Анна Одувалова - Ожерелье Лараны
– Теперь-то ты, надеюсь, все поняла? Не искушай меня, я тебя не боюсь. А вот ты меня бойся: ведь я все же не человек. Хотя это, может, и не главное. Просто помни, что случилось, когда ты вывела меня из себя, и постарайся этого больше не допустить. И запомни раз и навсегда, я убегаю от тебя отнюдь не из трусости. Представь, что было бы, останься я тогда, когда ты этого хотела.
Только услышав эти слова Анет поняла, что уже давно не в объятиях Дерри, а на лавочке в карете, и что поцелуй когда-то уже успел закончиться. Вот после этого ей стало по-настоящему страшно.
Обычно Олю не могло разбудить ничто. Ни противно визжащий будильник, ни соседи, затеявшие с утра пораньше ремонт. А тут она проснулась среди ночи от неясного беспокойства. Открыв глаза, девушка с удивлением обнаружила, что замечательно видит в темноте. Рядом с печью, на которой устроили импровизированную кровать, стоял Стикур с мечом наготове. Первой мыслью было, что ее пришли убивать, причем, скорее всего, за недостойное вчерашнее поведение. Оля даже собралась начать оправдываться и орать, умоляя о пощаде, но в этот момент герцог заметил, что она проснулась, и приложил к губам указательный палец, показывая, что нужно вести себя тихо. Девушка облегченно вздохнула, поняв – убивать ее никто не собирается, и осторожно села на кровати, завернувшись в одеяло. Она считала, что действует совершенно бесшумно, но Стик был иного мнения. Он грозно глянул на девушку и еще раз демонстративно прижал к губам палец. Оля сделала круглые глаза, всем своим видом давая понять, что она не дура, все осознала и теперь сидит тихо как мышка. Молодой человек удовлетворенно кивнул, без слов положил на печь тонкий стилет с серебряной рукоятью и сделал осторожный шаг в сторону двери. Неясной, смазанной тенью от стены отделился Калларион и двинулся следом за Стиком. Дир остался стоять в углу, настороженно наблюдая за друзьями.
Ольга сидела, боясь шелохнуться, сжимая в замерзших руках стилет, и не могла сообразить, что, собственно говоря, происходит. Она с тоской смотрела на небрежно брошенную на стул одежду, и понимала, что сейчас ни за что не получится ее достать. Если она просто встанет и возьмет свои шмотки, ее побьют ребята, весь вид которых говорил, как они напряжены и обеспокоены. И почему, спрашивается, никто даже не подумал о том, что ей, Ольге, будет гораздо уютнее сидеть в теплых штанишках и кофточке, а не в одном нижнем белье в ожидании неизвестно чего? Почему ей дали этот перочинный ножик, но никто не позаботился и не сунул на печь хотя бы штаны?
Размышляя, Оля не забывала наблюдать, что делают ее компаньоны. Они двигались абсолютно бесшумно и общались между собой исключительно с помощью жестов. «Знать бы еще, что эти жесты обозначают? И что, вообще, произошло? Почему мы не спим и чего ждем?» – размышления Оли прервал резкий и противный скрип. Это Стик дернул за ручку двери, впуская в хижину вихрь снежинок и клубы холодного воздуха. Девушке показалось, что за дверью мелькнула неясная тень. Секунда и короткий взмах герцогского меча. Тень хрипло закричала и осела где-то за порогом. Или это закричала Оля, а тень просто осела? Было непонятно. В хижине резко вспыхнул свет, повинуясь жесту Дирона, и в помещение, сметая с пути Стика, ворвались вооруженные мечами люди.
Истерично заверещала на печи Ольга, увидев, как отлетает к стене Стикур, сбитый с ног мощным ударом. Дир, отступив в угол, пытался сосредоточиться и начать плести заклинание. Его, совершенно беспомощного, прикрывал Калларион, отбиваясь сразу от нескольких противников. Остальная же толпа двинулась по направлению к печи, на которой, сжавшись в маленький комок, затаилась Ольга. В очередной раз заорав, словно испуганная пуха,[9] девушка ласточкой спорхнула вниз. Вид истерично визжащей, практически голой девицы, неожиданно выскочившей в центр комнаты, внес в ряды противника неразбериху и сумятицу. Возникло минутное замешательство, и этого времени хватило, чтобы Стик смог подняться на ноги. По его лицу из разбитого виска стекала кровь, и он не очень уверенно стоял на ногах. Оле сначала показалось, что герцог сейчас снова рухнет, не в силах сделать и шага, и уж точно не сможет ни с кем драться. Но это было не так, молодой человек только удобнее перехватил меч, вонзая его в грудь зазевавшегося противника. Брызнула кровь, а Ольга, прикрыв рукой рот, без сил привалилась к стене, потому что перед глазами все поплыло. Только сейчас, буквально в метре от нее, безумно красивый и сексуальный парень, с которым она вчера целовалась у крыльца, хладнокровно убил человека. От обильного, удушливого запаха крови ее выворачивало наизнанку. Дрожащая Оля тихо осела на пол, не в силах даже пошевелиться. Только сейчас она в полной мере осознала, что находится не на Земле, что кругом чужой, значительно более жестокий мир. Находясь в полуобморочном состоянии, девушка не реагировала ни на что. Она даже не отреагировала на крик Стика:
– Не сиди в углу как идиотка, беги!
Ольга только безразлично подняла глаза, скользнув по лицам наступающих наемников. Стик попытался кинуться на помощь, но не смог. Напротив него, спина к спине, от пятерых противников отбивались Калларион, и так и не сосредоточившийся на заклинании Дирон. Трое бандитов практически подобрались к Ольге. Стик что-то неразборчиво орал, пытаясь избавиться хоть от одного из двоих противников, но девушка его вопли оставила без внимания. Она сидела, уставившись на разворачивающееся перед ней сражение, с тупым безразличием смертника в глазах.
– А ведьма-то ничего себе, и наряд у нее соответствующий! – гадко улыбнулся здоровый мужик, выдернув девушку из угла. – Не иначе как к нашему приходу наряжалась! Ребята, мы ведь с вами не разочаруем даму, а?
Дико взревел Стикур, пытаясь прорваться к девушке, а на Ольгу эти слова подействовали отрезвляюще. Она поняла, что, несмотря на всю разницу в деталях, козлы одинаковы и на Арм-Дамаше, и на Земле. Надо было пытаться сбежать, только вот время уже ушло. Девушка вскочила на ноги, по инерции повинуясь рывку одного из наемников, и с радостью заметила, что мир вокруг знакомо замедлился. Ольга изо всех сил дернулась, уворачиваясь от цепких рук, и выскользнула из захвата, отскочила в сторону. Державший ее наемник успел заметить только неясную тень и попытался кинуться следом. Рыжая развернулась лицом к медленно наступающему на нее мужчине и со всего маху врезала ногой ему куда-то чуть выше колена. Целилась она, конечно, либо в солнечное сплетение, либо, на худой конец, в пах, а попала… ну уж куда попала, туда попала. Из-за нечеловеческой скорости сила удара возросла в десятки раз и наемник свалился, словно подкошенный, держась за поврежденную ногу. Озверев, Ольга крутанулась на месте в поисках новой цели и вовремя заметила подкрадывающегося сзади мужчину. Повинуясь одним инстинктам, она выкинула вперед руку, сжатую в кулак, даже не глянув в сторону жертвы. Подняла голову только когда почувствовала, что костяшки пальцев утонули в отвратительном теплом месиве с жесткими осколками костей. Ольга взвизгнула и попятилась назад, с ужасом наблюдая, как падает на пол обезображенный мужчина. Его лицо от удара превратилось в кровавую смесь мяса, лоскутов кожи, костей и зубов. Девушка, не в силах шевельнуться или отвести взгляд, смотрела на тело, лежащее в луже крови у ее ног. Ее босые ступни приклеились к липкому от теплой крови полу, а Оля так и стояла, даже не отступив от этой красно-бурой лужи, до тех пор, пока к ней не подошел Дир со словами:
– Оля, успокойся, все закончилось. Бандиты убиты, только двоим удалось скрыться в лесу. Все хорошо.
– А этот? – отрешенно поинтересовалась девушка, тыкая дрожащим пальцем в лежащее у ног тело.
Стик кинулся к Ольге, осознав, что с ней что-то не так. Жестом дал Диру понять, чтобы тот заткнулся, но маг не обратил внимания на строящего рожи брата, безразлично бросив:
– А что этот? Он чем хуже остальных? По мне так вполне ничего.
– Он тоже убит?
– Не волнуйся, – Дир не замечал ни гримас Стика, ни истеричных нот в голосе девушки. – Все замечательно, и этот тоже мертв, ты его убила. Молодец!
– Молодец?! – взвизгнула Ольга, с рыданиями оседая на пол. – Молодец?!
– Дир, ты идиот! – заорал, приходя в бешенство, Стикур. – Думай, о чем говоришь, и как! Ты не видишь, что ли, в каком она состоянии?
– А что? – пожал плечами маг. – Она же и в самом деле молодец. С одного удара отправить к праотцам такого здорового мужика, при этом превратив его лицо в кровавое месиво – это круто. Я и не думал, что в ней столько силы, мы с Келлом вчера ничего подобного не обнаружили. А оказывается, если ее разозлить, то получается…
– Дир, ты заткнешься, или как? – зарычал Стикур, чувствуя, что тело Оли сжимается от с трудом сдерживаемых рвотных спазмов, а рыдания усиливаются. – Дир, будь другом, вали отсюда! Идите вон с эльфом погуляйте, поищите Зюзюку и уберите, наконец-то, из хижины… – герцог хотел сказать «трупы и кровь», но вовремя опомнился, посмотрев на рыдающую в его объятиях Ольгу. Он задумался, а потом просто неопределенно махнул рукой в сторону пола и брезгливо закончил: – вот это. А мы пока пойдем, попробуем немного успокоиться. Да, Оля?
