Терри Пратчетт - Стража! Стража!
— Кто вы, черт побери? — спросил он.
Бодряк выпрямился. — Капитан Бодряк, Городской Дозор. сказал он.
Это было встречено полной тишиной. Исключение составил бодрый голос, откуда-то из задних рядов, который сказал. Ночная смена, не так ли?
Бодряк посмотрел на свою ночную рубашку. В спешке, соскочив с постели, он нацепил на ноги шлепанцы леди Рэмкин.
Только сейчас он заметил, что на них розовые помпоны.
И именно в это миг Лорд Маунтджой Быстрый-Клык Рожденный-Зимой IV решил рыгнуть.
Это не был язык ревущего пламени, а только почти невидимый огненный шар, пролетевший над толпой и опаливший кое-кому брови. Но он без сомнения произвел впечатление.
Бодряк мгновенно оправился. Те даже не успели заметить краткого мига неподдельного ужаса.
— Этот выстрел, только чтобы привлечь ваше внимание. сказал он с непроницаемым лицом. — Следующий будет немного ниже.
— Э-э. — сказал главарь. — Вы правы. Не стоит беспокоиться. Мы просто заглянули. Здесь же нет никаких больших драконов. Простите за беспокойство.
— Нет, нет. — торжествующе сказала леди Рэмкин. — Вы не уйдете так легко! Она протянула руку на полку и достала жестяную банку, с щелью на крышке. Она задребезжала. На боку была надпись: Сияющее Убежище для Больных Драконов. Зачинщик кутерьмы достал четыре доллара и тридцать один пенс. После того как капитан Бодряк напоминающе указал на дракона, чудесным образом явились еще двадцать пять долларов и шестнадцать пенсов. После чего толпа разбежалась.
— Как бы то ни было, мы извлекли пользу из этого. сказал Бодряк, когда они остались одни.
— Ну вы и смельчак!
— Просто понадеялся, что они ни о чем не догадаются. сказал Бодряк, осторожно сажая измученного дракона в загон. На душе у него было легко.
Еще раз он ощутил на себе взгляд глаз, неподвижно уставившихся на него. Он бросил косой взгляд в длинную, заостренную морду Хорошего-Мальчика Котомки Каменное-Перышко, застывшего в позе, которую лучше всего можно описать как Последний Щенок в Магазине.
К своему изумлению Бодряк обнаружил, что нагнулся и стал чесать между ушей, или по крайней мере между двумя остроконечными выступами по бокам головы, которые были без сомнения ушами. Все это сопровождалось странным шумом, походившим на звук выдергиваемой затычки из пивной бочки. Он мгновенно убрал свою руку.
— Все в порядке. — сказала леди Рэмкин. — Это у него в животе бурчит. Вы ему понравились.
К своему удивлению, Бодряк неожиданно обнаружил, что он скорее рад этому. Насколько он мог припомнить, ничто в его жизни до того не заставляло думать о ценности отрыжки.
— Я подумал, что вы собирались от него избавиться. сказал он.
— Полагаю, что должна это сделать. — сказала она. Впрочем вы знаете, как это оборачивается. Они смотрят на вас большими, полным муки глазами…
Настала краткая, неловкая, взаимная пауза.
— Как это может быть, если я…
— Не думайте, что вы сможете…
Они остановились.
— По крайней мере это последнее, что я сделаю. — сказала леди Рэмкин.
— Но вы уже дали нам новую штаб-квартиру и все прочее!
— Это же просто моя обязанность как доброго гражданина.
— сказала леди Рэмкин. — Пожалуйста, воспринимайте Хорошего-Мальчика как… как друга.
Бодряк ощутил, что он переполз через очень глубокую пропасть по очень тонкой планке.
— Я даже не знаю, что они едят. — сказал он.
— На самом деле они всеядны. — Они едят все, за исключением металла и огненных камней. Вы не должны быть привередливым, понимаете, если развиваетесь в болоте.
— Но он что не нуждается в прогулках? Или полетах, или еще в чем там?
— Сдается, что он спит большую часть времени. — Она соскребла какую-то гадость у него с чешуйчатой головы. Должна признать, что он самый расслабленный дракон, из тех что я выводила.
— А как насчет, э-э, сами понимаете? — Он указал на горн, весь в помете.
— Это в основном газ. Просто держите его в хорошо проветриваемом помещении. У вас нет ценных ковров, верно? Самое лучшее — не позволять им лизать ваше лицо, но их можно приучить контролировать свое пламя. Они очень полезны при разжигании камина.
Хороший-Мальчик Котомка Каменное-Перышко свернулся в кольцо посреди заградительного огня из отрыжек и урчаний пищевода.
У них восемь желудков, вспомнил Бодряк; рисунки в книге были весьма подробные. И там еще было много всякой всячины вроде фракционно-дистилляционных камер и всяких заумных алхимических приборов. Ни один болотный дракон никогда не мог терроризировать королевство, даже случайно. Бодряк удивлялся, как много их было убито предприимчивыми героями. Это было ужасным преступлением совершать такое с созданиями, единственным преступлением которых было бессмысленно взрываться на кусочки на лету, что впрочем не было чем-то особенным, из чего дракон мог сотворить себе привычку. Расой, расой зубастых ножей, вот чем были драконы. Рожденные чтобы исчезнуть. Жить быстро, умереть широко. Всеядные или нет, они вынуждены были жить на том, что являлось их нервами, взмахивая крыльями, извиняясь перед всем миром, корчась в смертельного ужаса перед собственной пищеварительной системой. Семья должна была просто оправиться после отцовского взрыва, а самонадеянные глупцы в доспехах бродили по болотам, втыкая меч в мешок с кишками, что было в любом случае в одном шаге от самоуничтожения.
Гм-м. Было бы интересно увидеть, как в прошлом охотники на больших драконов могли выстоять в битве с гигантским драконом. Доспехи? Их лучше было не одевать. Это не имело никакой разницы в этом случае, разве что ваша задница не была расфасована и запечена в фольге.
Он смотрел и смотрел на маленькое уродливое создание, и мысль, стучавшаяся последние несколько минут и требовавшая к себе внимания, наконец отыскала вход. Каждый житель Анк-Морпорка желал отыскать логово дракона. Или точнее отыскать его опустевшим. Кусочки дерева на металлическом прутке вряд ли помогут в этом, в этом он был уверен. Но, как они говорят, установить вора… <Фраза «Установить вора — поймать вора» была в нынешнее время (после настойчивых представлений Гильдии Воров) заменена на более старую и выражающую самый дух Анк-Морпорка поговорку, которая гласила "Установить глубокую яму с отвесными краями, капканы, крутящиеся лезвия, приводимые в движение силой воды, битое стекло и скорпионов, чтобы поймать вора ."> Он произнес вслух. — А разве не может один дракон унюхать другого? Как я понимаю, следуя за запахом?
Дражайшая Мамочка, <писал Морковка > Расскажу о Явлении для Книг. Прошлой ночью дракон сжег нашу Штаб-квартиру и вдруг мы неожиданно получили гораздо лучшую, она расположена в квартале, называемом Подворье Псевдополиса, напротив Оперного Театра. Сержант Двоеточие сказал, что мы поднялись в Мире и чтобы Валет даже не пытался продать мебель. Подняться в Мире — это метафора, которую я выучил, это все равно что вранье, но более красивое. Полы покрыты коврами. Дважды за сегодня группы людей пытались отыскать подвалы с драконами, это было так изумительно. А копание в отхожих местах и толчея на чердаках, все это как Лихорадка.
Одно хорошо, у людей нет времени ни для чего другого, и сержант Двоеточие сказал, что если отправиться на обход и прокричать Двенадцать Часов и Все в Порядке в тот момент, когда дракон испепеляет улицу, то могут задушить или четвертовать.
Я выехал от миссис Пальмы, потому что здесь дюжины пустых спален. Такая жалость, и они испекли мне пирог, но я думаю, что это к лучшему, хотя миссис Пальма никогда не требовала с меня арендной платы, что было так удивительно в ее положении, так как она вдова с многочисленными прекрасными дочерями на выданье, да еще приданое и т.д. И я подружился с обезьяной, которая постоянно приходит узнать, не нашли мы ее книгу. Валет говорит, что она страдающий от блох идиот, потому что она выиграла у него 18 очков в «Крушение мистера Лука», это такая карточная игра, но я в нее не играю, я рассказал Валету о Актах об Азартных Играх (Правила), а он сказал нассать на это, что как я полагаю является нарушением Указов о Приличиях от 1389, но я решил действовать по своему Усмотрению.
Капитан Бодряк болен и находится под присмотром Леди.
Валет говорит, что всем известно, что она Чокнутая, но сержант Двоеточие говорит, что это из-за жизни в большом доме вместе с драконами, но она заслужила свою Судьбу и требует от капитана держать ноги под столом. Не могу понять какое отношение к этому имеет мебель. Утром я сходил на прогулку с Тростинкой и показал ей много интересных образцов чугунного литья, которые есть в городе. Она сказала, что это очень интересно. Она сказала, что я полностью отличаюсь от всех, кого ей доводилось знать.
Ваш любящий сын, Морковка.
PS. Надеюсь, с Мятой все в порядке.
Он аккуратно сложил лист бумаги и всунул в конверт.
