Лихоморье. Трилогия (СИ) - Луговцова Полина
Он не понимал, с чего у него возникли подобные мысли. Может быть, на это повлияла болтовня старожилов о Каменном великане и поколении ведьм, которые распевали ему колыбельные по ночам? Чего он только здесь не наслушался! Вроде бы, последней из ведьм была Виола, дочь брата. Петр спросил у Дмитрия, что он об этом думает, но тот лишь отмахнулся:
– Везде есть сплетники, которым лишь бы языками почесать!
А люди все не умолкали:
– Говорю вам, ведьма ушла и великана за собой увела.
– Так и есть. Видали, какой формы дыра была? Будто человек лежал, да в землю провалился! Они вместе‑то, поди, в преисподнюю и направились.
– Ну, а потом он, чего, назад вернулся? Нет ведь дыры‑то!
– Не нужен стал, или еще почему, хрен знает…
– А ведьма где? Куда делась?
– Ну, ты спросил! Слежу я за ней, что ли?
– Объявится еще, погодите! Ведьмы – они такие, ежели какое место облюбовали, их оттуда ни в жисть не выдворишь!
Внезапно изменившийся в лице Дмитрий, сжимая в руках вибрирующий смартфон, бросил Петру: «Виола звонит», и поднес аппарат к уху.
– Здравствуй, дочка! Ну, как ты там?.. А‑а, вон что. Ясно. А тут уж мы с матерью испереживались!
– Спроси, как Тильда! – не выдержал Петр, похлопав брата по плечу.
– А Тильда далеко? Что? Рядом? О, давай ее, тут Петр ко мне приехал, весь в тревоге. Ага, жду! – Прикрыв динамик ладонью, Дмитрий радостно сообщил: – Нормально все с нашими девчонками! Сейчас Тильда подойдет.
– Привет, пап! Только не переживай, я тебе сейчас все объясню…
Выслушав дочь, Петр успокоился, хотя у него и осталась масса вопросов. Все потому, что по словам Тильды звонить из университета можно было только в присутствии специального работника, который следил за тем, чтобы не произошло утечки секретной информации, поэтому время, отпущенное каждому студенту для разговора, было ограничено. Но главное, что дочь в порядке и не жалеет о своем решении учиться в этом филиале. Петр хотел спросить, знает ли она что‑нибудь о Каменном великане, но передумал, к тому же в этот момент у него зазвонил собственный телефон. Вернув трубку Дмитрию, он ответил на звонок.
Голос перепуганной супруги ворвался в сознание:
– Женя в больнице! В реанимации! Остановка дыхания! Что это, Петя, что? Ведь он же ничем у нас не болел!
– Та‑ак… Тише, тише… Выпей успокоительное и жди, я буду дома к утру.
***
– Жаль, что с нами нет Пункки! Не пришлось бы красться, как ворам. – Тильда шла на цыпочках следом за Вольгой. Они только что приземлились на крыше детской больницы и залезли в первое попавшееся открытое окно на последнем этаже. К счастью, оно вело не в палату, а на лестничную площадку, и в этот ранний час там никого не было.
– Ничего, наши крылья вполне сойдут за больничные халаты, если не присматриваться. Издали нас, скорее всего, примут за своих, главное, сделать уверенный вид и стараться не привлекать внимания. Правда, ты топаешь, как слон.
– Что? Я топаю? Бред какой.
– Говорил же, переобуйся. Каблуки стучат.
Тильда укоризненно покосилась на своего спутника, но сняла туфли и дальше понесла их в руках.
– Некогда было в общагу заходить. Сам понимаешь, каждая секунда на счету. Ты, и правда, сможешь ему помочь?
– Правда. Но обещай, что никому не выдашь моей тайны.
– Какой еще тайны?
– Помнишь, однажды ты спросила, в чем заключается мой дар? И я сказал, что это тайна. Ну вот, мне придется открыть ее тебе.
– И какой же у тебя дар?
– Я могу возвращать тепло остывшим сердцам. Даже тем, что остыли в кощеевой темнице.
– Замечательный дар! А почему это тайна?
– Не хочу, чтобы отец узнал. Тогда он точно скажет, что мое место на Земле, а я мечтаю о небе.
– Н‑да… Плохо, что такой дар будет пропадать зря.
– И ты туда же!
– Странно, что твой отец не знает о твоем даре. Неужели в твоем личном деле нет пометки об этом?
– Дар необязательно открывать всем, если не хочешь.
– Почему тогда в моем деле такая пометка есть?
– Потому что ты сама о нем рассказала.
– Что? Когда?
– На собеседовании.
– Ну, ага! Я тогда понятия не имела, какой у меня дар!
– Они сделали выводы по твоим ответам. Ведь ты вывела брата из кощеевой темницы. Ты приказала Кощею отпустить вас, и он подчинился.
– Я его обманула! Сказала, что у меня есть игла с его смертью и пригрозила сломать ее.
– А он такой дурачок, что и не догадался! – Вольга насмешливо фыркнул. – Он же демон, а они людей насквозь видят.
– Хочешь сказать, он знал, что у меня фальшивка?
– Конечно.
– Ладно, а откуда у меня этот дар?
– Ну… Почему один – музыкант, а другой – художник? У каждого что‑то свое.
Они общались мысленно, поэтому не опасались, что их услышат. Ночная смена еще не закончилась, и дежурная медсестра мерно посапывала, положив голову на раскрытый журнал. Кроме нее, в коридоре больше никого не было.
Женька выглядел бледным и маленьким. Увидев его за одной из распахнутых дверей, Тильда прошла мимо и только спустя пару секунд осознала, что это ее брат. Он спал, но запросто мог больше не проснуться: действие недожитка, воскресившего его чуть больше года назад, почти закончилось.
Вольга откинул покрывало и положил ладонь на Женькину грудь, щуплую, отливающую синевой, как у заморенного цыпленка. Через несколько минут кожа порозовела прямо на глазах. Мальчик глубоко вздохнул и улыбнулся, не просыпаясь. Осторожно, едва касаясь губами, Тильда поцеловала брата в закрытые глаза, пожелав, чтобы ему приснился самый лучший сон в его жизни, и чтобы она тоже была в этом сне.
Тильда и Вольга вернулись к тому окну, через которое попали в больницу, и, взобравшись на подоконник, перелезли на крышу. Город изменился за те несколько минут, которые они провели в реанимации. Серый асфальт городских улиц, влажный от непрерывной ноябрьской мороси, усеяли редкие снежинки.
В небе разгорался рассвет. Тильда смотрела на тучи, пронизанные солнечными лучами, замирая от мысли, что этого рассвета могло сегодня не случиться.
Мир был спасен. Она победила Змея, по крайней мере, на какое‑то время. Несомненно, однажды демон вернется, и нужно основательно подготовиться к встрече: учеба в вузе поможет ей в этом. А потом ей предстоит занять свое место в рядах люцифлюсов – борцов с силами тьмы на земле и на небе. Тильда собиралась посвятить свою жизнь борьбе с теми, кто несет тьму в человеческие души, а это означало, что ей придется остаться в мире людей. Будет жаль, если их пути с Вольгой разойдутся, – он ведь мечтает о далеком мистическом небе, что простирается над волшебным островом, на котором стоит Древо Жизни и хранятся вещи, влияющие на устройство всего мира.
«Ну, это мы еще посмотрим!» – Тильда улыбнулась.
Вольга повернулся и пристально посмотрел на нее. Его взгляд внезапно изменился, в нем вспыхнула яркая мысль, и Тильда ее прочитала:
«Я не видел неба прекраснее, чем то, что отражается сейчас в твоих глазах».
