Владимир Пучков - Черти поневоле
— Говорят, у Алениного омута какие-то чудеса происходят. Сам-то я там не был, а вот Степанидовна наведывалась и вся не в себе.
— У Алениного омута? — удивился Костя. — Так я ж вчера там был, ничего особенного не заметил.
— То вчера, а то сегодня, — многозначительно заметил Леша. — У нас, милок, время безразмерное. А чудеса тоже разные бывают, у меня вон недавно валенки сперли. Только отвернулся, а их и нет! Вот это чудеса так чудеса! А ты говоришь — вчера. Тут каждую секунду учудить могут.
Он потоптался еще немного, неуклюже попрощался и сгинул, словно его и не было. Только воздух с тихим хлопком сошелся на том месте, откуда телепортировался Леший.
И только Костя едва не пролил чай. Все-таки в желании быть оригинальным Леша явно перебарщивал.
Костя подцепил на вилку кусок яичницы, как дверь скрипнула, и на кухню бесцеремонно вошла Яга.
— А я иду и думаю: может, ты еще спишь? А ты не спишь, оказывается! А я и не спешу, думаю, что спишь. А подхожу ближе, нет, вижу, не спишь! — Она втянула воздух длинным крючковатым носом, и жесткие волосинки на его кончике задвигались сами собой.
— Никак Лексей был?
— Был, — сказал Костя, — я ему новый халат дал. Старый он прожег, от-ворот-поворотное зелье варил.
— Знаю, — кивнула Яга, — все чудит! Хочет этим зельем весь лес окропить, чтобы, значит, никто войти не мог.
— Ну это же безобразие! — возмутился Костя.
— Вот и я про то. Где, говорю, демократия? Замшелый крепостник этот Леша. Сидит в своем болоте, оккупант, и никого пущать не хочет! Ну да я о другом. Бежать надоть — тут у нас такое творится! — Яга закатила белесые глаза. — Так что собирайся. Сам все увидишь.
Костя кое-как проглотил завтрак и выскочил из избы вслед за Степанидовной.
— Садись-ка на меня верхом, — скомандовала она. — Глядишь, все быстрее будет, я хоть и старая, да не всякий конь за мной угонится!
— Ну что вы, — отшатнулся Костя, — тут же недалеко. Я бегом, вместо зарядки.
— Это хорошо, — похвалила старуха, — я вот тоже люблю пробежаться поутру. Вот пробежалась сегодни и увидела!
Бабка припустила вперед, Костя за ней. И хотя он бежал довольно быстро, а бабка вроде бы семенила нога за ногу, тем не менее она несколько раз останавливалась, чтобы подождать молодого лесника.
Минут через пятнадцать Костя взбежал на холм, и лес расступился, открывая излучину реки и пойму на другом берегу. Справа темнела тихая заводь — Аленин омут.
По слухам, в незапамятные времена именно здесь сидела сестрица Аленушка и напряженно размышляла, как выручить братца Иванушку, который был активно глуп, жаден до развлечений и задал своей сестренке трудноразрешимую задачу.
У заезжего купца из далекой солнечной страны он занял кучу денег и все спустил на леденцы и пряники, купленные все у того же купца. Деньги не вернул, и парню включили счетчик. Спасибо, Соловей-разбойник помог. Подкрался и свистнул у купца над самым ухом. Представитель солнечной страны в одночасье двинулся умом, раздал все леденцы, пряники съел сам, а оставшееся до отъезда время провел бегая по лесу от куста к кусту. Общественных туалетов тогда еще не было.
Яга Степанидовна поджала губы.
— Только смотри, тихо! А то спугнем.
Костя, у которого воображение сразу же нарисовало вчерашнюю банду, развлекающуюся на лоне природы, полез было за удостоверением, но Яга замахала на него руками:
— Не надоть!
— Почему не надоть? — шепотом переспросил Костя, невольно переходя на бабкин язык.
— Увидишь! — таинственно пообещала Степанидовна.
И действительно, через минуту Костя увидел… Но сначала услышал.
Это были отдельные голоса, восклицания, быстрая и потому невнятная речь — похоже, что на берегу резвилась веселая компания.
Степанидовна присела и ткнула коготком в сторону ближайших кустов. Костя поправил несуществующий китель, пригладил волосы и вышел на поляну. Он немедленно бы спрятался обратно, если б не обязывало положение, ибо его глазам предстало в высшей степени странное и пугающее зрелище.
В ложбине возле берега крутились, скакали друг через друга и развлекались самым подростковым образом штук двадцать созданий, по виду как две капли воды похожих на гоголевских чертей, только помельче.
— Страсти какие! — услышал он голос над самым ухом и оглянулся. Яга Степанидовна напряженно всматривалась в шумную компанию, словно пыталась отыскать старых знакомцев.
— Может, это бывшие лаборанты? — пробормотал Костя, невольно поеживаясь. — Только уж больно их много!
— Какие к бесу лаборанты, — опять прошептала Яга, — небось Лисипицин начудил!
Тем временем создания заметили их и моментально угомонились, уставившись на подошедших отчаянными кошачьими глазами.
Наконец от толпы отделился один, самый важный и толстый, и неторопливой походкой подошел к Косте. Остальные, изредка пощипывая друг друга за бока и повизгивая, замерли.
— С кем имею честь? — осведомилось создание гортанным голосом, в котором безошибочно угадывался иностранный акцент.
— Я-то лесник, — сказал Костя, внезапно осмелев, — и еще исполняю обязанности рыбохотнадзора, а вот вы кто?
— О, — произнесло существо, отступая на шаг, — тысяча извинений! Гром и молния! Доннерветтер! Прошу достопочтенного лорда-хранителя не сердиться, мы ещё так многого здесь не знаем! Мы бедные эмигранты и только вчера покинули берега Туманного Альбиона и долго плакали, прощаясь навсегда с родными краями! Лишь благодаря милости нашего господина мы смогли попасть в ваш благословенный край, ибо жизнь на старом месте стала невыносимой! Вы не представляете: каждые полчаса над нами пролетали огромные железные птицы, которые свили гнездо неподалеку от нас… Мы почти оглохли от страшного шума! В старой доброй Англии уже не осталось мест, подобных вашим. И когда наш господин и поручитель пригласил нас сюда, мы со слезами и страхом оставили старый кров и пустились в неизвестность!
— А кто этот ваш господин? — подозрительно осведомился Костя.
Существо испуганно оглянулось:
— Можно ли произнести его имя здесь? Ведь для непосвященных оно звучит столь страшно, что многие теряют разум при первых звуках его имени!
— Ничего, — сухо сказал Костя, — нам это не грозит. Говорите!
— Значит ли это… — полюбопытствовало существо, но Костя его перебил:
— Это ничего не значит. Говорите!
— Кощей Бессмертный! — с пафосом произнес незнакомец и в ужасе закрыл глаза.
— Так я и думала, что старый болван все это учудил! — воскликнула Яга. — Надо же, чаво удумал! Это же… Это же вся экология треснет!
— Экология? — удивилось существо. — Напротив!
— Демография, — поправилась Яга, — оговорилась я.
— Ничего, ничего, — сказал Костя, — сейчас разберемся.
Существо низко поклонилось и показало рукой в сторону своего племени:
— Прошу! Я познакомлю вас с моим народом.
Костя кивнул и зашагал следом.
— Лорд-хранитель волшебного леса! — торжественно провозгласил старший, подходя к толпе.
Странные создания мигом расступились, но, очевидно, не так проворно, как следовало бы. Поэтому старший отвесил несколько быстрых затрещин и что-то рявкнул на гэльском наречии. Все угомонились и вежливо уселись на траву.
— Повторюсь, — сказал старший, — у вас благословенные места! А какой вкусный валежник! Мы давно так сытно и сладко не ели! Однако позвольте представиться: мистер Дриблинг, старейшина сего многострадального народа!
— Очень приятно, мистер Дриблинг, — сказал Костя, пожимая твердую мохнатую лапку. — Константин. А это — Яга Степанидовна, наш лучший общественник!
Мистер Дриблинг церемонно поклонился:
— Нам удивительно приятно такое знакомство! Мы, бедные гоблины, теперь всегда будем считать вас своими главными друзьями и наставниками! Скажу честно, мы хотели просить приюта у горных гномов, ибо соседство с человеком для нас слишком обременительно. Но гномам и самим приходится последнее время несладко. Рядом с их обиталищем проложили подземную дорогу, и теперь у них все время дрожат стены и потолок, угрожая в конце концов рухнуть!
Кстати, Кощей намекал на некоего супостата, который грозит сему дивному краю. Твердо обещаю: ни один гоблин не пожалеет сил, чтобы примерно наказать злодея!
А сейчас я хотел бы попросить прощения у достопочтенного лорда-хранителя и его помощника, но нам пора репетировать. Ибо мы не мыслим своего существования без чарующих звуков музыки.
Мистер Дриблинг ещё раз поклонился и повернулся к толпе. Тролли быстро выстроились в две шеренги, откуда-то извлекли волынку, балалайку, бубен и гармонь. Старейшина взмахнул руками, тролли на мгновение замерли и через секунду со свистом и уханьем ударили по струнам. Самый шустрый тролль выскочил на середину и, сделав несколько прыжков, запел: «Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя!..»
