Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)
Она нарушила молчание первой.
– Возможно, сравнение неудачное. Возможно, перед бренди слишком легко устоять. И мне, наверное, следовало бы сделать нашу алкоголичку героиновой наркоманкой.
– То есть я для тебя – что-то вроде героина? – пошутил я, чтобы разрядить обстановку.
Она мимолетно улыбнулась и, кажется, оценила мои старания.
– Да, именно так.
– И часто такое случается? – спросил я.
Обдумывая ответ, она засмотрелась на верхушки деревьев.
– Я говорила об этом с сестрами, – она по-прежнему глядела вдаль. – Для Джессамин все вы, в сущности, одинаковы. В нашей семье она появилась позже всех, воздержание вообще дается ей с трудом. У нее пока не развилась чувствительность к разнице запахов и вкусов. – Ее лицо стало виноватым, она бросила на меня быстрый взгляд. – Извини.
– Ничего. Послушай, не надо бояться оскорбить меня, напугать и так далее. Я понимаю: ты так устроена. Я все понимаю – или, по крайней мере, стараюсь понять. Просто объясни, как сможешь.
Она глубоко вздохнула и опять засмотрелась вдаль.
– Поэтому Джессамин не уверена, что вообще когда-нибудь встретит того, кто окажется таким же… – она замялась, подыскивая верное слово, – …притягательным для нее, как ты для меня.
Она снова отвернулась.
– Эл пробыла в завязке, если так можно выразиться, гораздо дольше, и она меня поняла. С ней такое случалось дважды, один раз тяга была сильнее, второй – слабее.
– А с тобой?
– Раньше – никогда.
Мы снова уставились друг другу в глаза. На этот раз паузу прервал я.
– И что же сделала Элинор?
Спрашивать об этом не стоило. Эдит вздрогнула, ее лицо вдруг исказилось страданием. Я ждал, но она молчала.
– Ладно, похоже, вопрос был глупый.
Эдит подняла на меня глаза, умоляющие понять ее.
– Даже самый сильный может сорваться, разве не так?
– И ты… просишь у меня разрешения? – выговорил я. По спине прошел холодок, но замерзшие руки были здесь ни при чем.
От потрясения ее глаза стали огромными.
– Нет!
– Но ты же говоришь, что надежды нет, верно?
Я понимал, что это ненормально – так равнодушно думать о смерти. Тем более что никакой я не храбрец. Просто другой выбор я бы все равно не сделал, даже если бы с самого начала знал, чем все кончится.
Лицо Эдит казалось сердитым, но вряд ли она сердилась на меня.
– Разумеется, надежда есть. И я, конечно, не стану… – она не договорила, ее глаза горели так, словно в буквальном смысле обжигали меня. – Но ведь мы – другое дело. Эл… не была знакома с теми людьми. И потом, это случилось давно. В то время она еще не была такой опытной и осторожной, как сейчас. Сдерживаться ей всегда удавалось хуже, чем мне.
Она умолкла, не сводя с меня внимательных глаз.
– Значит, если бы мы встретились… ну, не знаю – в темном переулке или еще где-нибудь…
– Мне понадобилось напряжение всех моих сил, все до единого годы тренировок, чтобы не вскочить в тот день прямо посреди класса, полного народу, и не… – она внезапно умолкла и отвернулась. – Карин потратила столько усилий, чтобы мы могли относительно нормально жить среди людей, но когда ты прошел мимо меня, я чуть было не свела на нет все ее старания. Если бы я не сдерживала свою жажду последние… в общем, много лет подряд, я не сумела бы обуздать себя.
Она мрачно посмотрела на меня, и на нас обоих накатили воспоминания.
– Ты, наверное, решил, что я сорвалась с цепи.
– Но не мог понять, почему. С чего вдруг ты так сразу возненавидела меня.
– Ты казался мне чем-то вроде демона, вызванного прямиком из моего персонального ада, чтобы погубить меня. Аромат, исходящий от твоей кожи… Я думала, он в первый же день сведет меня с ума. За единственный час я придумала сотни самых разных способов выманить тебя из класса, застать одного в каком-нибудь темном углу… И отметала их один за другим, думая о своих близких и о том, как это будет низко по отношению к ним. Мне пришлось спасаться бегством, улепетывать, пока я не произнесла слова, которые заставили бы тебя следовать за мной…
Она подняла голову, взгляд золотистых глаз из-под ресниц был завораживающим и убийственным.
– И ты подчинился бы, – заверила она.
– Не сомневаюсь.
Она нахмурилась, глядя на наши соединенные руки.
– А потом, когда я попробовала изменить свое расписание уроков в бессмысленной попытке избежать встреч с тобой, ты пришел туда же, и в этой тесной душной комнатке твой запах привел меня в исступление. В тот раз я чуть было не завладела тобой. Из посторонних там находился всего один слабый человек – справиться с ним оказалось бы проще простого.
Странно было вновь видеть собственные воспоминания, но на этот раз с чужими пояснениями. И впервые сознавать, что все это значило, понимать, какая опасность прошла стороной. Бедный мистер Коуп. Я вздрогнул при мысли о том, как близка была его смерть, невольным виновником которой я чуть было не стал.
– Но я устояла. Не знаю, как. Я заставила себя не ждать тебя и не преследовать по пути из школы. Снаружи, где я уже не чуяла твой запах, мне стало легче – мысли прояснились, я нашла верное решение. Я высадила остальных возле дома – мне было слишком стыдно признаваться им в своей слабости, и они поняли только, что случилась беда, – и направилась прямиком в больницу к Карин, сообщить, что я уезжаю.
Я изумленно уставился на нее.
– Мы с Карин поменялись машинами – у нее был полный бак, а мне не хотелось останавливаться в пути. Заезжать домой я не осмелилась, чтобы не встречаться с Эрнестом. Он не отпустил бы меня без боя. И попытался бы убедить, что уезжать не обязательно…
– К следующему утру я уже была на Аляске. – Голос Эдит звучал пристыженно, словно она признавалась в непростительной трусости. – Там я провела два дня у давних знакомых… и все это время тосковала по дому. Было больно думать, что я расстроила Эрнеста и остальных, свою приемную семью. На чистом горном воздухе с трудом верилось, что ты – настолько непреодолимое искушение. Я убедила себя, что этот побег – малодушие. Мне и прежде случалось бороться с соблазнами, не настолько сильными, конечно, но и мне силы не занимать. Да кто ты такой, жалкий мальчишка, – она вдруг усмехнулась, – чтобы сгонять меня с места, которое мне так нравится? Ах, смертный грех гордыни! – она тряхнула головой. – И я вернулась…
Я не мог издать ни звука.
– Я приняла меры: поохотилась и насытилась на всякий случай, прежде чем снова увидеться с тобой. И нисколько не сомневалась, что моей силы хватит, чтобы относиться к тебе, как к любому другому человеку. Оказалось, я переоценила свои возможности.
Безусловно, положение осложняло и то, что я не могла читать твои мысли и понять, как ты ко мне относишься. Я не привыкла действовать в обход, иначе говоря, подслушивать твои слова в голове Джереми… Мыслит он шаблонно, неприятно опускаться до такого уровня. Вдобавок я не знала, действительно ли ты говоришь то, что думаешь, или то, что хотят услышать от тебя окружающие. Все это страшно раздражало, – вспомнив об этом, она нахмурилась.
Я хотела, чтобы ты по возможности забыл, как я вела себя в первый день, поэтому я старалась общаться с тобой так же, как с любым другим человеком. Вообще-то даже усерднее, чем с любым другим, в надежде разобраться хотя бы в некоторых твоих мыслях. Но ты оказался интересным, разговором с тобой я увлеклась… и от каждого движения воздуха меня ошеломлял все тот же запах…
Ну, а потом тебя чуть не задавили у меня на глазах. Позднее я придумала идеальное оправдание своим действиям в тот момент: если бы я не спасла тебя, твоя кровь растеклась бы прямо передо мной, и тогда я не сдержалась бы и выдала нас всех. Но это оправдание я нашла позднее. А в тот момент я думала лишь об одном: «Только не его!»
Она закрыла глаза, на ее лице проступила мучительная боль. Долгую минуту она молчала. Я с нетерпением ждал, хотя, пожалуй, моя реакция была не самой осмысленной. Но все равно я испытал облегчение, наконец-то выяснив, как выглядела вся эта история с точки зрения Эдит.
– А в больнице? – спросил я.
Она открыла вспыхнувшие глаза.
– Я пришла в ужас. Не могла поверить, что все-таки подвергла опасности всех нас, по своей воле очутилась в твоей власти – не чьей-нибудь, а твоей! Как будто мне требовалась еще одна причина, чтобы убить тебя, – вырвавшееся слово заставило нас обоих вздрогнуть, и она быстро продолжала: – Но эта катастрофа оказала обратное действие. Я разругалась с Ройалом, Эл и Джессамин, которые считали, что сейчас самое время… так яростно мы еще никогда не ссорились. Но Карин встала на мою сторону, как и Арчи, – произнося имя брата, она поморщилась. Я так и не понял, почему. – А Эрнест сказал: действуй по обстоятельствам, только не уезжай. – Она покачала головой, легкая снисходительная улыбка скользнула по ее губам.
Весь следующий день я читала мысли каждого, с кем ты разговаривал, и с изумлением выяснила, что ты держишь слово. Я никак не могла понять тебя. Зато убедилась, что связана с тобой как нельзя более прочными узами. И сделала все возможное, чтобы оставаться как можно дальше от тебя. Но каждый день аромат твоей кожи, твоего дыхания… становился для меня таким же потрясением, как в самый первый раз.
