошлину за провоз платить, вот он и кормит проезжих сказочками. Надеясь, что кто-нибудь из дворян на такие поборы разозлится. И или самостоятельно контору разгонит, или королю нажалуется. Главное, какого-нибудь воинственного дворянчика в лес загнать. Тут наше Братство его и встретит. А потом уж про оборотня никто и не вспомнит.
— А как же красная шапка? В смысле, чепец? — жалобно протянул блондин, сражённый в самое сердце подобным коварством. — И её бабка?
— Не подскажете, о какой шапке-бабке речь идёт? — заинтересовался глава.
— Да мы ищем одну девицу, которая носит красный чепец, — пояснил принц. — Думается мне, она за одним из ваших бравых парней в лес подалась. Точнее, нас интересует её бабка. Она, вроде как, местной ведьмы и повитухи. Тут где-то живёт.
— Знаю-знаю, — закивал головой Хороший, — и чепец знаю, и бабку. Только она не тут живёт, а при трактире «Отрубленные пальцы», что у тракта, прямо на выезде из деревни. Кухарит она там. Но и вправду местными почитается как знахарка.
— Так что, мы зря сюда пёрлись? — расстроился герцог.
— Не зря, — твёрдо парировал принц. — Личные дела — личными делами, а государственные интересы превыше. А тут очень большой интерес наклёвывается. Ты иди пока, погуляй. Завали кого-нибудь на сеновале. Только не забудь сначала поинтересоваться согласием мужа.
— Да, нянюшка, — прогундосил красавчик, — и в песочке я новые штанишки не испачкаю.
Но на него уже никто и внимания не обращал. Вот так всегда! Когда речь заходит о государственном благе и деньгах, третий становится лишним гораздо быстрее, чем даже в делах сердечных.
Глава 15
«Интересная коллизия, — задумчиво заметила юная принцесса, скидывая карты. — Кавалеров в колоде аж десять, а дам только четыре. К чему бы это?»
Знаешь ли ты, дружочек мой, что такое игральные карты? Думаешь, это просто прямоугольные листы из картона, которыми шлёпают по липким столам совсем уж пропащие пьяницы? Вовсе нет! Сейчас я тебе расскажу. Полный набор игральных карт для игры называется колодой. А отдельную карточку именуют листом. Кроме игры эти картинки ещё используются для пасьянсов, фокусов и гадания. Но ты наверняка видел, как это делает твоя достопочтимая тётушка.
На одной стороне карты, называемой лицом, обозначено её значение. Закрытая сторона или «рубашка» для всех карт колоды одинаковая. Это чтобы игроки не подсматривали в чужой расклад. Но такие нечестные люди, к счастью, ни в наш век, ни во времена минувшие, встречались нечасто.
В королевстве Анкалов карты появились лет за триста до событий, о которых я речь веду. Но уже через век после того, как народ оценил прелесть мастей, такие игры стали считать большим преступлением, за которое полагалось клеймение раскалённым железом и вырывание ноздрей.
Но несправедливость не бывает долгой. Уже уважаемый прадедушка Данкана Справедливого такое положение вещей поменял. И велел открыть в столице две небольшие мануфактуры, производящие карты. Хотя сам уважаемый король в азартных играх, конечно, замечен не был.
А сынок его, дедушка наших героев, прослыв человеком умным и дальновидным, объявил производство карт монополией короны. Причём доход от такого дела пустили на дела богоугодные. Деньги шли на содержание ведомства королевы, опекавшего детей-сирот. Стоила же колода недёшево. За один набор листов выкладывали столько же, сколько и за корову. Вот тебе пример, когда грех несомненный оборачивается таким же явным благом. Учись, мой юный друг.
Ты уже наверняка догадался, что нашим героиням предстоит сыграть в карты? Так посмотрим же, что у них из этого выйдет.
* * *Селение с поэтическим названием Сонные Поля Её Высочество не оценила ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда. Это маленькое, убогое и ни на что не годное сельцо, как не пыталось выглядеть городом, а все у него не получалось. Да и гордое звание своё оно не оправдывало. Хотя и получило заслуженно. Или, напротив, незаслуженно? Впрочем, суди сам, дружок.
Истории той уже и на время моего рассказа лет двести как минуло. Проживала в Сонных Полях некая дева, которую звали Буненгевра или попросту Бруня. То ли у её маменьки после тяжёлых родов горячка случилась, то ли младенца изначально Бруней назвали, а потом уж, для красивости истории Буненгеврой нарекли — про это история умалчивает. Но родилась.
И вот когда ребёнок заговорил, а стоит сказать, что заговорила дитя гораздо позже, чем природой положено, начали за ней сельчане странности подмечать. Что не скажет, то не в бровь, а в глаз. И соседская-то жена к мельнику по ночам бегает. И дядька-то Малах у Грина кур тайком таскает, а Малагья закадычной подружке в крынки с молоком плюёт.
Ну, дела обычные, соседские. А ребёнок на то и ребёнок, чтобы все подмечать. Только другие-то дети смотрят и молчат. Ну, раз не удержатся, два. А потом хворостиной огребут поперёк задницы и мигом выучиваются рот на замке держать. А Бруня не из таких оказалась. Не помогла ни хворостина, ни вожжи, ни даже слега от забора. Вот после слеги странная девочка ещё больше болтать начала. Да громко так, на все село. Короче, блаженная.
Как она дожила до шестнадцати годочков, никто не знает. Но на том её бытие и закончилась. Дело в том, что через Сонные Поля проходил большой торговый тракт. А там где дорога, там и разбойнички, понятно. Вот и укоренилась поблизости банда лихих парней. И умудрилась Брунечка в их атамана влюбиться, правда, без взаимности. Что не помешало ей предупредить любимого, когда по его душу маршал приехал. Естественно, атаман вместе с бандой и утёк в ближайший лес, а там и схоронился.
Солдатам это, ясно дело, не понравилось. Ну и порешили они девушку. Чтоб, значит, другим болтать неповадно было. Порешили - и Отец бы с ней. Ни она первая, ни она последняя. Но в самый раз после смерти, на могиле Брунечки всякие чудеса странные случаться начали.
