Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
18
На реках вавилонских
Руны энергии работали хорошо, устало подумала Клэри, когда добралась до вершины еще одной песчаной возвышенности, но это даже рядом не стояло с чашкой кофе. Она была уверена, что смогла бы еще один день пробрести вот так, когда ноги скользят, по щиколотку утопая в пепле, ради того, чтобы сладкий кофеин потек по ее венам…
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил Саймон, шагая рядом с ней. Он выглядел измотанным и уставшим, большими пальцами уцепился за лямки своего рюкзака. Они все были очень измотаны. После случая со священным огнем Алек и Изабель отправились на разведку и сообщили, что по пути их следования нет ни демонов, ни Омраченных Сумеречных Охотников. Тем не менее, они были встревожены, и никто из них не поспал более нескольких часов. Джейс, казалось, действовал на нервах и адреналине, когда следовал по нитям отслеживающего заклинания на браслете вокруг его запястья, иногда забывая остановиться и подождать остальных в неистовой погоне за Себастьяном, до тех пор, пока его не окликнут или не догонят.
— Что здоровая кружка латте из Мад Така прямо сейчас сделала бы мир ярче?
— Есть одно вампирское кафе недалеко от Юнион-сквер, где в кофе добавляют достаточное количество крови, — сказал Саймон. — Получается самое то — не слишком сладко, не слишком солено.
Клэри остановилась. Сухая ветка, торчащая из земли, обвилась вокруг ее шнурков.
— Помнишь, когда мы говорили о том, чтобы не вдаваться в подробности.
— Изабель слушает, когда я рассказываю о вампирских штучках.
Клэри вытащила Эосфорос. Меч с выгравированной на клинке новой руной, казалось, сверкал в ее руке. Она использовала его кончик, чтобы освободиться от тяжелой, колючей ветки.
— Изабель — твоя девушка, — ответила она. — Она должна тебя слушать.
— Девушка? — поразился Саймон.
Клэри всплеснула руками и пошла дальше. Земля шла под откос, тут и там были выбоины, трещины, и все это покрыто бесконечным, тусклым блеском пыли. Воздух оставался горьким, небо — бледно-зеленым. Она видела, что Алек и Изабель стояли рядом с Джейсом у подножия холма, он прикасался к браслету у себя на запястье и хмурился, смотря вдаль.
Что-то сверкнуло в поле зрения Клэри, и она тут же остановилась. Она прищурилась, пытаясь разглядеть, что это было. Вдалеке, за камнями и булыжниками посреди пустыни, мерцало что-то серебристое. Она достала стило и быстро нарисовала руну Дальнозоркости на своей руке. Кончик стило обжигал ей руку, и сквозь затуманенный от усталости разум ее зрение обострялось.
— Саймон! — сказала она, когда он ее догнал. — Ты это видишь?
Он проследил за ее взглядом.
— Я видел это прошлой ночью. Помнишь, когда я сказал, что видел город, а Изабель решила, что мне показалось?
— Клэри! — Это был Джейс, смотрящий на них с бледным лицом на фоне пепельного воздуха. Она сделала манящий жест. — Что происходит?
Она снова показала туда, где что-то сверкало, некоторые очертания вдали.
— Саймон думает, это город …
Она замолчала, потому что Джейс уже рванул по направлению, куда она указывала. Изабель и Алек вздрогнули, а потом бросились за ним. Клэри глубоко и раздраженно вздохнула, и вместе с Саймоном последовала за остальными.
Они начали спускаться по склону, покрытому рыхлой осыпью, где-то шагая, а где-то скользя по сыплющейся гальке. Уже не в первый раз Клэри по достоинству оценила свое снаряжение. Она себе и представить не могла, как бы летящие частицы гравия порвали обычную обувь и штаны в клочья.
Она бегом спустилась по склону. Джейс был чуть впереди вместе с Алеком и Изабель за его спиной, двигаясь очень быстро, карабкаясь по камням, перескакивая через маленькие ручейки расплавленного шлака. Когда Клэри приблизилась к этим троим, она поняла, что они направлялись к месту, где, казалось, пустыня обрывалась — край плато? Утес?
Клэри ускорилась, перебираясь через последнюю груду камней, и практически скатываясь по ней вниз. Она приземлилась на ноги — Саймон был более изящным, — и увидела, что Джейс стоял на самом краю огромного утеса, который обрывался перед ним, как край Большого Каньона. Алек и Изабель стояли по обе стороны от него. Все трое подозрительно молчали, всматриваясь в тусклый дрожащий свет впереди.
Что-то в позе Джейса, по тому, как он стоял, подсказало Клэри, что даже когда она к нему подойдет, там что-то не так. Потом она уловила выражение его лица и сама себя исправила с «что-то не так» на «все очень плохо».
Он смотрел вниз, на долину так, будто он стоял у могилы кого-то любимого. В долине были развалины города. Древнего-древнего города, который был построен вокруг холма. За вершину холма зацепились серые облака и туман. Все, что осталось от домов, это груда камней, а улицы и руины зданий были покрыты пеплом. Посреди руин, словно разбросанные поломанные спички, лежали поваленные колонны из блестящего белого камня, которые выглядели так нелепо красиво на этой разрушенной земле.
— Демонические башни, — прошептала она.
Джейс угрюмо кивнул.
— Я не знаю как, — сказал он, — но это Аликанте.
— Это ужасное бремя, повесить такую ответственность на таких молодых людей, — сказал Захария, когда дверь в Зал Совета закрылась за Эммой Карстаирс и Джулианом Блэкторном. Алина и Хелен ушли вместе с ними, чтобы проводить их до дома, где они остановились. Оба ребенка едва держались на ногах от усталости к концу допроса, учиненного Советом, а под глазами появились темные тени.
В зале осталось всего несколько членов Совета: Джия и Патрик, Мариза и Роберт Лайтвуд, Кадир Сафар, Диана Рэйберн, Томас Росалес, несколько Безмолвных Братьев и глав Институтов. Многие разговаривали между собой, но Захария стоял рядом с трибуной Джии и смотрел на нее с глубокой печалью в глазах.
— Они перенесли столько потерь, — сказала Джия. — Но мы Сумеречные Охотники, многие из нас в молодости пережили большие потери.
— У них есть Хелен и дядя, — сказал Патрик, который стоял неподалеку вместе с Робертом и Маризой, которые выглядели уставшими и напряженными. — О них позаботятся, и Эмма Карстаирс, она почти что член семьи Блэкторнов.
— Зачастую те, кто нас воспитывает, кто нас опекает — не нашей крови, — сказал Захария. Джие показалось, что в его глазах она увидела особую мягкость, когда они задержались на Эмме, почти сожаление. Но, может, она просто это придумала. — Те, кто любит нас и кого любим мы. Так было и со мной. Пока она с Блэкторнами, или мальчиком — Джулианом — это самое важное.
Джия отдаленно услышала, как ее муж убеждал бывшего Безмолвного Брата, но ее голова была занята Хелен. Глубоко в душе, Джия иногда переживала за свою дочь, которая отдала все свое сердце девушке, которая была на половину фейри, раса, известная своей ненадежностью. Она знала, что Патрику не нравилось, что Алина выбрала девушку, а не парня. Она считала это эгоистичным, потому что он смотрел на это, как на окончание рода Пенхаллоу. Она же больше переживала за то, что Хелен Блэкторн разобьет ее дочери сердце.
— Вы верите в обвинения фейри в предательстве? — спросил Кадир.
— Да, — сказала Джия. — Это многое объясняет. Как фейри смогли пробраться в Аликанте и скрыться с пленниками из дома, который выделили Народу Фейри. Как Себастьян смог скрыть от нас войска в Цитадели. Почему он пощадил Марка Блэкторна — не из страха разозлить фейри, а из уважения к своим союзникам. Завтра я буду разговаривать с Королевой Фейри и…
— Со всем уважением, — сказал Захария мягким голосом. — Не думаю, что следует это делать.
— Почему нет? — спросил Патрик.
Потому что теперь у вас есть информация, о которой Королева не подозревает, сказал Брат Енох. Такое редко случается. На войне есть преимущество власти, но также есть преимущество знаний. Не упустите его.
Джия засомневалась.
— Все может быть хуже, чем вы думаете, — сказала она, и достала кое-что из кармана своего пальто. Это было послание от Спирального Лабиринта, адресованное ей. Она передала его Захарию.
Он, кажется, застыл на месте. Какое-то мгновение он просто на него смотрел, потом прошелся пальцем по бумаге, и она поняла, что он его не читал, а сразу посмотрел на подпись автора письма, подпись, которая ударила по нему, словно стрела в сердце.
Тереза Грей.
— Тесса пишет, — наконец заговорил он, а потом прочистил горло, так как голос у него был неровным. — Она говорит, что колдуны Спирального Лабиринта осмотрели тело Амальрика Крейгмессера. Его сердце было высушено, а органы обезвожены. Она говорит, что они сожалеют, но ничего уже нельзя сделать, чтобы излечить Омраченного. Черная магия могла бы заставить двигаться их тела, но их души потеряны навсегда.
