Терри Пратчетт - Дело табак
Фини бежал вслед за Ваймсом по берегу. Отдуваясь, он выкрикнул:
– Что будем делать, сэр? Я серьезно! Что мы будем делать?
Ваймс некоторое время не отвечал. Дождь, бурлящая вода и упавшие деревья представляли собой достаточно проблем, но он не сводил глаз с вереницы барж. Они болтались туда-сюда в определенном ритме, который то и дело нарушали встречные бревна и попытки рулить, предпринимаемые в рубке. Всякий раз, когда крайняя баржа ударялась о берег, была секунда, одна драгоценная секунда, чтобы запрыгнуть на борт… если кому-то хватило бы глупости.
И Ваймс прыгнул и понял, что за первым прыжком должен последовать второй, а выпадение из ритма повлечет за собой полет в воду. Прыгая на следующую баржу, которая подскакивала и ныряла на волнах, он мог лишь надеяться, что не застрянет между ними, потому что две двадцатипятифутовые баржи, которые сталкиваются, зажимая между собой чью-то ногу, как мясо в сандвиче, оставляют по себе долгую память. Но Вонючка бежал, прыгал и выделывал пируэты впереди, и Ваймс быстро уловил суть – он перескочил и приземлился на следующую баржу, и Фини, как ни странно, проделал то же самое и рассмеялся, хотя расслышать это можно было только с расстояния в полметра.
– Отлично, сэр! Мы так развлекались, когда я был мальчишкой… все мальчишки на реке… старшие прыгали здорово…
Ваймс отдышался после первых двух прыжков. Если верить Фини, «Чудо-Сисси» двигали быки, огромные и медлительные, и она брала любой груз. «На баржах может лежать что угодно», – подумал он. Но гоблинами пока не пахло, и впереди были еще две баржи, и погода не предвещала ничего хорошего.
Едва он успел об этом подумать, как появился Вонючка, который, судя по всему, умел появляться и исчезать совершенно незаметно. Он по-прежнему слабо светился. Ваймсу пришлось присесть, чтобы заговорить с ним.
– Где они, Вонючка?
Гоблин пукнул, точь-в-точь как цирковой клоун, скорее ради развлечения, чем по необходимости. Явно довольный собой, он хрипло прокаркал:
– На первой барже! Недалеко ходить, легко кормить.
Ваймс смерил глазами расстояние до баржи, прицепленной непосредственно к «Сисси». «Разумеется, там должно быть что-то вроде трапа. Какой-то способ попасть на баржу, чтобы проверить груз». Ваймс вновь обернулся к Фини, насквозь мокрому и озаренному очередной вспышкой молнии.
– Сколько людей на лодке, как ты думаешь?
Даже на таком близком расстоянии Фини пришлось кричать.
– Двое, а может быть, взрослый и мальчишка, внизу, в так называемом «загоне». Плюс механик, а еще сопровождающий при грузе. Иногда кок, если капитанова жена не хочет готовить на всех. Ну и еще парочка парней, которые учатся лоцманскому делу и служат впередсмотрящими и прислугой за все.
– И никакой охраны?
– Нет, сэр, это же не море.
Две баржи столкнулись, взметнув фонтан воды, который наполнил сапоги Ваймса до краев. Не было смысла вытряхивать воду, поэтому он прорычал сквозь шум бури:
– Плохие новости, парень. Вода поднимается.
Готовясь прыгать на следующую баржу, он подумал: «Даже если так, где они? Разумеется, на лодке не все хотят умереть?» Он выждал, прыгнул, когда баржа подошла ближе, упал… и увидел, как меч весело катится в бурную воду. Выругавшись и с трудом удерживая равновесие, Ваймс дождался следующей возможности рискнуть жизнью и на сей раз вновь преуспел. Он прыгнул, чуть не угодив спиной между грохочущих барж, опасно зашатался, качнулся вперед, упал на брезент и нащупал под собой чью-то голову.
– Пожалуйста, не надо! Не убивайте меня! Я всего лишь оригинальный фермер! У меня нет оружия! Я даже кур резать не люблю!
При следующем толчке Ваймс обхватил чье-то пухлое туловище; фермер заорал бы вновь, если бы Ваймс не зажал ему рот рукой и не прошипел:
– Это полиция, сэр, простите за неудобства, но кто вы, черт побери, и что тут творится? Отвечайте живей, времени нет.
Он втолкнул человека подальше, в глубь баржи, в мокрую темноту, и знакомый запах подсказал Сэму Ваймсу, что обезумевший от ужаса фермер, при всей своей оригинальности, не соврал насчет кур. Из кудахчущей тьмы, заключенной в проволочные корзинки, поднималась вонь, говорившая о том, что куры, даже в лучшие времена не отличающиеся мужеством, сильно испугались.
Расплывчатый силуэт поинтересовался:
– Полиция? Здесь? Ври больше. Скажи еще, что ты командор Ваймс.
Баржу снова качнуло, из темноты вылетело яйцо, и угодило Ваймсу в лоб. Он вытерся, ну или, по крайней мере, размазал желток по лицу, и сказал:
– Сэр, вам везет как утопленнику.
Полностью его звали Молись-и-Кайся Ляпсус. Разумеется, если у человека такая фамилия, он непременно пожелает объяснить ее происхождение, даже если неотвратимая смерть стоит на расстоянии протянутой руки и у него есть все шансы протянуть ноги.
– Понимаете ли, сэр, моя семья родом из Клатча, и наша фамилия – Лапасса, но, конечно, со временем ее стали произносить неправильно…
Ваймс перебил, поскольку задушить не имел права.
– Пожалуйста, мистер Ляпсус, скажите, что происходит на «Сисси»?
– Ох, боги, это ужас, просто ужас! Кто-то так страшно кричал, и, клянусь, я слышал женский визг! А теперь мы то и дело налетаем на берег, судя по звуку. И буря, сэр, усиливается – она нас потопит, не успеет и баран чихнуть, я даже не сомневаюсь!
– Вы не ходили в рубку посмотреть, что там, мистер Ляпсус? – поинтересовался Ваймс.
Фермер пришел в ужас.
– Командор, я выращиваю оригинальных кур, весьма оригинальных. Я не умею драться. Куры на меня не нападают. Извините, сэр, но я никуда не ходил – а вдруг я бы что-нибудь увидел, сэр? А если бы я что-нибудь увидел, сэр, то, наверное, и меня бы увидели, сэр, а поскольку, сэр, скорее всего, на лодке люди, которые остались в живых после того, как другие люди умерли, сэр, и, возможно, они повинны в их гибели, сэр, я уж лучше постараюсь не попадаться им на глаза, сэр, понимаете? И потом, я безоружен, у меня слабые легкие и деревянный палец. Зато я жив.
Ваймс подумал, что в этом есть несомненная логика. Он сказал:
– Не беспокойтесь, мистер Ляпсус, держу пари, вам хватает забот с вашими оригинальными курами. Так, значит, никакого оружия?
– Вынужден вас разочаровать, командор, но я не из задир. Я взял на борт только ящик с инструментами.
Лицо Ваймса оставалось неподвижным.
– Ящик с инструментами?
Мистер Ляпсус вновь схватился за стену, когда баржа налетела на что-то неподобающее, и ответил:
– Ну да, конечно. Если мы таки доберемся до Щеботана, я получу на ярмарке место, которое нужно будет приспособить под сотню куриных клеток. Если хочешь, чтоб работа была выполнена как следует, сделай ее сам.
– Вы говорите как знаток, – сказал Ваймс, когда от очередного толчка оба пошатнулись. – Кстати говоря, а можно мне взглянуть на ваши инструменты?
Бывают времена, когда какофония треска, грома, воплей и воя ветра внезапно растворяется в оглушительном «аллилуйя!». Содержимое невинного ящика, в котором лежали исключительно предметы, сделанные из железа, стали и дерева, с точки зрения командора Сэма Ваймса, блистало ярче небесных светил. Кувалды, молотки, пилы, ох боги! Даже огромное спиральное шило. Что бы сделал Вилликинс с такой игрушкой? Аллилуйя! А еще – лом. Ваймс взвесил его на руке и почувствовал дух Улицы. Оригинальный фермер слышал, как на лодке кричала женщина…
Ваймс развернулся, и тут же кто-то отдернул брезент. Фини плюхнулся под навес, разбрасывая брызги.
– Я знаю, что вы не отдали приказа, командор, но подумал, что лучше сказать вам: уровень воды опускается.
Ваймс увидел, как мистер Ляпсус закрыл глаза и застонал. Он повернулся к Фини и спросил:
– Это разве плохо? Она ведь… опускается.
– Да, сэр! – завопил Фини. – Дождь льет как из ведра, а вода спадает. Это значит, что где-то выше по течению сломанные деревья, кусты, грязь и всякий мусор образовали запруду, которая становится больше и больше, а за ней собирается вода, сэр. Понимаете, что я имею в виду?
Ваймс понял.
– Гребаный затор?
Фини кивнул.
– Как есть, сэр. У нас два варианта – умереть на реке или в реке. Какие будут распоряжения, сэр?
Очередное столкновение сотрясло баржу, и Ваймс уставился в темноту. В этих кошмарных сумерках кто-то умудрялся удерживать лодку на плаву. Где-то кричала женщина, а у Ваймса был лом. Он рассеянно потянулся к открытому ящику с инструментами, вытащил молоток и протянул Фини.
– Держи, парень. Я знаю, что у тебя есть твое официальное полено, но дело может дойти до рукопашной. Назови это ужасной алгеброй необходимости и, пожалуйста, постарайся не попасть мне по темени.
Фини спросил – на сей раз с неподдельным ужасом:
– И что мы будем делать, командор?
Ваймс сморгнул и ответил:
– Всё.
Ветер подхватил брезент, когда Ваймс его откинул, и унес через реку, предоставив оригинальному фермеру утешаться надеждой и разбитыми яйцами. Стражники выбрались в темноту, и их тени запрыгали в такт молниям. Черт возьми, каким образом лоцман управлял лодкой в этом хаосе? На носу горели фонари, но, разумеется, они не могли рассеять такую ночь – максимум, подсветить тьму. Но, невзирая на растущее при каждом толчке и ударе подозрение, что «Сисси» в серьезной опасности, Ваймс слышал плеск гребных колес – непрерывную мощную тему в какофонии звуков, нечто постоянное и ободряющее. Лодка шла, в мире был какой-то порядок, но как же лоцман справлялся со своей задачей? Как править, если ничего не видно?
