Анна Йоль - Травница
— У женщины воды отошли, а до города еще несколько часов. — Подтвердил мои догадки альт. — Лена, у тебя обеззараживающее?
— Спирт. — По команде ответила я, но в голове моментально загудело.
— Отлично, доставай! — Он развернулся ко мне и схватил меня за плечи. — Сейчас ты должна мне помочь.
— Хорошо… — Тихо проблеяла я.
— Будешь делать то, что я скажу? — Я кивнула головой, и он вкрадчиво продолжил: — Делай все, что я говорю, и будь молодцом.
— Д-да.
— Я иду к роженице, а ты достань: мыло, ножницы, бинты, вату, нитки, раствор дойа.
Дождавшись моего утвердительного жеста, альт поспешно направился к девушке, а я кинулась к его сумке. В голове крутилось: «Рииг, за что?». Мне не хватало только роды принять для полного счастья. По малолетству я думала, что дети появляются как в фильмах: кто-то как Хеллпей, а чаще профессиональные повитухи, строгим голосом просят согреть воды и принести чистое белье, затем они закрывали большую деревянную дверь и после короткого периода громких криков и переживаний будущего отца, на экране появлялась счастливая мать и румяный младенчик. А то, что женщины кричат, я честно до четырнадцати лет верила, что это от удивления. В том же году мои радужные представления развеялись, когда у одной из подружек мы увидели обучающее видео о родах. После этого мы не разговаривали с друг другом пару дней, а увиденное не обсуждали до конца учебного года. Вот тогда я и осознала, что все кто говорят, что роды чудесное и прекрасное событие, как минимум наглые лжецы. Возможно, для рожающей — это замечательно: наконец она увидит своего долгожданного малыша, но для неподготовленного зрителя это выглядит, как сцена из фильма «Чужой». Хорошо, что потом, в университете на уроке ОБЖД нам объясняли все это на не очень подробных картинках советских лет.
И вот сейчас мне представилась возможность принять участие в этом событии. Ноги тряслись от нетерпения.
— Хеллпей, я достала. — Я бочком подошла к альту и его пациентке. Она была красивой и приятной, но синяки под глазами и испарина, говорили, что ей конкретно не по себе. Её настроение в момент передалось мне, и почувствовала себя на месте безумного отца. Что делать?
— Обработай все инструменты и нитки спиртом, лучше несколько раз. — Скомандовал Хеллпей, устраивая будущую мать удобнее.
— Хорошо.
— Разведешь дойа: десять капель на литр кипяченной воды.
— А где воду взять? — Тут как по щучьему веленью, появился будущий отец с безумными видом. Он нес дымящийся котел, стараясь не расплескать кипяток на окружающих.
— Вот господин, я принес. — Севшим голосом, обратился он к альту. Русоволосый мужчина, казалось, поседеет.
— Молодец, а теперь иди кипяти еще воду, её понадобиться много.
— Но как же, моя Виитала? — Обескуражено спросил мужчину, со слезами в глазах смотря на свою женщину.
— Иди, Черий, дорогой. — Простонала женщина. — Тут и без тебя справятся.
— Но? Но?!
— Иди. — Отрезал Хеллпей. — Мы с моей помощницей без тебя справимся.
Я почти выкрикнула: «Я готова поменяться местами!», но прожигающий взгляд жёлтоглазого заставил выдавить улыбку:
— Все будет хорошо. — Я говорила деланно бодро.
И Черий, с тревогой в сердце, все же подчинился.
— Лена, ты обработала инструменты?
— Да! — Я отвечала, как солдат на построении, настолько Хеллпей был сейчас сосредоточен и собран. От былого шутника не осталось и следа. Прям так и хочется восхищенно присвистнуть.
— Молодец, а теперь разложи все на расстоянии вытянутой руки от меня и дай чистые полотенца.
Я молниеносно выполнила его указания и приготовилась к очередным. Альт достал часы и, положив руку на живот женщине, начал что-то подсчитывать, она же начала стонать чаще.
— Так, хорошо. — Подытожил Хеллпей и отложив часы, начал обрабатывать руки спиртом. — Лена, твоя задача сейчас, сидеть и помогать Виитале.
— Как?
Мужчина посмотрел на меня раздраженно:
— Ты же женщина!
Я обиженно глянула на него и подсела ближе к роженице, радует, что я не буду смотреть ТУДА. Виитала не растерялась, а быстро схватила и сжала мою ладонь, настолько сильно, что у меня искры из глаз посыпались.
— Так, хорошо. — Простонала я и начала припоминать, что говорят в фильмах. — Главное правильно дышать!
Девушка бросила на меня шальной взгляд.
— Так легче будет в схватках. — Промямлила я. — Вдох выдох. Вдох выдох. Вдох выдох.
На самом деле, это было больше для меня, так как не ровен час, как я потеряю сознание. Ну слабачка я и хиляк, что с этим делать?
Дальше роды прошли как в тумане: стоны Вииталы, комментарии с командами Хеллпея, которые я выполняла на автомате, и мои вдох-выдох.
— Лена, обработай руки и быстро ко мне.
С пеленой перед глазами я несколько раз прошлась спиртом по рукам и придвинулась к мужчине:
— Ч-что?
— Ребенок «в рубашке»! Дай сюда нож. — Я так и представила младенца в маленькой опрятной рубашке и почему Хеллпей беспокоится?
Я протянула альту отдаленно напоминающий скальпель, нож и нечаянно посмотрела ТУДА. Сознание моментально помутнело: ребенок был в каком-то странном коконе, а закромки сознания напомнили, что это, скорее всего, плодная оболочка. Так вот, что он имел ввиду под «в рубашке»…
Черт, меня сейчас стошнит. Поэтому, когда Хеллпей перерезал кричащему малышу пуповину и передавал матери, я сидя рядом на коленях, смотрела в небо, но радовалось, что все обошлось.
— Как ты? — Уже не строго, но мягко обратился ко мне жёлтоглазый. Я посмотрела на его уставшее, но довольное лицо и отметила, что сейчас он выглядит чертовски привлекательно.
Я хотела сказать, что была почти на грани, но тут он сказал:
— О, пуповину забыл! — Рефлекторно посмотрев на «это», я потеряла сознание.
Но в этот раз без возражений.
* * *Приходила в себя я в этот раз быстро, но с неохотой. Скрип дерева, топот колес и мелодичный нежный голос, напевающий колыбельную. Все еще с закрытыми глазами, я чувствовала спокойствие и умиротворение, жаль лежу на чем-то твердом. Со скрипом в сердце пришлось открыть глаза и моментально утонуть в прожигающих золотых кострах. Хеллпей жестом показал мне быть тише.
— Очнулась? — Его голос был тихим, и нежно обволакивал меня. Вместо ответа я несколько медленно моргнула глазами. — Как себя чувствуешь?
— Почему новорожденные дети похожи на картошку? — Сипло прошептала я, а альт, закрыв себе рот, затрясся от смеха.
— Это все что ты можешь сказать? — Спросил он, широко улыбаясь.
— Где мы? — Я осторожно повертела головой, рассматривая окружения: по-моему мы ехали в телеге, новоиспеченных родителей. Да, в противоположном углу от нас лежала Виитала и с любовь смотрела на сверток в своих руках. — С Картошечкой все хорошо?
— Да, здоровый мальчуган. — Хеллпей, убрал мешающие пряди кирпичных волос с моего лица. — Так, как ты себя чувствуешь?
— Сонно и лениво. — Призналась я. Все происходящее ощущалось отдаленно и призрачно, будто не со мной. Но нужно ловить момент и наслаждаться, когда еще я смогу насладится полным релаксом?
— Хорошо, так уж и быть одолжу тебе свои чудесные мягкие колени еще на пару часов. — Мужчина размял шею. — Раз ночью ты не поспала.
— Скала мягче твоих коленей.
— Сколько комплиментов и все мне! — Жёлтоглазый развел руками, а я ему подмигнула.
Так мы и доехали до городка Дхарни.
* * *Я вприпрыжку по брусчатке следовала за Хеллпеем, ведь его один шаг — это несколько моих. Погода была чудесной: солнце обдавало теплотой, а не жаром, легкий ветерок нес свежесть воды и красивые сахарные облака, плывущие по небу, приносили покой.
Восемнадцать дней мы с альтом находимся в Дхарни, а я всё продолжаю разглядывать город с открытым ртом и подмечать все новые особенности. Речной Край — для меня страна контрастов: простенький небольшой, но опрятный приграничный Воврисий, гончарный и захудалый, но веселый Ведьмин Яр, и пропитанный своей особенной атмосферой Дхарни. Все три города настолько отличались, что в голове не укладывается.
Дхарни располагался у одноименной реки, поэтому самая низкая часть города была заполнена ароматом тины и рыбы, но чем выше ты поднимаешься, тем больше разнообразный букет наполняют воздух. В противовес резкому и неприятному запаху речных обитателей, центр города благоухал выпечкой и духами. Это до сих пор поражает меня, как ты идешь, прикрывая нос и глаза от удушливого амбре, а через всего шагов шесть ты удивленно отмечаешь, что можешь дышать полной грудью.
Маленькие деревянные домики, покрашенные в голубые и серые тона, расположенные в шахматном порядке, были похожи на вырезанные фигурки. Выходя в центр города, тебя начинают окружать со всех сторон питейные стойки с кричащими названиями, например, «Пьяная Шишига» и «Утренний Хохолек», лавки с товарами всех мастей у дверей и окон. Все это многообразие заставляет вертеть головой, чтобы охватить взором все мельчайшие подробности и навсегда отпечатать в памяти.
