Дэн Абнетт - Почетная гвардия
— Ты собираешься их прирезать, когда придет время?
— Ну, я обдумываю такой вариант.
— Можешь положиться на меня, вергхастец. Время близится… Если, конечно, я могу на тебя положиться.
— О да. Конечно. Но дождись моего сигнала, прежде чем что-то предпринимать.
— Заметано.
— Грир, ты ведь дождешься моего сигнала?
Водитель усмехнулся.
— Разумеется, кэп. Это твое представление. Ты и командуешь.
— Помедленнее, крошка, помедленнее! — улыбнулся Корбек, скрываясь от дождя под открытым люком Химеры. Ее жесты были для него слишком быстрыми, как обычно, впрочем.
Святая действительно призвала тебя? — спросила Несса, на это раз жестикулируя медленнее.
— Фес, я не знаю! Что-то… — Корбек все еще не мог до конца освоить жестовые коды, которые использовали вергхастцы, хотя и очень старался. Он знал, что его неуклюжие жесты передавали только лишь самое простое изложение слов.
Капитан Даур говорит, что слышит ее, — показала девушка экспрессивно. — Говорит, что вы с доктором тоже ее слышите.
— Может быть, Несса.
Мы ошибаемся?
— Прости, что? Мы ошибаемся?
Да, — она смотрела прямо на Корбека, по лицу бежала вода, глаза сияли.
— Ошибаемся в чем?
В том, что мы здесь. В том, что мы делаем.
— Нет, не ошибаемся. По крайней мере, верь в это.
Теперь дрожала только рука. Левая. Силой воли Вамберфельд собрал весь свой ужас и направил его в одну точку. Теперь он опять мог дышать. Мог контролировать кошмар.
Дальше по дороге, сквозь сильный дождь он увидел что-то в темноте. Он знал, что может дотянуться до оружия или закричать, но не смел, чтобы дрожь вновь не охватила его.
На мгновение прояснилось и стало видно, как два шелона, маленьких, ростом всего по колено человеку, плелись по грязной дороге в их сторону.
А следом показалась девочка лет двенадцати или тринадцати, одетая в грязную крестьянскую одежду, с посохом.
Она отогнала шелонов прежде, чем животные подошли слишком близко к припаркованной имперской машине. Просто пятно в дождливой ночи. Крестьянка, идущая со стадом, пыталась не встретиться с солдатами, ехавшими через ее пастбища.
Вамберфельд с симпатией посмотрел на нее. Девочка встретилась с ним взглядом.
Такая юная. Заляпанная грязью. Ее взгляд был пронзительным и…
Внезапно пробудилась «Химера», ожили и закашляли двигатели. Выхлопные газы тянулись сквозь струи дождя густым потоком пара. Зажглись основные фары и прожекторы.
— Все на борт! На борт! — прокричал Корбек, созывая всех к отремонтированной машине.
Вамберфельд вдруг словно пробудился и обнаружил, что лежит на дороге в грязи. Должно быть, упал. Слабый и дрожащий, он поднялся, схватил винтовку и побежал к ярко освещенному транспорту.
По дороге он бросил последний взгляд на темные деревья. Девочка с шелонами исчезла. Но демон все еще был здесь.
Засунув трясущуюся руку в карман, Вамберфельд забрался в «Химеру».
Рассвет пришел в Бхавнагер с шелестом дождя, остужающего дымящееся поле боя.
Проснувшись, словно от толчка, в своей палатке, Гаунт вскочил и не сразу вспомнил, что бой уже окончен. Он сел обратно на желто-коричневое сиденье походного раскладного стула и вздохнул. Полупустая бутылка амасека стояла неподалеку, на столике для карт. Он потянулся было к ней, но затем передумал.
За пологом палатки слышалось рычание танков, которыми занимались техножрецы, шум заливаемого топлива, свист подъемников при перезарядке «Химер», стоны раненых в походном госпитале Курт. Вокс-офицер Белтайн с любопытством сунул голову в палатку.
— Пять сотен, сэр, — доложил он.
Гаунт растерянно кивнул. Он встал, стянул заляпанную кровью, сажей и маслом одежду. Подтяжки штанов свободно висели, болтаясь на бедрах. Комиссар-полковник ополоснул лицо пригоршней воды из кувшина, надел рубашку посвежее и натянул подтяжки на плечи. Затем накинул черную форменную куртку с рядами золотых пуговиц и галунами.
Бхавнагер. Какая победа. Какие потери…
Его все еще потряхивало от адреналина и предельной усталости. Он спал около трех часов, да и то урывками. Дурные сны, странные образы сплетались с воспоминаниями о пережитом.
Гаунт видел самого себя на узкой полоске льда, нависшей высоко над миром, на звенящем ветру, а с обеих сторон бушевали стены яростного огня.
Потом появился сержант Баффелс, живой и невредимый. Он потянулся, чтобы схватить Гаунта за руку, и вытащил на твердую землю.
— Баффелс… — выдавил комиссар-полковник, лишь сейчас осознав, что продрог до костей.
Баффелс улыбнулся и растаял в воздухе, произнеся лишь одну фразу.
Мученик Саббат.
Гаунт схватил бутылку, плеснул добрую порцию в грязный стакан и осушил его одним глотком.
— Теперь мне являются призраки Призраков, — пробормотал он.
Подчиняясь инструкциям Колеа, почетная гвардия похоронила своих погибших — почти двести человек — в общей могиле рядом с храмом Бхавнагера. «Трояны» могли бы выкопать яму, но пардусские «Завоеватели» «Древний Стронций», «Бей отступающих», «P48J» и «Сердце разрушения» почтили павших тем, что сделали это своими клинками, хотя их экипажи умирали от усталости. Аятани Цвейл провел службу по погибшим. Призраки вбили небольшие кресты, вырезанные из дерева гилум, в свежевскопанную землю, по одному на каждого уснувшего там, под слоем почвы.
Начался новый день, теплый, влажный и омытый дождем. Гаунт знал: чтобы восстановиться после таких тяжелых боев, как в Бхавнагере, понадобится не одна неделя. А у него нет и нескольких дней. В девять утра он построил почетную гвардию, чтобы приказать ей собраться за час, и отправил разведотряд в дождевые леса за городом. Несмотря на усталость, его люди казались, в общем и целом, достаточно бодрыми и оптимистично настроенными. Твердая победа, причем против такого врага, сделала свое дело, несмотря на потери. Пардусцы радовались меньше, чем Призраки: они, кажется, больше оплакивали свои обожаемые машины, чем их экипажи.
Гаунт пересек городскую площадь и остановился у маленькой лесопилки, где рядовые Кокер, Вэд и Гаронд охраняли офицера-инфарди, взятого в плен прошлой ночью отрядом Бонина. Других живых противников не осталось. Гаунт подозревал, что враг забрал раненых с собой или прикончил на месте.
Злобная, покрытая татуировками тварь была посажена на цепь в дальней части помещения.
— Сказал что-нибудь?
— Нет, сэр, — ответил Вэд.
Роун и Фейгор уже попытались поговорить с пленником прошлой ночью, сразу после битвы, но тот молчал.
— Подготовь его к путешествию. Возьмем с собой.
Гаунт направился к топливным складам. Майор Клеопас, капитан Уолл и лейтенант Поук стояли на закопченной площадке, пока «Трояны» буксировали «Барабанную дробь» и «Прекрасную Клару». Гаунта заверили, что обе машины можно будет отремонтировать. «Барабанная дробь», повредившая гусеницы и потерявшая команду, теперь управлялась капитаном Хенкотом, который ехал на башне раненной машины. Обездвиженные в самом начале битвы, оба танка продолжали вести огонь и уничтожили немало врагов.
Если не считать на удивление небольшого отверстия в обшивке башни, «Клара» казалась неповрежденной. Но из всего экипажа выжил только водитель. Техножрецы и саперы обезвредили неразорвавшийся вражеский снаряд, послуживший причиной гибели Ле-Тау и его команды. Как только его извлекли из цистерны, а сам танк осмотрели на предмет ущерба, «Клару» отбуксировали в Бхавнагер на ремонт. Новая ее команда была собрана из выживших членов экипажей погибших танков.
Гаунт подошел к танковому офицеру, наблюдавшему за ремонтом, и поблагодарил пардусского командира за его вклад в победу. Клеопас казался уставшим и бледным, но с благодарностью пожал руку комиссара-полковника.
— Бой, достойный изучения в Танковой академии на Пардусе, — сказал Гаунт. — Не сомневаюсь в этом.
— У меня есть… один вопрос, комиссар-полковник, — сказал Клеопас.
— Слушаю вас, сэр, — промолвил Гаунт.
— Вы и я… всех нас уверили, что инфарди вытеснены из городов, что численность их минимальна. Противник, с которым мы столкнулись здесь, в Бхавнагере, показал, что их не только много, но они так же хорошо организованы и неплохо снабжаются. От разгромленной, отступившей армии врага обычно ждешь несколько иного.
— Полностью согласен.
— Проклятье, Гаунт, мы двигались к этой цели, ожидая серьезного сопротивления, но не масштабных сражений всеми имеющимися силами и средствами. Мои машины столкнулись с невиданными прежде трудностями. Не поймите меня неправильно, этот бой был славным, и я живу, чтобы служить… Император защищает.
