Серж Брюссоло - Клятва огня
– Мне-то бояться нечего, – проворчал гарпунер, – моя шкура слишком толстая, чтобы ее проморозить, но вам понадобится другая одежда; пойду-ка я пройдусь по окрестным лавкам. Люди нынче в таком хорошем настроении, что я наверняка сторгую выгодную цену.
– Хорошая идея, – одобрил Нат. – Я с тобой.
Анаката обессиленно растянулась на тюфяке, бледная и дрожащая.
– Только возвращайтесь скорее, – прошептала она, когда ее товарищи направились к двери.
Глава 8
На улице холод стал совсем невыносимым, и число замерзших насмерть быстро росло, хотя по этому поводу никто не тревожился.
К счастью, Небу Орну и Нату удалось раздобыть теплую одежду. Анаката восприняла их возвращение с огромным облегчением. Разделив между собой свитера и меховые жилетки, они улеглись на тюфяки, чтобы дать отдых усталым ногам.
Шум гулянья затих где-то к полуночи, и на смену нестройной музыке и разудалому реву пришла недобрая тишина.
– Интересно, сколько замерзших трупов сейчас валяется на улицах, – процедил сквозь зубы Неб.
Нат никак не мог уснуть, настороженно прислушиваясь. Часа в три ночи его внезапно охватило острое предчувствие опасности. Как и все охотники на ящеров, он привык относиться к таким инстинктивным ощущениям серьезно, а потому резко поднялся и сжал в руке охотничий нож на случай рукопашной. Анаката и Неб спали. В окна бил неестественно яркий свет, как будто среди ночи вдруг взошло солнце – холодное, ледяное солнце, излучавшее мертвящий белый свет. Накинув на плечи одеяло, Нат пробрался через притихший трактир, насквозь провонявший брагой и блевотиной. Едва толкнув дверь наружу, он вскинул ладонь, чтобы прикрыть ослепленные глаза. Вокруг было светло, как днем. Снег пушистым покрывалом лежал на крышах и мостовых, отражая свет луны, и этот свет, усиленный миллионами ледяных кристалликов, освещал даже самые извилистые тропинки и глубокие лощины, куда никогда не проникали лучи солнца.
Нат помедлил. Холод был такой, что от него перехватывало дыхание, и он боялся, что отморозит себе легкие, если вдохнет. Подтянув уголок одеяла, он укутал нижнюю часть лица. Любопытство настойчиво толкало его вперед, и, не выпуская из рук ножа, он шагнул вперед, провалившись в рыхлый снег чуть ли не по колени.
Неожиданно он услышал приглушенный топот. Это оказались деревенские собаки; обезумев от страха, они метались по опустевшим улицам, пытаясь скрыться от невидимой опасности. Юноша прижался к стене, не сомневаясь, что собаки бросятся на него – так жутко они выглядели с ощеренными пастями, с пеной на брылах, – но они пронеслись мимо, не обратив на него внимания. Он побрел дальше.
И когда он вышел на главную площадь, то увидел радугу…
Она перекинулась через озеро, с северного берега на южный, и возвышалась над деревней, будто мост, которому позволили подняться до самых звезд. Сквозь метель его было плохо видно, и все же в нем было что-то странное. Нату понадобилось не меньше минуты, чтобы осознать, что эта радуга оказалась… не цветной! Вместо голубых, желтых и красных полос, из которых состоит обычная радуга, в этой дуге были все оттенки серого, от черного до белого.
Серая радуга! Что же это за чудеса такие? Нат никогда не слышал о подобных аномалиях!
Он потер глаза, ожидая, что иллюзия рассеется, но светящаяся арка по-прежнему была здесь, перед ним, величественная и при этом мрачная, излучая свет оттенка сырого бетона.
«Такое ощущение, что она материальна, – думал Нат, барахтаясь в снегу. – Слишком уж четко она прорисована. Как будто каменный мост, который огромный великан перекинул через озеро, пока люди спали».
В его памяти вдруг всплыло смутно знакомое слово. Биврёст… Кажется, когда-то давно он читал об этом. Биврёст, радужный мост викингов!
Должно быть, он бредит от холода… Идеи одна страннее другой клубились у него в голове. «Я должен взглянуть на нее вблизи!» – решил он, ускоряя шаг. Кое-что его очень смущало: ведь обычные радуги – это оптические иллюзии, возникающие из-за разложения солнечного света в мельчайших капельках воды, играющих роль призмы. К радуге нельзя прикоснуться, и если идти к ней, она будет все время отдаляться. Однако в данном случае все было иначе. Более того, возникало впечатление, что снег сыплется из самой серой радуги, а не с неба.
«Вот так дела…» – растерянно покрутил головой Нат.
Как только он ступил на берег, то словно уперся в стену из холода, которая не пускала его дальше. Кожу лица болезненно стянуло, руки онемели.
Он ясно почувствовал предупреждение: «Если ты сделаешь еще хоть шаг, то превратишься в ледышку».
Он замер, сгорбившись, стуча зубами и трясясь всем телом. До того самого места на берегу, где укоренилась одна из оконечностей немыслимой радуги, оставалось всего метров двадцать. Он уже отчетливо видел выходящую из земли серую колонну, возносящуюся в небеса. Она светилась изнутри; черные и белые полосы, казалось, испускают сияние, а в серых полосках что-то мерцало, как будто там пульсировали какие-то гигантские артерии.
«Колдовство!» – с ходу сказал бы на это Неб Орн, и сейчас Нат был близок к тому, чтобы согласиться. Поддавшись внезапному импульсу, он сунул руку в карман, извлек оттуда пращу, с которой обычно ходил на охоту, и зарядил ее камешком. Раскрутив пращу над головой, он выпустил снаряд в сторону радуги и спустя мгновение услышал, как камень ударился о колонну света с пустым гулким звуком и отскочил. Нат вытаращил глаза.
Так значит, эта радуга твердая… действительно материальная!
Нат испуганно попятился, спотыкаясь в глубоком снегу.
«Все ясно, – сказал он себе, содрогаясь. – Я теряю рассудок, так же как и остальные».
Он торопливо отступил и спрятался за угол. В любом случае исходящий от серой радуги холод был слишком сильным, чтобы оставаться здесь. Ни один человек не смог бы приблизиться к ней, не замерзнув насмерть. Скорчившись за стеной, Нат поплотнее укутался в одеяло. Ног он уже не чувствовал, и его постепенно охватывала сонная вялость.
Оцепенение и сонливость – два главных врага полярных исследователей.
«Если я засну, мне конец, – сказал он себе. – Нельзя здесь оставаться. Радуга защищается от посторонних, ставя перед ними стену из холода. Я чуть не погиб».
Он уже собрался встать и уйти прочь, как вдруг услышал громкий скрежет – примерно такой звук издает стальной клинок, когда его подносят к точильному камню, рассыпая вокруг искры. А еще это было похоже на скрежет коньков по заледеневшему озеру…
Нат поморщился, преодолевая желание зажать уши ладонями, и задрал голову. Звук доносился откуда-то свысока… очень свысока. С самой вершины радуги!
Какому еще колдовству ему предстоит стать свидетелем?
Прижимаясь к стене, он осторожно выглянул за угол. Большие сани… нет: двое, трое, четверо саней с головокружительной скоростью неслись по крутому скату загадочной серой арки, издавая пронзительный скрежещущий звук, от которого волосы на коже вставали дыбом.
Нат затаил дыхание, опасаясь, как бы вырывающиеся из его рта облачка пара не выдали его присутствия. Первые сани врезались в снег, и их пассажирка кубарем покатилась по белому покрову. Она была одета в длинную серую шинель, серый шарф и серую шапку. Это была женщина… очень похожая на человеческую женщину; не монстр, не бесформенный призрак, нет… всего лишь молодая женщина, укутанная в теплые одеяния скучного безликого цвета. При падении она уронила шапку, и длинные волосы заструились по ее плечам – серебристые, как у седой старухи. Кожа женщины тоже выглядела неестественно бледной, и даже губы были не розовыми, а блекло-серыми, как у тяжелобольной.
Нат с трудом верил своим глазам. Рядом уже втыкались в снег остальные сани, и из них с грубым хохотом и шуточками вывалились трое мужчин – рослых, крепко сложенных, с правильными, очень мужественными чертами лица, которые местные жительницы наверняка сочли бы очень привлекательными. Они шумно отряхивались, переговариваясь на каком-то незнакомом языке. На них тоже не было ни одного цветного лоскутка – все только серое, черное или белое. Прекрасно скроенная униформа из плотной, добротной ткани… Несмотря на это, они подрагивали и зябко потирали ладони. Отсмеявшись, они сноровисто закопали сани в снег. Как Нат и подозревал, это были стальные сани с заточенными полозьями, режущими не хуже сабли.
«Боевые сани…» – откуда-то пришли к нему слова, хотя он толком не понимал, что это означает.
Теперь прибывшие настороженно, с волчьим блеском в глазах рассматривали уснувший городок. Женщина подняла ворот шинели, и Нат разглядел болезненное, усталое выражение на ее лице, как будто она уже заранее была измучена тем, что им предстояло сделать. Она медлила, и троим остальным пришлось призвать ее к порядку.
– Дорана! – резко окликнул ее один из мужчин.
Так вот, значит, как зовут незнакомку? Молодая женщина встряхнулась, как будто внутренне подобралась. И тут юноша заметил, что при дыхании из ее рта не идет пар.
