Адовы - Степан Александрович Мазур
И это были последние жильцы подъезда, что ещё не переехали в угоду реновации.
Семья Адовых оказалась на улице ровно в тот момент, когда во двор вкатила очередная карета скорой помощи. Только теперь сумасшедших на ней не увозили, а привозили. А за рулём сидел сам профессор Пипеткин.
Припарковавшись и распахнув дверь пошире, он прокричал толпе:
— Чтобы взять под контроль эпидемию, её надо возглавить! Объявляю себя нулькактусовым пациентом! Даёшь апельсины в народ, дамы и господа! Ура сопротивлению на Садовой!
— Ура-ура-ура! — закричали психи, разбегаясь среди людей, кукол, агитаторов Чепушило и продавцов с рынка до кучи.
Одни их последних торговали шаурмой по «классическим доотравленческим рецептам», другие «передовой шавермой с нанотехнологиями». А на тему — «чья лучше?» очень спорили между собой те и другие. Но транспаранты на всякий случай раздавали те и другие.
Не прошло и минуты, как новоприбывшие психи тоже ходили с транспарантами, и требовали «громко не мяукать», «продолжение Санта-Барбары», «показать обратную сторону Луны», «спасти всех гусей» и даже «не колоться кактусам».
Среди них с рулоном туалетной бумаги вместо микрофона бегал и Побрей Врунов, вещая на ходу:
— Не переключайтесь, не переключайтесь, не переключайтесь.
— Петрович, опоздали! — закричала бабка Нюрка из толпы. — Они уже здесь! Бей пришельцев! Спасай землю обетованную!
— Поохотимся, Адовы? — прорычал Михаэль и приготовился броситься на врагов. Но с кем драться даже оборотень не понимал. Людей вокруг — пруд пруди. И все против всех. Столько в них противоречий накопилось, что энергию необходимо куда-то выплеснуть. Иначе — расплещется.
Но толпа оказалась умней. Вместо того, чтобы драться друг с другом, она быстро нашла общего врага, стоило к Садовой подъехать военным.
Все в едином порыве бросилась на к военной технике!
* * *
Удачная военно-морская рыбалка пообещала Громову повышенную пенсию. А вот ночь на Садовой прибавила майору седины. Ему поступил приказ разогнать людей, но без применения оружия. Выдали только экспериментальные попкорновые автоматы и пулемёты.
Спорить не надо. Задача поставлена — действуй.
Не успели толстые автобусы выгрузить солдат, и вместо пуль на толпу посыпался солёный и сладкий попкорн, как создался такой ажиотаж, что автобусы быстро перевернули в поисках добавки. А солдат вытащили по одному, обняли и как давай тыкать лицами в касках в лозунги и требовать показать обратную сторону луны, спасать гусей и не слушать кактусов (а то слишком умные стали).
Только майор отошёл от первого шока, как одни диверсанты шаурмой угостили. Потом другие — шавермой добавили.
А в качестве ответного спроса перед выбором поставили: какая лучше?
Военные и рады бы ответить, но вся продукция в агитационные листики Чепушило была завернута. Тот тоже голоса требует.
Разглядели люди Громова среди людей даже кукол и медведя. А рядом ни цыган, ни цирка не было.
— Товарищ майор, докладываю. Массовые галлюцинации. Потравили нас, — отчитался капитан начальнику, доедая то ли шаурму, то ли шаверму.
Всё бы ничего, но тут медведь психанул и запел во весь голос:
Поребрик или бордюр? Разделились два лагеря.
Шаверму бьют шаурмой. И уже много раненых.
В подъезде тот ещё мрак: притаилась парадная.
Словесный сей приговор не терпит обоснования.
Все прислушались. Кто-то выкрикнул:
— Медведь дело говорит!
Один из уже выздоравливающих, а может быть и ещё психов, вдруг как подхватил и затянул в голос припев:
А я уеду вдаль на синем москвиче.
И попиликаю, пусть люди машут мне.
В моём кармане зла не хватит на двоих.
Всё фиолетово. Я самый стильный псих.
Медведь подошёл к нему, приобнял покрепче и продолжил рычать басом:
Что такого, друг, в этом замесе,
что в один момент вдруг так стал всем интересен?
Купить слона не могу, мы не на распродаже.
Но есть рецепт для души: доставай бумажку!
И они вместе затянули припев:
А я уеду вдаль на синем москвиче.
И попиликаю, пусть люди машут мне.
В моём кармане зла не хватит на двоих.
Всё фиолетово. Я самый стильный псих.
Толпа зааплодировала и вернулась к привычному делу — анархии.
Майор сложил лицо в руки. Никакого проку от солдат не было уже ко второй минуте требований. От боевой чести остались только отпечатки чернил и майонеза на лице.
— Мама-анархия, что мы будем делать? — обронил майор и закрылся в танке для получения дальнейших инструкций от начальства.
Оттуда раздавалось:
— Генерал Дронов, разрешите доложить?.. Нет, котлет вам жена доложит, а у меня информация об операции… Да как хотите, так и запоминайте. Ну, тогда записывайте… да не знаю я как пишется «выхухоль»!.. Что значит, не хочу пылесос?
Переговоры с начальством мало чего дали. Межведомственная рыбалка по ту сторону динамика, судя по всему, продолжалась. А тут в бойницу-окошечко Громов мог видеть, как некоторых солдат уже раздели подозрительные личности в белых одеждах, а прочие отобрали оружие и теперь уже вооруженные психи бегали по улице, и быстро расстреливали весь боезапас, угощая всех вокруг попкорном.
Поскольку психи теперь были одеты как военные, а военные раздеты до фуфаек и тельняшек, как гражданские, субординация нарушилась и превратилась в чёрт знает, что. Да и тот ногу сломит.
Ситуацию мог спасти только экспериментальный танк. И Громов решил действовать по старинке. Вытащив пакет с попкорном из дула, он зарядил в башню старый-добрый подкалиберный боеприпас, чтобы выстрелить в воздух и разогнать всю эту толпу хорошо проверенным методом — бахнуть так, чтобы снова боялись.
С новыми силами угрожая дулом танка толпе, майор кричал до хрипотцы:
— Построиться! Взять недругов в кольцо! Разоружить!
Но его никто не слышал. Одни пели, другие кричали. Куклы-диверсанты даже взобрались на броню и пародировали его тоненькими голосками:
— Взять влево и прямо! Снять всем штаны и прыгать! Даёшь звезды в небе на каждого!
— Вредные куклы, — пробурчал майор. — Я вам сейчас покажу штаны и звёзды.
Как ответственный человек, он привык выполнять приказы. Других в майоры не брали. Но к неожиданности Громова на танк взобрались не только куклы, но и какой-то толстый человек в пиджаке, который тоже начал кричать в толпу:
— Только Чепушило наведёт порядок! — а, чтобы точно поверили, добавил горячо. — Сила власти во
