Анна Йоль - Травница
Альт секунду стоял с непроницаемым выражением.
— Ты о чем? — Хеллпей невинно улыбнулся, а я закатила глаза.
— Ты официантку вчера четвертовал? — Возмутилась я.
Раздражение вновь заклокотала в груди, при воспоминании ритмичного скрипа кровати и душераздирающего повизгивания болонки, которая была явно при смерти, а Хеллпей её реанимировал…
У меня было такое обессиленное состояние — не заснуть, не встать и раздолбать соседей, а просто лежишь, смотришь в потолок и слушаешь, как убивают бедную собачку. К моей бессоннице, угомонились эти двое только под утро. Отличная у него выносливость, ничего не скажешь.
Мужчина пожал плечами и улыбнулся: «эй я обворожителен и ты не в силах обижаться».
Я скептически подняла бровь.
— Так сильно шумели?
— Ты нормальный? Вы вообще мне спать не давали! — У меня готов был пар из ушей пойти, а этот как будто специально выводит из себя.
— Нужно было подушкой накрыться! — Посоветовал мне альт.
На такую наглость я не нашла, что ответить.
— Ладно. — Хеллпей сложил руки в замок. — Может ты злая, из-за того, что у тебя мужчины давно не было?
В этот раз я швырнула рядом лежащий скребок и принялась отвязывать Одуванчика. Я воспламенилась как спичка и обругала его парой крепких слов. Что он, к черту, себе позволяет?!.
— Эй, я же пошутил! — Раздался возмущенный возглас.
— Малыш, хочешь попробовать альта на вкус? — Ласково спросила я у маару. — Хочешь?
Одуванчик под мою зазывную интонацию задорно заржал.
— Женщина, успокойся. — Хеллпей сложил руки в примирительном жесте, но меня сейчас это не проймет.
— Я никуда с тобой не пойду. Удачи перетр… кхм перелюбить всех служанок. — Отчеканила я и хотела ещё что-то добавить, но альт рассмеялся. Он ополоумел?!
— А ты пламенная женщина! — Отсмеявшись протянул он. — Шумели-то с боку?
— Ты притворяешься или действительно такой дурак?! — Воскликнула я. — Конечно с боку!
— Лена, но моя комната напротив твоей.
— Что?
— Твоя третья, а моя четвертая. В этом постоялом дворе комнаты пронумерованы не в ряд, а через одну. — Хеллпей миленько улыбнулся, а я… вышла.
Молча вышла из конюшни и с пылающими щеками решила больше не возвращаться. Стыдоба какая….
Пока я шла, спотыкаясь о каждую неровность, я представляла, как Одуванчик расправляется с моим обидчиком, нет, виноватая я, но страдать должен он. Поиздевался же ещё так искусно… Тоже так уметь хочу.
Но пройдя метров сто, через пламя гнева и стыда, как обухом по голове, ко мне пробилась здравая мысль, что я забыла седло. Я как ребенок затопала ногами выпуская пар. Да, что со мной не так? Почему я так среагировала? Злость отступала так же быстро, как поднималась. Я подумала, что нужно извиниться, но пусть он первый… Извинится за что-то… Ах, Рииг, мне как будто снова пятнадцать.
Усталость накатывала, как лавина и я облокотилась на Одуванчика. Быстрая смена эмоций и ночь без сна давали о себе знать излишней раздражительностью. Я же могла просто отшутиться, а потом подмешать слабительного в отместку. Правда не за что… Эх, жизнь моя сложна и трудна.
И почему я приняла все так близко к сердцу? Чувствуя, как вздымается грудь и бьется сердце Одуванчика, апатия накатывала на меня, но нужно идти обратно. Отлепившись от маару, я почесала его за рогами:
— Ну что? Возвращаемся? — Конь резко поднял голову и напряженно затопал ногой, смотря мне за спину. Я развернулась и увидела идущего мне на встречу с серьезным лицом Хеллпея. Его один шаг был, как три моих, поэтому через полминуты он остановился в метре от меня.
— Извини, я не прав. — Сказал альт со вздохом и нагнулся, заглядывая мне в глаза. — Извини, что не отнесся с должным уважением и шутил.
Мужчина умеющий признавать свою вину и идти на мировую первым? Мика бы сказала: «ТЫ, просто обязана, выйти за него». Или как-то так.
— И я правда хочу, чтобы ты пошла со мной. — Хеллпей в напряжении покрутил шеей.
— И ты извини меня, зря вспылила и накричала. — Я робко посмотрела на желтоглазого, чувствуя себя истеричкой. — Только я должна извиняться. Много чего навалилось на меня…
— С кем не бывает. — Альт ответил мне доброй улыбкой. — Возвращаемся, пламенная женщина?
— Ага. — Я улыбнулась.
До конюшни мы шли молча, а уже у её ворот, Хеллпей заговорчески объявил:
— У меня кое-что есть для тебя! — Я в непонимании посмотрела на него и, пытаясь понять, прячет ли он что-то. — Но сначала я задам вопрос.
— Хорошо.
— Когда ты верхом — ты не испытываешь дискомфорта? — Издалека начал альт и прищурившись, оглядел Одуванчика.
— Помимо натертой пятой точки и отваливающегося копчика — ничего. — С иронией и вздохом ответила я. — Моя многострадальная пятая точка везде находит приключения.
— Понятно. — Хеллпей задумчиво закивал головой. — Проходите…
Он в джентльменском жесте пропустил меня в конюшню, и это напомнило мне нашу первую встречу: он так же уступил мне путь к Мальвам.
— Вау! — Вырвалось у меня, когда я вошла. — Какая красивая.
Внутри стояла уже осбруенная высокая и мощная лошадь: серая, почти жемчужная масть темнела ближе к сильным мускулистым ногам, а красивое и искусное плетенье на гриве и хвосте, придавали животному лоск. Лошадь явно стоит целое состояние. На фоне старенького захудалого стойла, она выглядела, как пегас или единорог. Право сказать, Одуванчик, в свое время, впечатлил меня почти так же, но у этой хоть рогов нет.
— Спасибо. — Довольно ответил Хеллпей.
— Твоя?
— Да, вчера вечером забрал. — Он направился в сторону лошади и похлопал её по шее.
— Ты теперь гол как сокол? — Скептически спросила я, произвольно отмечая ужасающий контраст между этой лошадью и моим маарой: Красавица и Чудовище, Леди и Бродяга.
— О чем ты?
— Ну, лошадь явно дорогущая! Я когда Одуванчика покупала, то там вороной красавец конь за тридцать золотых в подметки не годится этой. — Маара сильно пихнул меня мордой, словно ревновал, что я на других лошадей заглядываюсь. — Ничего, ты у меня самый красивый, Одуванчик.
Я глянула на его гриву и поджала губы — вру и не краснею.
— Нет, это моя. — Он любовно погладил животное и тут же принялся переплетать одну косичку. — Я когда на учебу отправлялся, мне друзья обещали жеребенка, вот он и дождался меня. Мой Мясник.
Я засмеялась, закатив глаза, опираясь на маару. Этот мужчина продолжает сбивать меня с ног.
— И ты мне что-то говорил про «Одуванчика»? — Я пораженно качала головой и прицыкнула языком. — Двойные стандарты.
— Это странное имя для маару. — Хеллпей пожал плечами, но нахмурился, не поняв мои последние слова. — Двойные что?
— А Мясник для кобылы — совершенно нормально?
Он окинул свою кобылу гордым взором, а меня снисходительным.
— У меня было слишком радостное детство. — Он дразнился, изобразив мой голос. — Я сейчас скажу Мяснику зализать тебя до смерти.
— Одуванчик мой единственный охранник. — Я скорчила гримасу. — Да, мой верный друг?
Маару заурчал. Ах, не хорошо, что я начинаю привыкать к нему.
— А нужен был охранник? — Спросил желтоглазый, смотря на меня в упор.
Я неловко улыбнулась и пожала плечами.
— Понятно. — Серьезно сказал он и направился в один из денников. — На счет кое-чего для тебя.
Хеллпей вынес черное кожаное седло: больше моего и явно не из дешевых.
— Это мне?
— Да. — Он спокойно подошел к Одуванчику, а тот напряженно следил за ним, так что пришлось придержать его за рог, опасаясь того, что он откусит кусок от альта. Но Хеллпея это совершенно не заботило, и он мастерски оседлал маару в минуту. — Твое седло было не по размеру и потому натирало.
— Серьезно? — Я была шокирована. — Виной моей кровавой заднице было маленькое седло?
Альт утвердительно кивнул. А я поближе рассмотрела подарок, и оказалось права: добротная кожа, крепкие швы и карманчики для всего. Последнее привело меня в восторг.
— Спасибо! — Восторженно сказала я и посмотрела на мужчину, как ребенок получивший мешок конфет.
— Не за что. — Я даже позволила ему потрепать меня как щенка. Но только в этот раз. — Ну, будем отправляться?
— Хорошо, но куда мы дальше?
— До вечера должны успеть добраться до городка Дхарни, он довольно крупный, так что можно остаться на недельку вторую: закупиться и отправится дальше? — Он вопросительно посмотрел на меня, выводя свою кобылу из конюшни. Я последовала за ним.
— А потом до столицы?
— Ну, нам, скорее всего, придется остановиться еще в трех-четырех городах, а там уже и столица. — Ответил он, мастерски запрыгивая в седло.
— Понятно.
Я же кряхтя, с усилием залезла на маару, и тут меня вновь окутал восторг: не седло, а почти кресло, настолько комфортно мне было. Как под меня делали…
