Серж Брюссоло - Невеста жабы

Серж Брюссоло

«Невеста жабы»

А.Б.Б.О.

Определение:

Желеобразное Активное Биовещество на Белковой Основе.

Научный термин, которым обозначают протоплазматический гель, используемый в лабораториях для создания синтетических животных, в просторечии — «монстров». В обиходе данная аббревиатура нередко звучит как «жаба». Этим словом обыватели часто обозначают любых существ, наделенных экстраординарными способностями, а также обладающих необычными чертами внешности.

(Термин ЖАББО не склоняется и не имеет множественного числа.)

Глава 1

Кукольный театр монстров

— Монстры появляются на гребне вон той стены, — проскрипела Мальвина Гудсон, указывая на высокую каменную кладку, отделяющую ее собственный сад от соседского. — Каждое утро они пугают моего сына Кевина. Окно его спальни выходит как раз на ту сторону, и вот, пожалуйста: первое, что он видит, открывая утром глаза, — мерзкие чудовища, как ни в чем не бывало гуляющие вдоль стены! Для десятилетнего малыша это невыносимое зрелище!

Зигрид незаметно скосила глаза на источник этих заявлений. Сухопарая неприятная женщина с плотно сжатыми тонкими губами, явно намеренная решительно отстаивать свои права.

— Я уже трижды подавала жалобы в службу надзора за монстрами, — проговорила Мальвина тем же скрипучим голосом. — Нельзя сказать, чтобы ваша контора очень быстро реагировала на законные претензии граждан!

Гюс, стоя за спиной госпожи Гудсон, изобразил гримасу, которую мамаша малыша Кевина никак не могла увидеть. Зигрид пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Девушка поспешно опустила глаза на бланк официального протокола, который ей следовало заполнить.

— Да-да, разумеется, — отозвалась она без всякого энтузиазма. — Мы готовы зарегистрировать вашу жалобу. Итак, во-первых: действительно ли эти монстры обладают невыносимым безобразием? Я имею в виду, что только по-настоящему уродливых существ можно привлечь к ответственности за нарушение общественного порядка из-за появления в публичных местах без маски. Но, знаете ли, критерии оценки безобразия за последнее время очень изменились. Терпимость граждан значительно возросла.

— Вот-вот! — фыркнула Мальвина. — И это возмутительно! В конце концов, мы живем в собственной стране! И я не понимаю, ради чего меня принуждают терпеть мерзкие рожи этих горгулий…

— Но послушайте, ведь все относительно, — не удержалась Зигрид. — Монстры тоже считают нас ужасно уродливыми, но им хватает вежливости никогда на это не жаловаться.

— Это просто неслыханно! — Ее собеседница даже поперхнулась от возмущения. — Весь мир встал на голову! Скоро нас всех заставят носить кошмарные маски, чтобы не пугать этих чудовищ! Нам еще придется извиняться, что у нас всего по два глаза и ни единого рога или щупальца!

У Зигрид не было никакого желания спорить. С тех самых пор, как монстры заселили Землю, люди относились к ним очень напряженно. Последнее время конфликты возникали все чаще, так что для поддержания общественного спокойствия пришлось создавать специальные патрульные бригады. В одной из таких бригад служили она сама и Гюс.

— Сегодня закон разрешает монстрам полную свободу перемещений, — напомнила девушка. — Мы имеем право вмешиваться, только если безобразие монстров выходит за пределы допустимой нормы.

— Что? — взвизгнула госпожа Гудсон.

Зигрид призвала на помощь все свое терпение.

— Когда эти существа снова будут прогуливаться по вашей стене, я измерю их уродство с помощью вот этого прибора. — Она указала на устройство, похожее на видеокамеру, оснащенную встроенным счетчиком. — Если стрелка не выйдет в красную зону, я ничего не смогу поделать.

— Что? — повторила Мальвина придушенным голосом. — Вы хотите сказать, что позволите чудовищам и дальше терроризировать моего мальчика? Да это просто скандал!

— Не стоит горячиться, мадам Гудсон, — встрял в разговор Гюс. — Очень возможно, что эти существа взбираются на вашу стену с единственной целью поприветствовать вас.

— Вы что, смеетесь надо мной, юноша? — прошипела Мальвина Гудсон. — А я вам говорю, что эти чудовища только и ждут момента, чтобы пролезть в спальню моего сына и сожрать его, и точка! Стоит им немного осмелеть, и они вломятся к нему через окно… Какой ужас! Не решаюсь даже вообразить, что они потом сделают!

Она закрыла лицо руками и принялась истерично всхлипывать. Гюс скорчил Зигрид очередную рожу. Та пожала плечами.

— Мадам, не стоит так расстраиваться, — сказала она поспешно. — Мы обязательно разберемся. Оставайтесь здесь, а я пока спущусь в сад, чтобы провести некоторые анализы.

Гюс зашагал вслед за девушкой. Хозяйка дома следила за ними с недовольством и подозрением.

— Если сочтете нужным поставить ловушки — пожалуйста! — крикнула она им вслед. — Взрывные ловушки не причинят мне никаких неудобств!

Зигрид стиснула зубы. Эта работа буквально изматывала ее.

Выйдя на улицу, она быстро осмотрелась, но увидела только самый заурядный пригородный дом посреди банального до невозможности сада.

— Что ты об этом думаешь? — негромко поинтересовался Гюс.

— Пока не знаю, — вздохнула девушка, приглаживая встрепанные порывом ветра синие волосы. — По-моему, эта милая женщина такая же злющая, как орда голодных крыс, но нам надо соблюдать осторожность, пока мы не узнаем побольше об истинной природе существ, которые вводят ее в такой раж.

— А ведь среди них бывают действительно опасные, — признал ее правоту рыжеволосый товарищ. — Помнишь того огромного мамонта с шерстью, похожей на зеленую травку, которого все принимали за обычный холм?

— Ну да, а с наступлением ночи у холма вырастали ноги и он принимался топтать окрестные дома. Нам потребовалось три месяца, чтобы догадаться, что это на самом деле живое существо…

— Точно, а тем временем мы успели шесть раз устроить пикник у него на спине, восторгаясь отличным видом с высоты!

Зигрид поежилась. Это воспоминание никак нельзя было отнести к числу приятных. Некоторые монстры, разочарованные недоброжелательным отношением людей, становились озлобленными… и опасными. Другие испытывали стыд от того, что их внешность внушает землянам страх, и старались прятаться в укромных местах или появлялись при свете дня, не иначе как надев на голову бумажный пакет с отверстиями для глаз (число этих отверстий заметно различалось у разных монстров…).

Девушка ощупала руками стену, разделяющую два соседствующих сада.

— Высота два метра, — сказала она вслух в диктофон, на который, согласно правилам, записывался весь протокол разбирательства. — Обычная кладка из земного материала, без каких-либо инопланетных включений. Личность соседа установлена?

— Да, — отозвался Гюс. — Его зовут Корнелиус Старком. Он преподает математику в местном колледже. Проживает один. Возраст двадцать пять лет. Никуда не выходит из дома, кроме как на работу. Ни друзей, ни невесты нет. Одевается всегда одинаково.

— Подсади-ка меня, — скомандовала Зигрид, — я хочу взглянуть, нет ли на гребне стены следов от когтей.

Гюс ловко подставил ей руки, и вскоре девушка уже внимательно разглядывала глубокие царапины на бетоне, явно оставленные когтями хорошо вооруженного существа. Перспективы открывались не слишком радужные…

Она соскочила на землю.

— Кто-то там действительно ходил, — пробормотала она. — Гулял вдоль стены, как марионетка за ширмой кукольного театра. И мальчик наверняка это видел, раз окно его спальни выходит на эту сторону.

— Да, но это еще не означает, что мы непременно имеем дело с опасными хищниками, пожирающими мозг подростков, — возразил Гюс.

— Полностью с тобой согласна, — кивнула Зигрид.

Они знали, что многие существа, хоть и обладающие отталкивающей внешностью, искренне стремятся подружиться с людьми. Увы, их усилия редко венчались успехом.

— Помнишь того монстра, который строил рожи, чтобы повеселить детишек? — сказал Гюс. — Он пытался изображать клоуна, но при этом был такой страшный, что у людей при виде него случался сердечный приступ. Даже у кошек и собак шерсть седела от ужаса.

— Помню, — вздохнула Зигрид. — Именно поэтому правительству пришлось ввести нормы допустимого безобразия. Если уродство какого-нибудь существа выходит за оговоренные законом пределы, оно не имеет права ни открыто появляться на людях, ни выходить на улицу при свете дня. Ему вменяется в обязанность постоянно носить маску, чтобы скрывать свою внешность от прохожих.

— В любом случае, — проворчал юноша, — особой пользы в этом нет: все равно все считают их ужасными.