Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
— И ты мне не сказала?
Изабель не стала встречаться с ним глазами.
— Я знала, что ты будешь в шоке.
Алек переводил взгляд с Изабель на Саймона.
— Ты ему не рассказала? — спросил он. — О том, что случилось в Гарде?
Изабель сложила руки на груди и выглядела дерзкой.
— Нет, я столкнулась с ним на улице, и мы поднялись наверх, и… и, это не твое дело.
— Мое, если ты делаешь это в моей спальне, — сказал Алек. — Если ты хочешь использовать Саймона, чтобы заставить себя забыть, что ты зла и расстроена, прекрасно, но делай это в своей комнате.
— Я не использовала его…
Саймон подумал о глазах Изабель, которые блестели, когда она увидела его, стоящим посреди улицы. Он подумал, это от счастья, но теперь он понял, что это, скорее всего, были слезы. То, как она подходила к нему, голова опущена, плечи вогнуты, будто она сдерживала себя.
— Нет, использовала, — сказал он. — Или ты бы сказала мне, что случилось. Ты даже не упомянула о Клэри или Джейсе, или о том, что ты волновалась, хоть что-нибудь.
У него все сжалось в желудке, когда он понял, как ловко Изабель уходила от его вопросов и отвлекла его поцелуями, что он почувствовал себя дураком. Он-то думал, что она была рада видеть именно его, но вместо него мог оказаться любой.
Лицо Изабель стало очень спокойным.
— Да ладно, — сказала она. — Ты и не спрашивал.
До этого она крутила в руках волосы; теперь она их подняла и прямо с яростью начала их закручивать в пучок на затылке.
— Если вы оба собираетесь стоять там и обвинять меня, может, вам лучше тогда уйти…
— Я тебя не обвиняю, — начал Саймон, но Изабель уже стояла на ногах. Она взялась за рубиновый кулон, грубо сняла его через голову Саймона и надела себе на шею.
— Не надо было тебе его отдавать, — сказала она, ее глаза ясные.
— Он спас мне жизнь, — сказал Саймон.
Это заставило ее остановиться.
— Саймон… — прошептала она.
Изабель тут же замолчала, когда Алек вдруг схватился за свое плечо. Он скатился на пол. Изабель подбежала к нему, и встала на колени рядом с ним.
— Алек? Алек?
Ее голос стал громче, с оттенком паники.
Алек стянул куртку, отодвинул воротник рубашки, и наклонил голову, чтобы посмотреть на метку на своем плече: Саймон узнал очертания руны парабатай. Алек прижал к ним пальцы, они размазались во что-то темное, и стало похоже на пятна от пепла.
— Они вернулись через Портал, — сказал он. — И что-то не так с Джейсом.
Это было как возвращение в сон или кошмар.
После Смертельной Войны, Площадь Ангела была вся в мертвых телах. Телах Сумеречных Охотников, лежащих ровными рядами, на глазах у каждого повязки из белого шелка смерти.
На площади опять были тела, но в этот раз там был также хаос. Демонические башни светились ярким светом, открываясь взгляду Саймона, когда он, следуя за Алеком и Изабель по извилистым улицам Аликанте, наконец, дошел до Зала Договоров. На площади было полно народу. Нефилимы сплошником лежали на земле, кто-то корчась и крича от боли, некоторые подозрительно спокойно.
Сам Зал Договоров был темным и запертым. На площади одно из каменных зданий, что побольше, было открыто и ярко светилось, двойные двери широко распахнуты. Поток Сумеречных Охотников шел туда и обратно.
Изабель встала на цыпочки и обеспокоенно смотрела в толпу. Саймон проследил за ее взглядом. Он заметил несколько знакомых фигур: Консул беспокойно ходила посреди своих людей, Кадир, из Нью-Йоркского Института, Безмолвные Братья в своих пергаментных одеяниях, безмолвно направляющие людей к освещенному зданию.
— Базилиас открыт, — сказала Изабель Алеку, выглядевшему измученно. — Они могли забрать Джейса туда, если он был ранен…
— Он был ранен, — отрезал Алек.
— Базилиас? — спросил Саймон.
— Больница, — сказала Изабель, указывая на освещенное здание. Саймон мог слышать ее нервное напевание, паникующую энергию. — Мне следует — нам следует…
— Я пойду с тобой, — сказал Саймон.
Она покачала головой.
— Вход только для Охотников.
Алек сказал:
— Изабель, перестань.
Он держался за плечо, помеченное его руной парабатай. Саймон хотел сказать ему что-то еще, хотел сказать, что его лучший друг тоже пошел сражаться и тоже исчез, хотел сказать, что он понимал. Но, может быть, ты смог бы понять парабатай только если ты Сумеречный Охотник. Он сомневался, что Алек скажет ему спасибо, скажи он, что он понимает. Редко Саймон чувствовал так остро разницу между тем, кто был нефилимом и кто не был.
Изабель кивнула и последовала за своим братом, не сказав ни слова. Саймон смотрел, как они пересекают площадь, проходят мимо статуи Ангела, смотрящего вниз на последствия сражения своими мраморными глазами. Они взошли по ступеням Базилиас и потерялись даже из его вампирского виду.
— Как думаешь, — сказал мягкий голос за его плечом, — они сильно будут возражать, если мы покормимся их мертвецами?
Это был Рафаэль. Его кудрявые волосы беспорядочным ореолом свисали вокруг головы, и на нем была всего лишь тонкая футболка и джинсы. Он выглядел как ребенок.
— Кровь недавно умерших не самый любимый сбор урожая для меня, — продолжил он, — но это лучше, чем кровь в бутылках, разве ты не согласишься?
— Ты удивительно очаровательная личность, — сказал Саймон. — Надеюсь, тебе уже об этом говорили.
Рафаэль фыркнул.
— Сарказм, — сказал он. — Банально.
Саймон издал неконтролируемый раздраженный звук.
— Тогда вперед. Напейся кровью мертвых нефилимов. Думаю, нефилимы как раз сейчас в настроении. Они дадут тебе пожить пять, даже десять секунд.
Рафаэль усмехнулся.
— Смотрится хуже, чем на самом деле, — сказал он. — Здесь не так уж и много убитых. Просто много раненых. Они переоценили свои усилия. Теперь они никогда не забудут, что это значит, сражаться с Омраченными.
Саймон прищурил глаза.
— Что ты знаешь об Омраченных, Рафаэль?
— Шепот и Сумрак, — ответил Рафаэль. — Но это мое дело, все знать.
— Тогда если ты знаешь, скажи мне, где Джейс и Клэри, — сказал Саймон, шибко не надеясь. От Рафаэля помощи не дождешься, только если для него самого есть выгода.
— Джейс в Базилиасе, — сказал Рафаэль на удивление Саймону. — Оказалось, что небесного огня в его венах оказалось, наконец, слишком много для него самого. Он чуть не уничтожил сам себя, сейчас с ним один из Безмолвных Братьев.
— Что? — у Саймона обострилось чувство беспокойства. — Он будет жить? Где Клэри?
Рафаэль глянул на него из-под темных, длинных ресниц с кривоватой улыбкой на губах.
— Вампирам не стоит слишком беспокоиться о жизни смертных.
— Клянусь Богом, Рафаэль, если ты сейчас же не начнешь помогать…
— Ладно, хорошо. Пойдем со мной.
Рафаэль отошел еще больше в тень, но при этом находясь в пределах площади. Саймон поспешил за ним. Он поймал взглядом светлую голову и темную голову, склонившиеся вместе — Алина и Хелен, наклонились к одному из раненых — и на мгновение подумал об Алеке и Джейсе.
— Если тебе интересно, что случится, если ты выпьешь кровь Джейса сейчас, ответ будет — это тебя убьет, — сказал Рафаэль. — Вампиры и небесный огонь — несовместимы. Да, даже ты, Светолюб.
— Мне это неинтересно, — оскалился Саймон. — Мне было интересно, что случилось в битве.
— Себастьян атаковал Адамантовую Цитадель, — сказал Рафаэль, обходя кучку Сумеречных Охотников, — где куют все оружие Охотников. Место Железных Сестер. Он обманул Конклав и заставил его поверить, что у него с собой только сила двадцати воинов, когда по факту было больше. Он бы их убил, и, скорее всего, захватил бы Цитадель, если бы не твой Джейс…
— Он не мой Джейс.
— И Клэри, — сказал Рафаэль, будто Саймон ничего и не говорил. — Хотя, я не знаю деталей. Только то, что я подслушал, и то, кажется, сами нефилимы были в замешательстве, что же произошло.
— Как Себастьяну удалось обмануть их и заставить думать, что с ним было меньше воинов, чем на самом деле?
Рафаэль пожал своими тонкими плечами.
— Порой, Сумеречные Охотники забывают, что не вся магия принадлежит им. Цитадель построена на линиях энергии земли. Есть старая магия, дикая магия, которые существовали задолго до Джонатана Сумеречного Охотника, и будет существовать вечно…
Он прервался, и Саймон проследил за его взглядом. Какой-то момент он видел только пелену голубого света. Потом она спала, и он увидел Клэри, лежащую на земле. Он слышал шум в своих ушах, словно бурлила кровь. Она была бледной и неподвижной, ее пальцы и рот имели легкий синевато-бурый цвет. Волосы свисали прямыми пучками вокруг ее лица, а под глазами были синяки. На ней была рваная форма в крови, а возле ее руки лежал меч Моргенштерна, на лезвии нанесены звезды.
