Владимир Пучков - Черти поневоле
Лисипицин осторожно оглянулся:
— Пошли-ка отсюда! Ну вон хоть за ту поленницу. Разговор есть. — Он сделал многозначительное лицо и похлопал себя по карману.
— Что?! Ключ достал?! — обрадовался Эдик.
— Тише! — прошептал Лисипицин. — Пошли куда сказал.
Сзади сарая действительно возвышалась здоровенная, в несколько рядов, поленница. Небольшой, утоптанный пятачок с огромной дубовой плахой посередине окружали кусты. Здесь можно было разговаривать и не бояться, что тебя увидят. Они зашли за поленницу и остановились в изумлении.
На поленьях сидел Колян. Рядом примостился петух. Оба мирно смотрели куда-то вдаль и тихо переговаривались.
— Так-так-так! — говорил петух.
— Квох коко! — грустно соглашался Колян. Увидев Лисипицина и своих товарищей, он слегка смутился и, покосившись на петуха, сказал: — Ко-ко. Лисипицин, квох-кудак!
— Кудак! — согласно кивнул петух и, спрыгнув с поленницы, важно и неторопливо прошествовал мимо озадаченных бандитов.
С минуту все молчали. Серый прямо-таки лучился детской радостью, зато Эдик побагровел от стыда за своего подчиненного.
— Ты чего это с петухом шашни разводишь? — угрожающе сказал он.
Колян состроил невинное лицо:
— Какие шашни, шеф? Ты же сам приказал отвлечь внимание на себя!
— Ну да… — Эдик потер затылок. — Но не до такой же степени!
— А чего такого-то? Ну посидели, поговорили…
— Мне такие разговоры не нравятся! — решительно заявил Эдик. — Сидят два голубка и любезничают!
Он хотел что-то еще добавить, но тут вмешался Лисипицин:
— Друзья мои, не надо ссориться! В нашем деле главное — доверие.
— Точно! — согласился Эдик. — Доверяй, да проверяй!
Лисипицин вздохнул, невольно подумав, что эти братки еще глупее прежних, но вслух сказал совсем другое:
— Я достал ключи от цеха! — Вслед за этим он вытащил из кармана тяжелую связку и помахал ею перед носом шефа.
— Ништяк! — сказал Эдик и, молниеносно перехватив руку Лисипицина, стал отбирать ключи.
— Ты что? — испугался Лисипицин и вцепился в связку мертвой хваткой. — Ты чего? Мы же… договорились!
— Ага! — радостно согласился Эдик, заворачивая Лисипицину руку за спину. — Отдай ключи!
— Не отдам! — зашипел Лисипицин, отчаянно сопротивляясь. Ему даже удалось выкрутиться, но против целой банды он был бессилен.
Через минуту ключи были отобраны, и Эдик, гнусно ухмыляясь, положил их себе в карман.
— Теперь уже я буду диктовать условия, понял?! "Семьдесят процентов!» — передразнил он Рудольфа Адольфыча. — Будешь еще благодарить, если я десять дам!
— Гад! Гад! Сволочь! — хрипел и ругался Лисипицин. — Ничего у тебя не выйдет! Ты с носом останешься, с носом! Вот увидишь, я тебе еще… — В этот момент на голову Лисипицина опустился здоровенный кулак Серого, и Рудольф Адольфыч замолчал, прикусив язык.
— За гада и за сволочь сниму еще пять процентов, — пообещал шеф, тяжело дыша. — А будешь возникать, вообще урою! Закопаю вместе с метлой!
Лисипицин встрепенулся. Отскочив в сторону, он показал браткам язык:
— Вы еще сами ко мне приползете, подонки долбаные! Сами! — И, прихватив метлу, бывший замдиректора бросился бежать.
— Здорово ты его, шеф! — ухмыльнулся Серый. — Нам лишних не надо!
— Точняк! — кивнул Толян. — Самим мало!
— А ты чего молчишь? — Эдик посмотрел на Коляна.
— Я не молчу, — сказал Колян. — Только, может, мы его зря так? Он все-таки местный, настучит начальству.
— Не настучит! — отмахнулся Эдик. — Он знает, что в случае чего… Короче, сегодня идем на дело.
— Э-э, шеф, так мы же ничего не знаем! — забеспокоился Серый. — Где рыжевье искать? Может, прихватить все-таки этого метельщика, он наверняка в курсе.
— Сами справимся, — отмахнулся Эдик. — У нас что, головы нет? А потом, я знаю, куда иду! — Шеф скорчил многозначительную гримасу. — Главное — мешки с собой захватить!
А Лисипицин в это время, не разбирая дороги, бежал домой.
— Сегодня же! — бормотал он вне себя от гнева. — Сегодня же вызову Брукбондскую ведьму! Мы еще посмотрим, чья возьмет! Вы у меня еще попляшете, сосунки, будете знать, с кем тягаться!..
— Только сейчас о тебе вспоминал! — сказал Евстигнеев, пропуская Костю в дом. — Давай-ка чайку, а? «Громовержца»! И с яичницей!
— Давай! — Костя махнул рукой и уселся за стол.
Евстигнеев поставил чайник на плиту и принялся колдовать над омлетом.
— Ты чего это такой всклоченный? — спросил он.
— Будешь тут всклоченным! — проворчал Костя. — Сейчас все расскажу. Вот чаю только выпью!..
— Я тоже не откажусь! — сладко промурлыкал Антуан, вылезая из-под стола.
— А тебе — молока, — сказал Костя.
— Вот еще! — фыркнул Антуан. — Я — как все!
— Сахару побольше? — съехидничал Костя.
Кот оскорбленно выгнул спину:
— Что я, Гаврила, что ли? Это ему все сахарок подавай!
— Ну вот и готово! — сказал Евстигнеев, разливая по чашкам странно пахнущий напиток и ставя сковородку с яичницей на стол. — А у меня к тебе разговор. Мне интересная мысль в голову пришла. Ты знаешь, что такое апельсин?
— В каком смысле? — удивился Костя.
— В прямом. Как переводится?
— Ну… Что-то вроде соснового яблока, — подумав, сказал Костя.
— Точно! — расцвел Евстигнеев. — Чувствуешь, какая мощь?! Сосновое яблоко! Вот где перспектива! И ведь никто бы не заметил, если б не я! Случайное словосочетание — это прямая подсказка к великому открытию. Сосна, ведь она — во! Ух! Сила! А если к ней яблоню привить? Да у нас все леса в сосновых яблоках будут! Кстати, это ведь по твоей части. Ты — лесник, тебе и карты в руки!
Костя покачал головой:
— Ничего не получится. Хотя… Черт! Интересная мысль!
— Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
— Ладно, — сказал Костя, — обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
— Не понял, но согласен, — сказал Евстигнеев. — Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
— Ну да, — сказал Костя нехотя. — Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
— Ну и пусть живут, — сказал Евстигнеев, — нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
— Не можем, — согласился Костя. — Но вот скажи, чего им здесь делать?
— Отдыхать, — сказал Евстигнеев, — водку пить.
— А Степанидовна считает по-другому, — возразил Костя, — она уверена, что тут кроется преступный замысел!
— Бред, — возразил Евстигнеев, — паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
— Что?! — Костя едва не разлил «Громовержец».
— Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! — И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
— Вот видишь, — сказал Костя, — я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
— Глупый ход, — возразил Евстигнеев. — Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
— Кто может этим заняться? — сказал Костя. — Может, Жульетта?
— Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
— Гнездо? — ахнул Костя.
— Ну да, — кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, — надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
— Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
— Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! — возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
— Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
— Вот! — в восторге воскликнул Евстигнеев. — Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
— Отлично! — обрадовался Костя. — Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
— И это неплохо, — кивнул Евстигнеев, — нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
— Да! — сказал Костя, наливая новую чашку чая. — Твоя идея с сосной — хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? — Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
