Пауки и иерархи (Рейн 6) - Валерия Веденеева

— Могу я узнать, почему Рейн аль-Ифрит настолько ценен для Церкви? — спросил декан сдавленным голосом.

— Конечно, — любезно отозвался Теаган. — Он обладает даром этера уровня иртос. Вы ведь знаете, что это значит?

— Да, манипуляции слоями, я знаю… — но непонимание во взгляде декана осталось.

* * *

— Почему ты не хочешь оставить Академию? Ты ведь понимаешь, что Обитель может предоставить всех необходимых преподавателей по любым магическим дисциплинам? — спросил Теаган, когда мы вышли из здания.

Я задумался.

— Наверное, дело в том, что я хочу еще какое-то время побыть обычным человеком. Пока это возможно. А в Обители это невозможно даже сейчас — слишком много ожиданий.

— Почему-то мне кажется, что с «обычностью» тебе будет сложно и в Академии. Неужели слухи из Обители еще сюда не добрались?

— Ну, к слухам мне не привыкать, — я махнул рукой. — После того, как меня «женили» на дочери Костяного Короля, все остальное — мелочи.

— Что⁈ — Теаган даже остановился. — То есть как?

— Ну вот как-то так. А еще я законный сын и наследник дана Хеймеса, только в изгнании, — добавил я. — А также бывший Достойный Брат и личный враг короля Гаргунгольма.

— … А разве у Гаргунгольма есть король? — растерянно спросил Теаган.

— Понятия не имею. Но те, кто это сочинял, решили, что есть.

— Да уж, — протянул Теаган. — Роль потерянного племянника Таллиса впишется в твой послужной список просто идеально.

— Не смейся, — сказал я, но потом вздохнул: — Хотя ладно, можешь смеяться.

Со стороны все эти дикие слухи действительно должны были звучать забавно.

* * *

— Почему Залы Покаяния называются именно так? — спросил я, когда мы, во главе отряда, уже выехали за пределы города. — И что они из себя представляют?

Теаган посмотрел задумчиво.

— А что ты о них вообще знаешь?

— Только то, что их боятся, и что люди там умирают очень быстро, — я пожал плечами.

Теаган кивнул.

— Первые Залы Покаяния были созданы самой Пресветлой Хеймой во время ее третьего воплощения. Позднее она обучила своих доверенных как дублировать образующие залы заклинания и как их изменять. Суть залов передана в названии — находясь внутри такого места, человек испытывает все те страдания, которые он когда-либо намеренно причинил другим людям. Залы отличаются друг от друга уровнем: если в залах Бьяра ощущения чужих страданий полностью соответствуют тому, что испытывали жертвы преступников, то в залах Ахара ощущения смягченные, где-то четверть от реальных.

— То есть их суть в том, чтобы преступники поняли, какое зло совершили, — сделал я вывод. — Интересно… А что случается с теми, кто все осознал и раскаялся?

— Люди, способные на искреннее раскаяние, в залы попадают очень редко. Вот притворное — его можно увидеть сколько угодно, но залы не обманешь.

— А как оно проявляется, это искреннее раскаяние?

— Магия залов перестает воздействовать на заключенных.

— И что тогда?

— Сперва, в соответствии с уложением, проверяют работу зала. Потом вызывают Вопрошающих, проводят полный допрос заключенных, и, если искреннее раскаяние подтверждается, отпускают на свободу.

— Хм… То есть, теоретически, даже у Сантори есть такая возможность?

— У лишенных сана жрецов и иерархов все куда сложнее. Но да, даже у него, — Теаган усмехнулся. — Теоретически.

Залы Бьяра мы увидели издали — замок из светло-серого камня на высоком холме. Ничего страшного или зловещего в его облике не было, но я, оглянувшись на наше сопровождение, заметил тень страха, легшую на лица многих Достойных Братьев.

Может, в этом замке было что-то еще, что ощущали они, но что не мог заметить я? По крайней мере, не мог заметить обычным зрением.

Посмотреть на слои этера получилось едва я подумал об этом, но и в них замок ничем не пугал. Даже напротив, его очертания казались более изящными, чем в реальности, и прямые линии смягчались едва заметными узорами, проступающими в камне и напоминающими искаженные руны.

— Что ты там разглядываешь? — спросил Теаган. Я повернулся к нему, чтобы ответить, и растерянно заморгал.

— А теперь что такое? — он поднял брови.

— Ты весь в искрах благословения. Почти как вчера. Но разве они могут покинуть Обитель? Пусть даже речь об их малой части.

Золотые искры сидели на одежде Теагана, на его волосах, созвездием блестели на щеке. А еще, будто полог, плыли за ним по воздуху, и я слышал их довольный ропоток.

— Искры благословения? — повторил Теаган, похоже, не особо удивленный моими словами. — Значит, могут покинуть… Я продолжал их ощущать и после твоего ухода. А еще вчера был уверен, что после всего случившегося не смогу уснуть, однако проспал всю ночь как младенец…

Я протянул руку, поймал несколько искр из полога и поднес к своему лицу. Раскрыл ладонь — и они заскакали по ней, залопотали что-то вопросительное, будто спрашивая, зачем я их забрал. А потом, не получив ответа, подпрыгнули повыше и поплыли по воздуху назад, к Теагану. Ветер, как я заметил, нисколько их не сносил; они будто существовали в разных реальностях — искры и его порывы.

— Ты понравился благословению, — сказал я вслух. — Как интересно.

Внутри замок оказался куда более неуютным, чем снаружи. Хотя этого следовало ожидать — он ведь служил цели, а не предназначался для жизни.

Наше появление вызвало испуганную суматоху — о визите не предупреждали, высоких гостей никто не ждал, и стража заметалась, похоже не зная, где в этот час искать коменданта. На прямой вопрос о том, куда поместили Сантори, ответить тоже никто не смог.

— Тогда ведите к кабинету коменданта. Подождем там, пока он не явится, — велел в итоге Теаган, а у меня мелькнула мысль, что сюда, похоже, давно никто не приезжал с проверкой, слишком уж все выглядели несобранными.

Кабинет коменданта, как и ожидалось, был заперт, так что мы расположились в пустой приемной, а сопровождение осталось в коридоре.

— Слушай, — озвучил я свои размышления, — возьмем все того же Сантори — его главные преступления были запланированы, но не осуществлены. А совершенное им искажение облика богини — пострадавших людей при этом ведь не было. Что залы ему покажут?

Теаган покачал головой.