Иван Валеев - Категории Б
— А кое-что — и вообще в единственный, — пробормотал я обреченно и высморкался.
— Ну-ну, что-то вы совсем расклеились, дружище…
Тут лейтенант вытащил из-за пазухи большую бутылку виски, отвинтил пробку, хлебнул разок, завинтил пробку обратно и сунул бутылку мне:
— На, подержи. Смотри, чтобы не разбилась, — и, помолчав, добавил: — И ничего не трогай.
Когда мы взлетели — под усиливающимся дождем — и прошли сквозь низко висящие тучи, пилот отобрал у меня бутылку, снова хлебнул разок и устроил ее у себя между колен. По-моему, он мне не очень-то доверял. Я, впрочем, тоже не доверял себе, хотя обычно не пил ничего крепче чая из заваривавшегося пятнадцать минут чайного пакетика, и то редко.
Самолет слегка потряхивало, да и шумел он будь здоров, но все было бы не так плохо, если бы герцог не решил развлекать нас анекдотами, перекрикивая пятимоторный шум. У всех анекдотов, которые мне, к несчастью, удалось расслышать, борода была от нас до земли. И больше всего это нервировало нашего лейтенанта (что странно, потому что герцог сидел за моей спиной и я его поэтому слышал лучше, чем кто-либо из находившихся в самолете), но он, надо отдать ему должное, сидел спокойно — до тех пор, пока в его бутылке еще оставалось виски. Потом бутылка опустела, он перешел на какой-то напиток из малюсенькой фляжки, и, только когда и она закончилась, стал проявлять те же самые признаки раздражения, каковые можно было обнаружить у всех, общающихся с герцогом дольше десяти минут. Наконец, ровно через полтора часа после взлета, это случилось.
Пилот встал, буркнул «Я сейчас», подошел к люку, некоторое время стоял там, покачиваясь, словно бы размышляя о чем-то, потом открыл его и с криком «Джеронимо!» выпрыгнул наружу.
Герцог задумчиво посмотрел на меня и спросил:
— Вам тоже показалось, что он был без парашюта?
Я только кивнул, встал, добрел до люка, закрыл его второй раз за утро и вернулся на место, не чувствуя по отношению к лейтенанту ничего, кроме, может быть, некоторой зависти.
— Между прочим, — заметил герцог, посмотрев на часы, — до пункта назначения нам осталось минут десять, не больше. Надо, наверное, как-то снижаться.
— Как? — спросил я.
— Вам виднее, это вы сидите на месте пилота, — ответил герцог. — Ну же, соберитесь, старина.
— Я не умею управлять самолетом, — напомнил я ему.
— Да? А почему же мы не взяли того, кто умеет?
Я повернулся к герцогу и молча указал пальцем в сторону люка, пожалев, что не прихватил с собой какой-нибудь люгер или наган.
— А… Ну да, — спохватился герцог и произнес тем же самым голосом, что давеча по телефону: — Ладно, старина, бросьте, все будет нормально.
В наступившей внезапно тишине голос герцога прозвучал несколько, пожалуй, громковато.
— Что случилось? — нервно спросил он, почему-то обернувшись к секретаршам, как будто они ориентировались в ситуации лучше него.
— Пристегнитесь, — обреченно сказал я, берясь за штурвал.
Конечно, лейтенант Петров сказал, чтобы я ничего не трогал, но вряд ли он узнает…
Люк заклинило. Видимо, в ступоре, в котором я оказался под влиянием поступка пилота, я перетянул вентиль, и открыть его герцог так и не смог. Мне было не до того — я сидел, вцепившись в штурвал мертвой хваткой и таращась остекленевшими глазами перед собой, а Юлечка дрожащими руками пыталась делать мне массаж плеч, но что-то у нее не ладилось. Валечка же только-только стала приходить в себя.
— Видимо, выходить придется через окно, — сказал я.
— Ага, — отозвался герцог.
Он прошел в кабину пилотов и открыл окно, то самое, в котором он торчал два часа тому назад, приветствуя меня на летном поле; затем он высунулся наружу, посмотрел вниз, засунулся обратно и посмотрел на меня, с неодобрением покачивая головой. Потом, так ничего и не сказав, вылез в окно, некоторое время сидел там, свесив ноги, и, наконец, спрыгнул вниз. Раздался громкий плеск. Я отстегнулся и бросился к окну.
Герцог стоял почти по грудь в воде, глядя вверх, прямо мне в глаза, и оттуда его взгляд выражал несколько больше, чем просто неодобрение. И голос тоже.
— Послушайте, Максим… эээ… Владимирович. Я все понимаю, конечно, но не могли бы вы в следующий раз парковаться чуть ближе к берегу?
Я тоже спрыгнул вниз — вода, между прочим, могла бы быть и потеплее, — и заявил:
— В следующий раз я себе тоже что-нибудь сломаю, сэ-э-эр.
Герцог вскипел.
— Я бы попросил вас не называть меня сэром! — произнес герцог несколько напряженно.
— Почему? — спросил я.
— Потому что так зовут Элтона Джона! — рявкнул он, развернулся ко мне спиной и попер вперед, подгребая руками и постепенно погружаясь все глубже в воду.
— Герцог, — крикнул я, — берег в той стороне.
Герцог яростно зыркнул на меня и развернулся в указанную сторону. По идее, вода вокруг него уже должна была начать закипеть. Ну, во всяком случае, право помогать его секретаршам добраться до берега предоставлялось мне.
Пока дамы решали, в какую сторону идти искать кабинку для переодевания («Должны же они на пляже быть, правильно?»), герцогу вздумалось устроить экспедицию вглубь острова. Когда я поинтересовался, что это за остров (и остров ли вообще), герцог посмотрел на меня как на идиота и спросил:
— А вам зачем?
— Ну, мало ли…
— Понятия не имею. Я просто ткнул пальцем в карту мира в присутствии пилота — мир его жмуру, — и все. Дальше он уже сам.
Я ничего не ответил, и мы побрели к чему-то, отдаленно напоминающему джунгли. Становилось жарко. Я снял куртку и покосился на герцога. Тот тоже, подумав, размотал шарф и скинул свою кожанку, а когда мы уже почти дошли до так называемых джунглей, он вдруг заявил:
— Знаете, старина, сбегайте-ка к девочкам, скажите, что мы ненадолго.
— Давайте я им и куртки отнесу, — буркнул я.
Герцог нахмурился — похоже, он собирался сгонять меня туда-обратно еще разок, желательно, уже из леса, — но куртку и шарф все-таки отдал. Я добрел до секретарш, объявил, что мы ненадолго, и оставил им наши куртки, шарф герцога и свой шлем. Девочки, похоже, нашему отсутствию обрадовались, поскольку в наше отсутствие у них появилась возможность позагорать нагишом. Надо будет проследить за ними — мало ли что…
Потом я вернулся к герцогу, и мы побрели дальше в джунгли.
— Кстати, старина, а вы взяли с собой какое-нибудь оружие? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил я, — у меня и не было ничего никогда…
— Напрасно, напрасно, — пробормотал герцог. — Даже мачете не захватили?
— Нет. Я, знаете ли, недавно смотрел «Пятницу, тринадцатое»…
— Зачем? Вам на работе стресса мало?
— Отдохнуть хотел, — ответил я.
— Ну, разве что так…
У него с собой был небольшой пистолет, который, вроде бы, вместе с этим костюмом смотрелся вполне аутентично… Но было у меня подозрение, что это всего лишь зажигалка, игрушка или тому подобный муляж. Герцог любит подобные шуточки.
Я вдруг почувствовал, что хочу есть.
— Герцог, — обратился я к нему, — вы случайно не захватили с собой чего-нибудь пожевать?
Герцог открыл небольшой планшет (сумка такая), висевший у него на боку, и пошарил в его недрах.
— Есть пара бутербродов с котлетами, — сказал он. — Вы как насчет котлет?
— Всегда! — радостно отозвался я.
Герцог вытащил из сумки пакет с бутербродами и удрученно констатировал:
— Вода попала…
— Ничего страшного, — ответил я.
— Ну конечно, — вздохнул он и протянул мне пакет. — Угощайтесь.
Я выудил оттуда котлету и немного размякшего хлеба, поблагодарил кивком и принялся поедать под его недоверчивым взглядом.
— Ну, как? — спросил он.
— Вполне, — ответил я. — Думаю, это лучше съесть сейчас, потом оно будет еще хуже. Хотя, если у нас есть чем разжечь костер…
Герцог вытащил пистолет из кобуры и нажал на спуск. Я чуть не подавился, потому что ствол пистолета был направлен прямо мне в живот, а я где-то слышал, что если пуля цепляет желудок, будет лучше, если желудок пустой. Айне кляйне мать твою, зажигалка. Герцог спрятал ее обратно и кивнул:
— Да, разожжем.
— Ладно… Тогда, может, вернемся? — несколько неуверенно спросил я.
— Нет, — ответил герцог после минутного раздумья и протянул мне зажигалку и пакет, — вы идите, разожгите костер и подсушите это дело… Кстати, и в самолете может быть что-нибудь полезное… Да. А я пока тут поброжу.
Нет, секретарши у герцога все-таки очень даже ничего, особенно Улечка. Разве что мелковаты, да и бледноваты, но второе, скорее всего, после пары дней на острове пройдет.
Герцог не возвращался довольно долго. Девочки успели назагораться, я вылез из-за деревьев, набрал всяких веток для костра, разжег его — с некоторым трудом, так как давно не практиковался, — сгонял к самолету, кое-как влез внутрь, нашел там ковшик на длинной ручке, немного консервов и большую бутылку воды, вернулся, накормил секретарш и уже начал беспокоиться. Алечка, кажется, тоже волновалась, а вот Улечка — нет, та отнеслась к отсутствию герцога вполне хладнокровно, над чем я и раздумывал некоторое время.
