Пауки и иерархи (Рейн 6) - Валерия Веденеева
Теаган некоторое время молча смотрел куда-то в сторону, потом вновь взглянул на меня.
— То есть вы, Рейн, об этих людях не забыли?
— Естественно не забыл!
— И… что вы сделали?
— Что, по-вашему, может сделать обычный студент Академии, живущий в дормиториях?
— Обычный, вероятно, ничего… Я припоминаю, что, как ни странно, на данный момент только два Старших клана проявили участие к беженцам — Дасан и аль-Ифрит. А среди Младших решили взять к себе этих людей только те кланы, которые, тоже по странному совпадению, находятся с Дасан или аль-Ифрит в союзнических отношениях.
— Ничего странного, — проворчал я. — Я написал о ситуации с беженцами Амане… в смысле, дане Дасан… в самом же первом письме. Хотя Дасан и аль-Ифрит напрягли все ресурсы, они смогут расселить у себя только половину беженцев. Однако на носу зима и я представления не имею, что будет с остальными.
— Ни тот, ни другой клан прежде не славились благотворительностью, — проговорил Теаган задумчиво. — Удивительно.
— Меня куда больше удивляет другое, — сказал я резко. — Почему ничего не сделала Церковь? Она бы могла расселить всех несчастных за считанные дни, и ей бы точно не пришлось напрягаться!
— Пойдемте, — сказал Теаган и, не отвечая на мой вопрос, первым направился к дороге.
Какое-то время мы шли в молчании, потом он спросил:
— Вы вините меня за то, что я ничего для этих людей не сделал?
— Лично вас? — переспросил я. — Нет. Я не знаю всех ваших обстоятельств и возможностей, как я могу обвинять человека вслепую? Кроме того, в начале осени вы только вернулись из ссылки. Догадываюсь, что тогда ваше положение было весьма шатким. А сейчас… только вы сами знаете, можно ли вас винить за бездействие.
— Поначалу мое положение действительно было незавидным, — после паузы проговорил Теаган. — И, хотя со временем я смог что-то восстановить, серьезного влияния у меня все еще нет.
Ага, то есть возможность на равных спорить с настоятелем Первого Храма, командовать Достойными Братьями, арестовывать и допрашивать стражников — это несерьезно. Буду знать.
Вслух я этого, впрочем, не сказал.
— Но вы думаете, что я все равно мог помочь? — продолжил он.
— Знаете, — сказал я, — у меня есть хорошая знакомая, управляющая небольшой гостиницей. За лето она сумела устроить в столице два десятка беженцев. Из собственных денег заплатила за них в магистрате входную пошлину. Одного — парня с уродливым шрамом во все лицо, от которого шарахались люди — взяла к себе кухонным работником. Конечно, это мелочь по сравнению с теми десятками тысяч, которые остались за воротами, но когда придет зима, от холода и голода умрет на двадцать человек меньше.
Дальше, почти до самого дома Теагана, мы шли в молчании.
— Из вас получился бы отличный жрец, — неожиданно проговорил Теаган. — И жрец, и проповедник… — и после короткой паузы добавил: — Вы уже не отвергаете эту идею так категорично, как прежде? Рейн?
— Я… — я замолчал, не зная, как лучше передать свою мысль, и в итоге решил прямо сказать, что думал. — Мне нужно понять Церковь. Как в ней все устроено и как работает.
— Для того, чтобы стать жрецом? — Теаган посмотрел недоуменно. — Естественно, со временем вам все станет ясно.
Вот только жрецом я становиться не собирался и не хотел. Да даже если бы вдруг передумал, времени у меня для этого не было. Вернее, времени не было у Империи.
Теаган… Роль проводника по Обители он выполнил прекрасно, несмотря на то покушение. В конце концов, даже оно оказалось полезным, открыв вещи, о которых иначе я бы и не заподозрил. Но он не станет просто так показывать все то, что меня заинтересует, и внутренние дела не откроются для чужака, разве что самую малость и случайно.
Мне вспомнилось предупреждение Аманы не влезать в дела Церкви до того, как там закончиться «гражданская война», и покушение подтвердило правоту ее слов. Но если я упущу сегодняшнюю возможность, предоставится ли мне еще подобная? И могу ли я допустить, чтобы эта «гражданская война» длилась? Мне нужна была единая, сильная, праведная Церковь, стоящая за моей спиной надежным тылом, а не нынешняя, расколотая междоусобицей, равнодушная к людям и пропитавшаяся пороками.
И я решился.
— Светлейший, в вашем доме есть такое место, где мы можем поговорить без риска, что нас подслушают?
Теаган приподнял брови, потом повел рукой:
— А здесь не подходит?
Вокруг нас на десятки шагов было пусто.
— Нет, не подходит.
— Тогда… — он на мгновение задумался. — Позвольте предложить вам у меня сперва отобедать, а потом мы побеседуем.
Глава 4
Что ж, учитывая, что за сегодня я съел только два треугольных пирожка, такое предложение я не мог не одобрить.
У входа в дом, как оказалось, Теагана уже ждал тот юноша в серой мантии.
— Все нужные стражники сняты с дежурства, доставлены сюда и помещены в комнаты ожидания, — проговорил он, поклонившись.
— Хорошо, — Теаган кивнул.
— Как я понял, это ваш помощник? — сказал я. — Может быть, представите нас?
Они оба посмотрели на меня одинаково растеряно. Похоже, так тут было не принято. Но парень служил доверенным лицом жреца, а значит, официальное знакомство с ним могло мне пригодиться.
— Конечно, — Теаган быстро оправился от удивления. — Рейн, позвольте вам представить послушника Фабиана, моего вира… А, прошу прощения, это слово, должно быть, вам незнакомо. Оно означает церковную должность, подобную должности ассистента или секретаря. Фабиан — сын моего старого учителя, вместе с отцом уже десять лет живет здесь, в доме, и давно заслужил мое доверие. При необходимости или в мое отсутствие вы можете обращаться к нему. Фабиан, перед тобой Рейн аль-Ифрит.
Про меня Теаган подробно рассказывать не стал, хотя во взгляде его помощника отчетливо проглядывало любопытство.
— Распорядись насчет обеда, — приказал ему Теаган и повернулся ко мне: — Это займет какое-то время. Если желаете, можем пока навестить тех стражников. В конце концов, убить пытались именно вас.
— Конечно, — согласился я, в очередной раз подумав о том, как щедро Теаган делится информацией, и задавшись вопросом о его
