Скотт Линч - Красные моря под красными небесами

– Магистра, ваше искусство превыше всяческих похвал.

– Однако в данном случае оно не помогло, – вздохнула она, окровавленной рукой пригладив волосы. – Если я найду того, кто в этом повинен, ему не жить.

«Ох, это нам не жить, если мы тут задержимся», – подумал Жан, терзаясь подозрением, что в руках городской стражи им с Локком не поздоровится.

Шум и суета в таверне усиливались. Жан с трудом пробился сквозь толпу к черному ходу, за которым начинался темный переулок. Сквозь облака, затянувшие ночное небо, не пробивался свет лун. Прежде чем выйти в темноту, Жан покрепче сжал рукоять топорика и напряженно вслушался – свистки стражи звучали в квартале к западу от таверны и неумолимо приближались.

– Значит, Фреяльд, прислужник в таверне… – сказал Локк, пробираясь по темному переулку. – Эль он для нас приготовил.

– Вот и по-моему так выходит, – ответил Жан.

Приятели осторожно пересекли узкую улочку и перелезли через каменную ограду в пустой дворик, выходивший к складам. Жан, спрятавшись за поломанным ящиком, разглядел в темноте смутные очертания Локка, пригнувшегося за бочкой.

– Плохи наши дела, – сказал Локк. – Можно подумать, стражники не знают, в каких питейных заведениях моряки любят собираться… С чего это они внезапно решили отдохнуть в совершенно незнакомой таверне?

– Да еще и угощать людей архонта выпивкой… – согласно кивнул Жан. – Нет, их использовали для отвода глаз. Сами они и не подозревали, зачем все это нужно.

– Выходит, что те, кто к нам убийц подослал, могут приказывать городской страже.

– Приоры… – выдохнул Жан.

– Да, либо они, либо кто-то из их окружения. А почему?

Приятели умолкли, заслышав легкий шорох кожаной подметки по булыжникам мостовой. Жан обернулся: кто-то, перевалившись через каменную ограду, тяжело спрыгнул на землю.

Жан стремительно сорвал с плеч камзол и хлестнул им неизвестного. Пока тот выпутывался из складок ткани, Жан вскочил, саданул противника обухом топорика по голове и ударил под дых. Неизвестный, охнув, согнулся пополам, а Жан пнул его в спину и вдавил лицом в грязь.

Локк встряхнул крошечный – в палец длиной – алхимический фонарик и, прикрыв его рукой, направил слабый луч на поверженного противника. Жан стянул свой камзол с головы неизвестного – высокого мускулистого человека с бритой головой, одетого в неприметный наряд кучера или слуги. Тот, застонав, прикрыл лицо рукой в перчатке. Жан прижал лезвие топорика к шее незнакомца.

– Господин… господин де Ферра, погодите… – прошептал он. – О боги… я от Меррены. Мне поручено вас оберегать.

Локк схватил его руку и отвернул край перчатки – на тыльной стороне ладони красовалась знакомая татуировка: раскрытый глаз в розе.

– Око архонта, – прошептал Локк.

– Вот болван… – Жан, оглядевшись, отвел топорик в сторону и перевернул человека на спину. – Успокойся, дружище, по голове я тебя легонько задел, ничего страшного. А вот в живот знатно приложил, это да. Ну ты полежи отдохни, скоро полегчает.

– Легонько? – выдохнул незнакомец, сморгнув набежавшую от боли слезу. – Тяжелая же у вас рука. О боги! Неужели вам еще и телохранители нужны?

– Нужны, как видишь, – сказал Локк. – Погоди-ка, я же тебя только что в таверне приметил…

– Ага. А я приметил, как вы девушке свои кружки отдали. Ох, как больно-то, сил нет!

– Пройдет, – сказал Жан. – Ты, случаем, не знаешь, куда пропавший слуга подевался?

– Он на кухню ушел, а больше я его не видел – не до того было.

– Тьфу ты! – поморщился Локк. – А у Меррены где-нибудь неподалеку людей нет? Ну, на всякий случай, как обычно…

– Четверо ждут на старом складе в квартале к югу отсюда… – Гвардеец с натугой втянул в себя воздух и продолжил: – Мне было велено вас туда отвести, если вдруг что худое случится.

– Вот оно и случилось, – сказал Локк. – Как оклемаешься, туда и пойдем – очень хочется в Сабельный залив в целости и сохранности добраться. А потом, если сможешь с ней сегодня связаться, передашь от меня весточку.

– Через час смогу, – ответил гвардеец, потирая ушибленный живот и глядя в беззвездное небо.

– Скажешь ей, что мы согласны на ее гостеприимное предложение.

Жан, задумчиво почесав бороду, кивнул.

– А Реквину я записку пошлю, – сказал Локк. – Объясню, что мы через пару дней в плавание выходим… Нам и в самом деле сейчас опасно в городе оставаться. Завтра возьмем охрану, заберем все самое необходимое, освободим апартаменты в гостином дворе, оставим пожитки в кладовой и переедем в Сабельный залив – там нас никто не отыщет.

– Нам приказано вас оберегать, – напомнил гвардеец.

– Да знаю я, – отмахнулся Локк. – Мы твоему господину нужны, убивать нас он пока не собирается, так что его гостеприимство нам очень кстати. – Он вернул гвардейцу перчатку и добавил: – Вот мы им и воспользуемся.

Наутро приятели, в сопровождении двух карет с гвардейцами в цивильных костюмах, приехали в гостиный двор за вещами.

– Ах, какая жалость, что вы нас покидаете, – вздыхал управляющий, пока Локк ставил подпись Леоканто Косты на многочисленных счетах. – Побольше бы таких постояльцев! Надеюсь, в ваш следующий приезд вы у нас остановитесь…

Локк ничуть не сомневался, что управляющий говорил искренне, – еще бы, полтора года они платили за апартаменты по пять серебряных воланов в день, а если добавить к этому еще и плату за всевозможные услуги, то получится гора соларов, которой хватит на внушительный особняк с огромным числом прислуги.

– Увы, неотложные дела настоятельно требуют нашего немедленного вмешательства, – высокомерно бросил Локк и тут же пожалел о своей холодности, – в конце концов, управляющий не виноват, что на них устроили охоту Страгос, картенские маги и целая армия загадочных убийц. – Вот, примите в благодарность за вашу заботу, – сказал он, выкладывая три солара на конторку управляющего. – Это надлежит поровну разделить между слугами вашего прекрасного заведения, а вот это… – Он картинно протянул управляющему пустую ладонь, на которой будто чудом возник еще один золотой. – А вот это лично вам, за ваше гостеприимство.

– Всегда к вашим услугам, – пролепетал управляющий, согнувшись в низком поклоне.

– Мы обязательно вернемся, – заверил его Локк. – Кстати, в залог нашего возвращения, надеюсь, вы позволите оставить наши вещи на хранение в кладовой?

Управляющий стал торопливо отдавать какие-то распоряжения прислуге, а Локк взял лист светло-голубой писчей бумаги с эмблемой гостиного двора и составил записку для Реквина:

Обстоятельства, упомянутые ранее, принуждают меня спешно покинуть Тал-Веррар. Прошу дождаться моего возвращения. Безмерно признателен за выказанное вами терпение и понимание.

Локк протянул сложенную записку управляющему, попросил запечатать ее черным воском и сказал:

– Это послание следует без промедления доставить владельцу «Венца порока», лично в руки – ему самому или его распорядителю Селендри, и никому другому. Он ждет от меня весточки.

Управляющий ошеломленно распахнул глаза, и Локк едва сдержал улыбку: упоминание о том, что сам Реквин заинтересован в получении письма, наверняка ускорит доставку. Впрочем, не помешает послать Реквину и еще одно сообщение, через людей Страгоса – на всякий случай.

– Эх, больше не доведется спать в мягких постельках, – вздохнул Жан, втаскивая в карету два сундука с пожитками (приятели взяли с собой только самое необходимое: воровской инструмент – отмычки, оружие, алхимические красители и прочие материалы для изменения внешности, – пару сотен соларов звонкой монетой, простые рубахи, штаны и исподнее). – Не доведется погулять на денежки Жерома де Ферра…

– Зато не придется развлекать Дюренну и Корвальер, – с натянутой улыбкой напомнил Локк. – Не придется оглядываться на каждом шагу… А если честно, то мы сейчас сами в клетке окажемся… ну, это ненадолго.

– Увы, наша клетка всегда с нами, – задумчиво сказал Жан, усаживаясь в карету. – Куда мы, туда и она, и никуда от этого не деться.

Занятия с Кальдрисом день ото дня усложнялись. Старый моряк заставил своих подопечных изучить корабль сверху донизу, от кабестана до камбуза, и показал, как обращаться со всеми устройствами и инструментами. С помощью гвардейцев архонта Жан и Локк подготовили спасательную шлюпку, спустили ее на воду, а потом снова подняли на борт, сняли решетки с грузовых люков на палубе и, орудуя ручными талями, загрузили в трюм, а потом снова выгрузили горы бочек и ящиков. Кальдрис ни на миг не оставлял их в покое, учил вязать узлы и требовал накрепко затвердить названия и назначение всевозможных частей корабля.

Локка и Жана поселили в просторной каюте на корме «Красного гонца»; в плавании каюту разделят тонкими парусиновыми стенками на два отсека, а Кальдрис займет малюсенькую каюту по соседству, но пока приятели устроились с холостяцкой простотой. Вынужденная скученность их существования стала весьма убедительным доводом в серьезности происходящего, и они с удвоенным рвением взялись за изучение невразумительных, а то и вовсе непостижимых предметов и понятий, запоминая их с быстротой, которая в прошлом удостоилась бы похвалы отца Цеппи. Локк занимался с таким старанием, что, даже отправляясь ко сну, подкладывал под щеку «Лексикон» вместо подушки.