Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня. Книга 2: Чёрный камень Эрхины
Теперь это было лучшее, что он мог сделать. Его надежды на то, что без камня в Эрхине проснутся естественные человеческие чувства, рухнули очень быстро. В эти дни она едва замечала его, не слышала его слов, не понимала его попыток ее утешить или убедить, что она может жить дальше и без «глаза богини Бат». Без амулета она не могла любить даже и той снисходительной хозяйской любовью, которую подарила ему на Праздник Цветов. Оставаться возле нее было бессмысленно, в этом не было ни пользы для нее, ни удовольствия для него.
Но его решение уехать с Туаля вовсе не означало бегство или отказ от дальнейшей борьбы. Торвард действительно собирался вернуть Эрхине «глаз богини Бат», потому что безо всяких призраков знал, где его искать. Он вернется к ней снова, уже в своем собственном обличье. И с таким свадебным подарком, который она никак не сможет отвергнуть. А значит, и свадьба станет неизбежной.
– Не нужно этого делать! – Пока все обдумывали его слова, вперед пробралась Дер Грейне. Вид у нее был встревоженный, она отчаянно волновалась, но все же считала нужным высказать то, что держала на уме. – Не нужно снаряжать войско на фьяллей, не нужно! Фрия, подумай! – взывала она, хотя фрия сейчас меньше всего была способна рассуждать здраво. – Один раз вы уже ходили на Фьялленланд войной! И вот чем это кончилось! Ведь кража камня – это их месть нам за тот набег! Богиня наказала нас за напрасно пролитую кровь, за то, что мы забыли ее первый закон – закон любви и единения со всем живущим…
– Замолчи! – гневно крикнула Эрхина и поднялась на своем сиденье. – Ты только рада, что я ограблена! Ты тогда радовалась, что мне было нанесено такое оскорбление! Ты была бы счастлива, если бы меня склонили принять то сватовство – тогда ты заняла бы мое место! Ты и теперь думаешь занять мой трон! Я вижу, вижу все, что у тебя на уме! Ты хочешь, чтобы мой амулет никогда не вернулся, чтобы я умерла, чтобы погиб весь остров Туаль, а ты могла бы им править!
– Откуда у тебя такие черные мысли?! Это недостойно тебя! – отвечала Дер Грейне. Она побледнела, голос ее дрожал, выдавая, как тяжело она оскорблена. – Я хочу для острова Туаль не гибели, а спасения! Мы сошли с пути Богини, сошли с пути любви, и она наказала нас! Мы должны вернуться на путь Богини! Мы должны помириться с фьяллями! Не нужно войска! Позволь мне отправиться к ним вместо воинов, и я добьюсь примирения! Я узнаю, чего они хотят. Я сумею склонить их к миру!
– Мне нужен не мир! Мне нужен «глаз богини Бат»! И напрасно ты надеешься, что после такого подвига все склонятся перед тобой! Тебе, должно быть, так понравился Торвард конунг, что ты готова на все, лишь бы еще раз его увидеть!
– Я думаю не о себе. А что касается Торварда конунга… – Дер Грейне быстро вдохнула, словно набираясь сил. – Я знаю, мне суждено стать его женой. И я предвижу, как все сложится. Я склоню фьяллей к миру и предложу себя взамен того… чего хотел Торвард конунг, когда присылал к нам своих людей. Я стану его женой и в свадебный дар получу «глаз богини Бат». И он вернется к тебе!
– Никогда! – с яростным гневом ответила Эрхина, словно протестовала против возвращения своего драгоценного амулета. – Никогда тебе не бывать его женой, глупая девчонка! Я знала, знала: всю жизнь ты жаждала владеть тем, что принадлежит мне!
– Торвард конунг не принадлежит тебе!
– Это ты научила ее! – перебивая ее, закричала Эрхина и от возбуждения чуть не прыгнула вниз со ступенек. – Это ты научила ее украсть амулет, ты научила ее уйти через Землю Тьмы! Чтобы добиться моей гибели и занять мое место!
– Ну, фрия, что-нибудь одно, а не то Тюр, бог справедливого правосудия, кинет в нас сверху чем-нибудь тяжелым! – заметил Торвард. – Или она выходит замуж за конунга фьяллей, или захватывает твою власть! Сделать и то и другое ей никак не удастся!
«Помнится, это противоречие погубило тебя саму!» – мысленно добавил он и подмигнул Дер Грейне. Эрхина не могла этого видеть, но эта поддержка лишила ее остатков самообладания.
– Взять ее! – крикнула Эрхина и указала на соперницу, точно хотела проткнуть ее насквозь. – Запереть! Ты не можешь видеть будущее без твоего амулета, а он у меня, и не надейся, что я его отдам! Ты будешь сидеть взаперти все время, пока мой амулет не вернется! А потом можешь убираться хоть к фьяллям, хоть в Землю Тьмы!
Тальмарх и несколько его воинов шагнули вперед, готовясь защитить Дер Грейне, остальные дрогнули и остались на месте. Впервые приказ фрии не оказался выполнен немедленно, но впервые фрия посягала на достоинство и свободу своей ближайшей родственницы и наследницы! Впервые ее видели во власти неудержимого гнева, исключавшего саму мысль о выдержке и справедливости, и у воинов опускались руки, точно небосвод прямо на глазах пошел черными трещинами. Людям казалось, что их повелительница во власти злого колдовства, и один только Торвард понимал, что она просто стала собой. Туалы были в ужасе: если колдовство захватило фрию, их опору и защиту, какой мудрец снимет с нее чары?
– Если видеть меня для тебя так мучительно, я уйду из Дома Четырех Копий, но не допущу, чтобы память Меддви была оскорблена враждой между ее дочерями! – гордо ответила Дер Грейне. Под холодом злобных обвинений и огнем яростных взглядов она становилась тверже, как закаляемый клинок. – Богиня покажет, кто из нас прав. Без амулета я не вижу будущего, но само оно никуда не делось. А вот ты, фрия, похоже, лишилась самого своего будущего!
Следующие несколько дней Торвард провел возле кораблей. «Единорог» Халльмунда из Пологого Холма, «Медведь» из Бьёрндалена и «Рассекающий» Рунольва Скалы казались ему живыми существами, родными, знакомыми до последней доски. Теперь, после долго заточения, вид у них был унылый, понурый. По пути сюда, управляемые неумелыми и неопытными руками, они сильно пострадали от скал и камней, дойдя до места только благодаря особому расположению Богини к воинам острова Туаль. Им требовалось еще немало забот, прежде чем они смогут выйти в море. Но нетерпение Торварда не уступало нетерпению Эрхины, и возле трех кораблей день и ночь кипела работа. Даже в полной темноте, при свете костров, туалы усердно чинили, конопатили, смолили, вбивали заклепки и скобы. Торвард даже ночевать не ходил в Дом Четырех Копий, а спал здесь же, на траве, завернувшись в плащ. Приоткрывая глаза, он видел освещенный пламенем костра корабельный бок, и ему было хорошо, словно он уже дома.
Из воинов острова он отобрал около трехсот человек, стараясь выбирать лучших. Все эти люди станут в будущем его противниками, и к его выгоде было уже сейчас разделить их. Многие жаждали отправиться с ним, но немало было и таких, кто предпочел воздержаться. Иные потомки знатных, прославленных туальских родов не хотели идти в поход под началом чужака, пусть он и сын конунга. Но и это Торварда устраивало: неосторожно вести с собой на собственный дом весь цвет туальского воинства, не зная, готовы ли там их встретить.
Бран сын Ниамора эти дни прожил в мучительных колебаниях. Слово «Фьялленланд» звенело в его ушах, как волшебная песнь серебряной ветви с белыми хрустальными цветами, что дева из Иного Мира подарила Брану сыну Фебала. Туда, во Фьялленланд, ушла Сэла, его неуловимая возлюбленная. Всего один раз, в Ночь Цветов, на переломной точке года, когда только и возможны встречи миров, она подарила ему свою любовь – подарила, чтобы тут же отнять, исчезнуть! Стена Тумана закрылась за ней, и Бран тосковал, бродил, не находя себе места, и таинственная песнь серебряной ветви звучала в его ушах.
И вот у него есть случай самому отправиться туда! Туда, где он ее однажды встретил и где непременно встретит вновь! И узнает, любила ли она его, пожертвовав любовью ради долга, или коварно обманывала, чтобы усыпить подозрение.
Но для этой встречи он должен признать главенство чужака, своего кровного врага, убийцы отца! Мечта о любви и гордость рода боролись в нем, и Бран то краснел, то бледнел, когда Коль сын Хеймира в Покое Воинов испытывал и отбирал людей. Сам Коль не звал его с собой, тоже не желая идти в поход вместе со своим кровным врагом.
В день отплытия фрия Эрхина принесла жертвы морским богам и благословила новый поход.
Вор захватил сокровище,Я вырезаю руны,Пусть Фрейя освятит ворожбу:Пусть Торвард конунгПадет во прах;Фрейя, Невеста Ванов,Пусть защитит Туаль;Один и Фрейр,И силы асовПусть уничтожатНаших врагов,Дадут ТуалюПобеду во всем! —
пела фрия, простирая над морем руки, на которых сохла красная кровь жертвенного барашка. Торвард стоял внизу под скалой среди туалов, с которыми ему предстояло плыть, слушал заклинание и думал: если на него одновременно призывается благословение и проклятье, что из них сильнее подействует? Только не хватало, чтобы сейчас разверзлись облака, чтобы Невеста Ванов спустилась с неба верхом на золотом вепре и сказала, как он тогда: «Нет, фрия, что-нибудь одно!» Торвард сдерживал неуместную ухмылку и старался придать своему лицу такой же суровый вид, как у всех вокруг. Скорее всего, ни благословение, ни проклятье, взаимно подавив друг друга, не подействуют. И ему останется полагаться на собственные силы, как он привык. Хорошо все же, что у него нет амулета, лишившись которого он остался бы без сил.
