Скотт Линч - Красные моря под красными небесами
Толстобокий корабль с округлой кормой и носом приближался с севера, – похоже, «Ядовитую орхидею» они перехватят минут через десять.
– Ну что, беритесь за весла, – сказала Дельмастро. – Как бы нас не заждались.
Все три шлюпки покачивались на волнах в сотне ярдов к юго-востоку от «Орхидеи». Четверо гребцов в первой лодке дружно взмахнули веслами, и остальные последовали их примеру.
Шлюпка бежала по небольшим волнам; солнце понемногу начинало припекать – с «Ядовитой орхидеи» они спустились в половине восьмого утра. Весла мерно поскрипывали в уключинах. Вот «Орхидея» осталась позади, а флейт находился примерно в полумиле к северо-востоку. Если на торговом судне сообразят, что их заманивают в ловушку, и решат уходить на север, то «Ядовитая орхидея» поднимет все паруса и пустится в погоню; а если вздумают повернуть на юг, то шлюпки пойдут им наперерез.
– Равейль, там под скамьей резак, – сказала Дельмастро.
Под носовой банкой и впрямь обнаружилось уродливое приспособление с длинными деревянными ручками и металлическими режущими пластинами.
– Вот этот, что ли? – спросил Локк.
– Он самый. Если бритвенной сетью борта затянут, нам худо придется: покуда до палубы доберемся, всех на куски разрежет. Так что в сетке надо проделать проход. Во что бы то ни стало. Понятно?
– Ага, понятно. Хоть умри, но прорежь.
– Одно хорошо – бритвенную сеть устанавливать сложно, с ней зря возиться не станут. Тем более они собрались принять на борт потерпевших. Так что, если подвоха не учуют, мы сможем близко подобраться, а потом на установку сетки у них времени не останется.
– А по какому сигналу начнем?
– Ну, нашего сигнала никто не пропустит.
7Замира Дракеша стояла на юте у штирборта, подальше от дыма, и придирчиво рассматривала флейт в подзорную трубу: округлый нос корабля покрывала замысловатая резьба, по крутым бортам, выкрашенным в черный цвет, змеились узоры позолоты. Великолепно! Раз корабль не обшарпанный, то и груз на нем ценный, а может, и деньги в сундуках.
Два офицера на носу флейта направили на «Ядовитую орхидею» свои подзорные трубы. Капитан Дракеша призывно помахала, но ответа не получила.
– Ладно, невежи, – пробормотала она. – Я вас научу, как себя вести.
Флейт подошел уже на четверть мили; видно было, как по палубе снуют темные фигурки матросов. Вот дрогнули паруса на реях, нос удлинился… они что, улепетывать собрались? Нет, просто скорость снижают, поворачивают на румб к штирборту, хотят подобраться поближе – но не слишком близко. На палубе установили помпу, направили поток воды из парусинового шланга на гроты и фоки – разумное решение, чтобы огонь с пострадавшего судна не перекинулся на флейт.
– Сигнальщики, готовьсь! – скомандовала Дракеша.
– Есть, капитан! – донеслось из-за дыма.
Три шлюпки приближались к флейту. На носу первой сидел Равейль под шелковым зонтиком, издалека похожий на тоненький серебристый гриб с обвислой белой шляпкой. А вон и Валора, и Эзри… Ох, Эзри… Пришлось согласиться на ее дурацкую просьбу, не позориться же перед помойной вахтой!
«Если, по милости богов, вернется целой и невредимой, ну и задам же я ей взбучку…» – подумала Дракеша.
Офицеры на флейте перешли с носа на левый борт – откормленные, разнаряженные в пух и прах… И не жарко им? Эх, глаза уже не такие острые, как двадцать пять лет назад! Что они там делают? Обрадованно толкают друг друга в бок, горящий бриг рассматривают?
– Капитан? – спросил кто-то из сигнальщиков.
– Погоди… – сказала Замира. – Погоди…
Расстояние между «Ядовитой орхидеей» и ее жертвой неумолимо сокращалось с каждой секундой. Вот флейт замедлил ход, повернул, лег в дрейф… Его сносило все ближе и ближе. Один из офицеров на борту флейта указал на бриг, схватил другого за плечо, снова махнул рукой. Оба поднесли к глазам подзорные трубы.
– Ха! – воскликнула Дракеша.
Все, теперь не уйдут. К ней словно бы вернулась молодость, тело налилось свежей силой. О боги, какое блаженство видеть, как жертва трепещет, осознав свою участь! Замира сложила подзорную трубу, схватила рупор и громовым голосом скомандовала:
– Лучники, готовьсь! Всем наверх! По местам стоять! Дымовые бочки тушить!
«Ядовитая орхидея» содрогнулась. Семьдесят вооруженных моряков, стремглав взбежав по трапам, с торжествующими воплями высыпались на палубу. Из-за мачт вышли лучники, опустились на колено, навели сверкающие луки на флейт.
Даже без подзорной трубы видно было, как суетятся офицеры и матросы на палубе торгового судна.
– А вот теперь пусть от страха в штаны наложат! – выкрикнула она. – Флаг поднять!
Три желтых вымпела, вздрогнув, сползли с флагштока на корме в серую пелену, а на их месте из тяжелых клубов черного дыма взметнулся огромный алый стяг, яркий, как утреннее солнце над грозовыми тучами.
8– Налегай! Живей! – скомандовала лейтенант Дельмастро.
Как только кроваво-красный флаг взвился над кормой «Ядовитой орхидеи», а у штирборта собралась толпа улюлюкающих моряков, три шлюпки стрелой полетели по волнам.
Локк скинул с плеч камзол и вместе с зонтиком швырнул за борт, запоздало сообразив, что делать этого не стоило, – наряд стоил немалых денег. Отвесные деревянные борта флейта плавучей крепостью стремительно надвигались на шлюпку. Дыхание Локка сбилось, он прерывисто глотал воздух, не представляя, как сейчас ринется в бой… Зачем? О боги, чем он думал?! Он закусил губу чуть ли не до крови, побелевшими пальцами вцепился в планширь. Тьфу ты, подвигов ему захотелось! Нет, так нельзя… Он задышал размеренно и глубоко, постепенно успокаиваясь.
Да, Локк Ламора мал и слаб, но Каморрский Шип неуязвим. Ему не страшны ни клинки, ни волшба, ни насмешки. У его ног истекал кровью Сокольник. От его ножа погиб Серый король. Через его руки прошли целые состояния…
Локк улыбнулся, неторопливо вытащил саблю из ножен, занес ее над головой и замахал что есть силы.
Три шлюпки шли почти бок о бок, вода белыми бурунами пенилась за кормой. Через минуту они достигнут цели – и Локк намеревался взобраться на борт под личиной своего величайшего творения, в ореоле его неувядающей славы. Может, жить ему оставалось лишь несколько мгновений, но, во имя всех богов, он проживет их в обличье легендарного Каморрского Шипа… в обличье капитана Оррина Равейля!
Он вскочил на нос шлюпки и застыл в героической позе, угрожающе наставив клинок на флейт, будто намереваясь пробить зияющую дыру в борту.
– За мной, «орхидеи»! Вперед, за призом! Налегай! Мы всех богаче! Мы всех умнее!
«Ядовитая орхидея» выскользнула из облака дыма, будто из громадной призрачной руки с серыми пальцами, беспомощно цеплявшимися за корму. Моряки на палубе в последний раз торжествующе завопили и умолкли. Захлопали и заполоскали паруса на реях – Дракеша торопливо приводила бриг к ветру, чтобы с правого галса зайти вровень с флейтом, стать бок о бок к левому борту и начать сабельный бой.
В наступившей тишине с палубы флейта донеслись испуганные вопли, отчаянные споры и команды вразнобой. Перекрывая шум, откуда-то раздался пронзительный крик в рупор:
– Спасите! Помогите! Во имя всех богов, умоляю, спасите нас…
– А это еще что? – удивилась Дельмастро. – Обычно нас иначе встречают…
Времени на раздумья не оставалось. Шлюпка подошла к флейту, ткнулась носом в мокрую обшивку подветренного борта. Корабль чуть накренился, – казалось, он вот-вот завалится набок и раздавит шлюпку. К счастью, с борта свисали какие-то канаты и высадочная сетка – Локк тут же подпрыгнул, вцепился в нее одной рукой и замахал саблей:
– «Орхидеи»! За мной!
Продолжая выкрикивать что-то несусветное и не помня себя от страха, он карабкался по мокрым шершавым веревкам, пока рука не нащупала край борта. Локк сжал зубы, неуклюже, но с яростью махнул саблей – на случай, если у борта кто-то стоял, – подтянулся, перевалился через поручень и вскочил на ноги, завопив как безумец.
На палубе царило смятение. На Локка никто не обращал внимания. Не было ни бритвенных сетей, ни лучников, ни стены сабель и пик, – похоже, команда флейта и не собиралась давать отпор пиратам. Матросы в страхе метались по палубе. У ног Локка дохлой бурой змеей свернулся брошенный парусиновый шланг, из которого слабо струилась вода, собираясь в лужицы на планках.
Один из матросов, поскользнувшись на бегу, повалился к ногам Локка, который тут же занес над ним саблю. До смерти перепуганный матрос умоляюще воздел руки и простонал:
– Мы хотим сдаться! Хотим! А они нам не позволяют! О боги, помогите!
– Кто вам не позволяет?
Матрос махнул в сторону кормы.
Локк резко обернулся и…
– Проклятье! – выдохнул он.
На юте стояли человек двадцать, неуловимо похожие друг на друга: крепкие, загорелые, мускулистые, с аккуратными бородками и мелкими косичками до плеч, унизанными бусинами. На головах – зеленые тюрбаны; руки сплошь покрыты черно-зеленой вязью татуировок – строками священных виршей.
