Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
Я вдруг обрадовалась тому, что Джаспер ушел. Будь он здесь, он наверняка почувствовал бы, как страшно мне было последние пять минут – и как бы я тогда развеяла его подозрения? Я постаралась обуздать страх и тревогу, подчинить их себе. Сейчас мне не до эмоций. Еще неизвестно, когда он вернется.
Первым делом – побег. Будем надеяться, что умение ориентироваться в местном аэропорту сыграет мне на руку. Надо каким-то способом отделаться от Элис…
Я помнила, что Элис ждет меня в соседней комнате и гадает, как прошел разговор. Но пока не вернулся Джаспер, мне требовалось кое-что сделать тайком.
Придется смириться с тем, что Эдварда я больше не увижу – даже мельком, чтобы унести воспоминание о нем с собой в зал с зеркалами. Я причиню ему боль и даже не попрощаюсь. Нестерпимая душевная мука накатывала на меня волнами, и я на какое-то время поддалась им. Потом с прежней решимостью заставила себя забыть о боли и вышла к Элис.
Своему лицу я сумела придать лишь смертельно усталое и апатичное выражение. Заметив, как встревожилась Элис, я не стала дожидаться вопросов. У меня имелся лишь один заготовленный сценарий, а импровизировать сейчас мне было не под силу.
– Мама волновалась и хотела приехать домой, но теперь все в порядке, я убедила ее никуда не ехать, – голос звучал безжизненно.
– Мы защитим ее, Белла, не беспокойся.
Я отвернулась, пряча от нее лицо.
Мой взгляд упал на лист белой бумаги с эмблемой отеля, лежащий на письменном столе. Я медленно направилась к нему, в голове начал вырисовываться план. На столе нашелся и конверт. Вот и хорошо.
– Элис… – медленно начала я ровным тоном, не поворачиваясь к ней, – если я напишу маме письмо, ты не передашь его? То есть просто оставь его в доме.
– Конечно, Белла, – она насторожилась, явно заметив, что я не в себе. Значит, в ее присутствии придется строже контролировать свои эмоции.
Я вернулась в спальню, встала на колени у маленькой тумбочки и начала писать.
«Эдвард, – писала я. Рука тряслась, оставляя на бумаге почти неразборчивые слова. – Я люблю тебя. И я виновата перед тобой. У него моя мама, и я должна хотя бы попытаться. Возможно, ничего у меня не выйдет. Прости меня, прости, пожалуйста.
Не злись на Элис и Джаспера. Если мне удастся сбежать от них, это будет чудо. Передай им мою благодарность. Особенно Элис, пожалуйста.
И очень тебя прошу – не надо преследовать его. По-моему, этого он и добивается. Я не вынесу, если из-за меня пострадает кто-то еще, особенно ты. Это единственное, о чем я прошу тебя на прощание. Сделай это ради меня.
Я люблю тебя. Прости,
Белла».
Я тщательно сложила письмо и запечатала конверт. Рано или поздно Эдвард найдет его. Если повезет, он все поймет и послушается меня хотя бы на этот раз.
А потом я старательно запечатала чувства в самой глубине своего сердца.
22. Игра в прятки
Ужас, отчаяние, разбитое сердце – понадобилось гораздо меньше времени, чем я ожидала, чтобы все это отдалилось и осталось в прошлом. Когда я вышла к Элис, Джаспер еще не вернулся. Мне было страшно находиться в одной комнате с ней – страшно, что она обо всем догадается, но еще страшнее – прятаться от нее, причем по той же причине.
Я думала, что теперь, в мучительном и лихорадочном размышлении, меня уже ничем не удивить, и все-таки удивилась, увидев, как Элис склонилась над письменным столом, вцепившись в край обеими руками.
– Элис?..
На свое имя она не отозвалась, ее голова медленно качалась из стороны в сторону. Я видела ее лицо: глаза были пустыми и остекленевшими. Мне стало страшно за маму. Неужели уже слишком поздно?
Я бросилась к Элис и машинально потянулась, чтобы коснуться ее руки.
– Элис! – по ушам хлестнул резкий возглас Джаспера, и он тут же оказался возле сестры, разжал ее пальцы, снял руки с края стола. На другом конце комнаты с тихим щелчком захлопнулась дверь.
– Что случилось? – спросил Джаспер.
Отвернувшись от меня, она уткнулась лицом ему в грудь.
– Белла, – выговорила она.
– Я здесь, – отозвалась я.
Она повернула голову, взгляд встретился с моим, глаза по-прежнему казались странно-безжизненными. Только тогда я поняла, что мое имя прозвучало в ответ на вопрос Джаспера.
– Что ты видела? – спросила я, но в моем ровном и равнодушном голосе не слышалось вопросительной интонации.
Джаспер пристально посмотрел на меня. Стараясь сделать отсутствующее выражение лица, я ждала. Он растерянно перевел взгляд с меня на Элис, ощущая наше смятение чувств. Я догадывалась, что на этот раз видела Элис.
Я почувствовала, как меня окружает атмосфера умиротворенности, и не стала сопротивляться ей – наоборот, с ее помощью укротила свои эмоции, взяла их под контроль.
Элис тоже пришла в себя.
– В общем-то, ничего, – наконец ответила она удивительно спокойным и убедительным тоном. – Ту же комнату, что и прежде.
Только теперь она посмотрела на меня, ее лицо выглядело невозмутимым и отрешенным.
– Позавтракать не хочешь?
– Нет, перекушу в аэропорту, – так же спокойно ответила я и направилась в ванную, чтобы принять душ. Словно переняв удивительную способность Джаспера, я чувствовала острое, но ловко замаскированное желание Элис выпроводить меня из комнаты, остаться наедине с братом. Чтобы рассказать ему, что они где-то допустили ошибку и теперь им грозит поражение…
Я готовилась методично, неторопливо, сосредоточившись на каждой мелочи. Волосы я оставила распущенными, рассыпанными по плечам и свисающими вдоль лица. Умиротворенность, навеянная Джаспером, охватила меня и помогла мыслить ясно. И разрабатывать план. Порывшись в сумке, я отыскала носок с наличными. И переложила их в карман.
Мне не терпелось попасть в аэропорт, и мы, к счастью, покинули отель к семи часам. На этот раз я одна сидела на заднем сиденье черной машины. Элис ехала, прислонившись к дверце и повернувшись лицом к Джасперу, но каждые несколько секунд бросала сквозь темные очки взгляд в мою сторону.
– Элис… – скучающим тоном начала я.
Она обернулась.
– Что?
– Как это происходит? То, что ты видишь? – я смотрела в боковое окно, голос звучал равнодушно. – Эдвард говорил, что определенности нет… все еще может измениться, – произнести его имя оказалось труднее, чем я думала. Видимо, это насторожило Джаспера, и новая волна безмятежности распространилась внутри машины.
– Да, все меняется… – пробормотала она – как мне показалось, с надеждой. – В чем-то меньше уверенности, в чем-то больше… как с предсказаниями погоды. С людьми сложнее. Я вижу лишь курс, которым они движутся – до тех пор, пока они продолжают следовать ему. Но как только они отказываются от своих прежних решений и принимают новые, пусть даже незначительные, будущее меняется целиком и полностью.
Я задумчиво кивнула.
– Поэтому ты и не видела Джеймса в Финиксе, пока он не решил отправиться сюда.
– Да, – согласилась она, снова настораживаясь.
А меня она не видела в зеркальном зале вместе с Джеймсом до тех пор, пока я не приняла решение встретиться с ним там. Я старалась не думать о том, что еще она могла увидеть – не хотела вызывать подозрения у Джаспера своей паникой. Так или иначе, после нового видения Элис они следили за мной вдвое бдительнее, чем прежде. Осуществить задуманное будет почти невозможно.
Мы прибыли в аэропорт. Удача была на моей стороне, а может, так сложилось случайно, но самолет Эдварда приземлился у четвертого терминала, куда прибывало большинство рейсов – значит, неудивительно, что и наш прибыл туда же. Как раз тот терминал, который мне нужен – самый большой и запутанный. С дверью на третьем этаже, которая может оказаться моим единственным шансом.
Нам удалось припарковаться на четвертом уровне гигантского гаража. Я прокладывала дорогу, потому что окружающая обстановка на этот раз была знакома мне лучше, чем моим спутникам. Мы спустились в лифте на третий этаж, куда попадали пассажиры после прилета. Элис и Джаспер долгое время изучали табло с расписанием вылетов. Я слышала, как они обсуждают доводы за и против Нью-Йорка, Атланты и Чикаго. Городов, которых я никогда не видела. И никогда не увижу.
Подходящего случая я ждала нетерпеливо, время от времени постукивая ногой об пол. Мы сидели в креслах, стоящих в одном из длинных рядов за металлоискателями; Джаспер и Элис делали вид, что вглядываются в лица прибывающих, но на самом деле не сводили глаз с меня. Каждая моя попытка подвинуться на сантиметр ближе к краю кресла сопровождалась быстрым взглядом двух пар глаз. Безнадежно. Может, удрать? Рискнут ли они останавливать меня силой в людном месте? Или просто бросятся за мной в погоню?
Я вынула из кармана конверт без марки и положила его на черную кожаную сумочку Элис. Она посмотрела на меня.
– Мое письмо, – пояснила я, и она кивнула, засовывая письмо в сумочку. Эдварду будет нетрудно найти его.
