Скотт Линч - Красные моря под красными небесами

– Доброго вам утречка, господин капитан, – пробормотал Кальдрис, едва лишь Локк приблизился к штурвалу.

При свете дня старый моряк выглядел жутким призраком: волосы и борода совершенно побелели, глаза ввалились, обведенные темными кругами, морщины на лице проступили четче, словно высеченные рукой неведомого божества.

– Вы выспались, господин Кальдрис?

– Как ни странно, я всю ночь глаз не сомкнул, господин капитан.

– Вам совершенно необходимо отдохнуть.

– А кораблю, насколько мне известно, совершенно необходимо оставаться на плаву…

Локк встал лицом к баку и, оглядев тучи, сгущавшиеся на южном горизонте, громко, с нарочитой невозмутимостью произнес:

– Похоже, шторм надвигается… На своем веку я их немало повидал.

– Скоро вам еще с одним познакомиться придется, господин капитан.

Локк провел весь день в трюме, проверяя состояние припасов; Маль, вызвавшийся служить писцом, следовал за капитаном, делая пометки на вощеной дощечке. Локк с Малем осторожно пробирались сквозь целый лес солонины, упакованной в просмоленные холщовые мешки, подвешенные к карлингсам и бимсам в потолочной переборке трюма, – от качки мешки швыряло из стороны в сторону. С недавних пор, в преддверии штормов, матросы перестали спать на палубе и перебрались сюда. Локк принюхался: в сыром, спертом воздухе пованивало мочой, – похоже, кто-то из лености или из страха не стал отлучаться в гальюн; это надо бы пресечь, пока не поздно.

В четвертом часу пополудни все небо затянуло серым бельмом туч. Кальдрис без сил привалился к мачте, к штурвалу встали Плешивый Мазукка и еще один матрос, паруса убрали, а из штормовых ларей достали алхимические фонари. Жан с Джебрилем отправились на обход нижних палуб, проверили, надежно ли закреплены и принайтованы грузы и оборудование, – в бушующем море неплотно прикрытая дверца оружейного отсека или сорвавшийся бочонок может отправить зазевавшегося моряка на встречу с богами.

По совету Кальдриса после обеда Локк объявил, что на время непогоды на корабле для освещения следует пользоваться только алхимическими фонарями, вдобавок запрещается курить и вообще разводить огонь, даже в плите, – есть придется всухомятку, впрочем при необходимости увеличат выдачу спиртного.

К тому времени, как Локк с Жаном уединились в капитанской каюте, чтобы пропустить по стаканчику, небо потемнело, хотя до вечера было еще далеко. Локк закрыл ставни кормовых окон – и без того небольшая каюта словно бы съежилась – и окинул взором убогие признаки власти капитана Равейля: подвесную парусиновую койку с мягким тюфяком вместо пробкового матраса, подвешенную к переборке у левого борта, пару табуреток, саблю и кинжалы, закрепленные штормовыми скобами; широкая планка, положенная поверх Локкова сундука, служила столом. Впрочем, в сравнении с клетушками, в которых ютились Жан и Кальдрис, или с матросским кубриком на нижней палубе, каюта выглядела по-королевски просторной.

– Тьфу ты, как же я с котами-то оплошал, – сказал Локк.

– А я так и думать про них забыл, – вздохнул Жан, из вежливости давая понять, что всецело полагался на приятеля и во всем доверял ему.

Гнетущее чувство вины с новой силой навалилось на Локка.

– А тебе и не следовало об этом помнить, – сказал он, отхлебнув теплого эля. – В конце концов, я капитан корабля.

– Ты важности на себя не напускай почем зря… – Жан лениво почесал пузо, заметно уменьшившееся в размерах из-за весьма подвижного образа жизни. – Что-нибудь придумаем. Вот шторм налетит, команде не до котов будет, хорошо, если от испуга не обоссутся.

– Да уж, шторм… Тут-то мы себя и покажем во всей красе, особенно я. Ох, боюсь, выставлю себя круглым дураком перед матросами.

– Так, прекращай тоску нагонять! – ухмыльнулся Жан. – Кальдрис свое дело знает, он нас вытащит.

В дверь каюты что-то гулко стукнуло. Локк с Жаном одновременно подскочили, Локк метнулся к сабле.

– Кто там? – рявкнул Жан.

– Коста… – еле слышно прозвучало из-за двери; щеколда легонько дернулась, словно кто-то пытался ее приподнять – и не мог.

Локк еще не успел застегнуть пряжку перевязи, как Жан распахнул дверь. В тамбуре, ухватившись за дверную раму, на подгибающихся ногах стоял Кальдрис. В желтом свете алхимического фонаря видно было, что налитые кровью глаза старого моряка закатывались, из полуоткрытого рта тянулась струйка слюны, а на мертвенно-бледной коже блестела испарина.

– Коста, помогите… – слабым голосом простонал Кальдрис.

Жан подхватил его под мышки, приподнял и испуганно прошептал:

– Лео… капитан, ему худо. Ему лекарь нужен.

– Помогите… Коста… – прохрипел старый моряк, бессильно разминая левое предплечье и грудь с левой стороны, потом закрыл глаза и поморщился от боли.

Локк приложил пальцы к горлу Кальдриса, под подбородком, нащупал прерывисто бьющуюся жилку.

– Как помочь? Что-то надо сделать?

– Нет… – выдавил Кальдрис, жадно втягивая в себя воздух. – Мне… помогите.

– Давай-ка его на стол, – предложил Жан.

Приятели бережно уложил Кальдриса на спину.

– О боги, это яд действует? – спросил Локк. – Я пока ничего не чувствую.

– Я тоже, – кивнул Жан. – По-моему, у него сердце прихватило. Я такое раньше видел… Ох, попробуй его успокоить… Может, воды?

Кальдрис снова застонал, прижал обе руки к левой стороне груди, содрогнулся и обмяк; из горла вырвался длинный прерывистый вздох.

Локк с ужасом ощупал Кальдрисову шею над ключицами и прошептал:

– Сердце остановилось…

На потолочную переборку каюты упали первые капли дождя, потом застучали все чаще и чаще – начинался ливень. Широко раскрытые глаза Кальдриса, остекленев, невидяще смотрели вдаль.

– Ну мы и влипли, – пробормотал Жан.

Часть II

Карты в рукаве

…Игроки играют, как влюбленные любят, как пьяницы пьют, – поневоле, не рассуждая, повинуясь неодолимой силе.

Есть люди, обреченные игре, как есть люди, обреченные любви…

Глава 8

Конец лета

Вода была повсюду – плескалась за бортом, хлестала на палубу, висела брызгами в воздухе; тяжелые, как свинцовые дробинки, капли отскакивали от брезентовой накидки Локка. Косые струи дождя заходили то с одной, то с другой стороны, а шторм серыми ладонями перекидывал «Красного гонца» с волны на волну.

– Господин Валора! – Локк покрепче ухватился за штормовой леер, натянутый у грот-мачты (как, впрочем, и по всей палубе), и крикнул в отверстие люка на шкафуте: – Сколько воды в трюме?

Чуть погодя послышался голос Жана:

– Два фута!

– Хорошо, господин Валора! – ответил Локк, с тревогой следя за Плешивым Мазуккой, который подозрительно косился на своего капитана.

Матросы восприняли внезапную смерть Кальдриса как дурное предзнаменование и теперь открыто возмущались отсутствием женщин и кошек, а все свое недовольство сосредоточили на капитане Оррине Равейле – его власть на корабле и ореол спасителя таяли на глазах. Локк обернулся к рулевому, но Плешивый Мазукка, сощурившись, напряженно всматривался в хлесткие дождевые струи.

В штормовую погоду одному человеку руль не удержать, поэтому за Мазуккой, у спаренного штурвального колеса, стояли еще два матроса. Особого расположения к Локку они тоже не питали, а лица под широкими капюшонами брезентовых плащей казались черными тенями.

Ветер завывал и свистел в вантах, бился о зарифленные паруса на реях – «Красный гонец» шел примерно на юго-запад. Корабль так заваливало на правый борт, что Мазукка и его помощники лишь неимоверными усилиями выравнивали крен, а волнение на море все усиливалось.

Серо-зеленая волна захлестнула босые ноги Локка (от сапог пришлось отказаться, босиком на танцующей скользкой палубе устоять легче), и дыхание перехватило, словно от холода. Волна – незваная навязчивая гостья – раскатилась по палубе, а потом вытекла в шпигаты и просочилась под брезент, накрывавший решетки люков. Вода была теплой, но здесь, под резкими порывами ветра в сумрачном сердце шторма, воображение Локка превратило ее в ледяную.

У правого борта возник черный как ночь Джебриль со штормовым фонарем в руке.

– Капитан Равейль, давно пора брам-стеньги спустить! – крикнул он.

С самого утра Джебриль то делал укоризненные замечания, то давал Локку непрошеные советы. Локк поглядел на верхушки грот– и фок-мачт, полускрытые взвихренной пеленой дождя.

– Я собирался приказ отдать, Джебриль, но пока не вижу необходимости.

Из прочитанного Локк смутно помнил, что в штормовую погоду шквалистый ветер может обломать и сбросить за борт верхние части составных мачт и реи, даже с зарифленными парусами, но не подумал о том, что их следует разобрать.

– Так ведь необходимости и вовсе не будет, если их вместе со всей снастью вывернет!