Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий
— Вы меня не поняли, Казанцева? Ваша нечестивая природа, к сожалению, наделяет подлунных силами и способностями, из-за которых обычные люди беззащитны перед вами. И это причина, ответ и приговор, если вам угодно. Либо вы служите нам, обделенным от природы, либо должны быть уничтожены. Мне это видится справедливым, а ваше мнение меня не интересует. Договор полного подчинения со мной, с правом передачи выбранному мною же наследнику или ваша могила где-нибудь на участке для захоронения невостребованных трупов.
— Да хватит с ней болтать! — не утерпела Василина. — Я сразу сказала — валить надо дрянь. Камень и книга у нас, силу ее мы с Данилой разделим, и все дела.
Я прикрыла глаза, отпуская все. Миром мы не разойдемся. Не существует такой возможности.
— Совсем недавно я отказывалась перестать считать себя человеком. Но сейчас понимаю — напрасно. Люди такие люди, — я смотрела прямо на Александрова, мстительно не уделив ведьме и крохи внимания. Ведь игнор бесит куда как сильнее ответного выпада и к тому же не отвлекает. — Природа обделила вас силой, а принижать и убивать за это полагается нас. Одних сделать холуями, которым вы от щедрот хозяйских будете позволять раздербанивать силы других, непокорных, подлежащих уничтожению. Но знаете что? Я думаю, природа бесконечно мудро поступила с вами. Ведь люди вечно начинают ненавидеть и бояться всех, даже себе подобных, если им достается чего-то чуть больше, чем им самим. Денег, любви, красоты, удачи. Не все, да, так же, как и не все подлунные встают на стезю зла, однако же сейчас это вы, человек, сидите передо мной, выдвигая требования и угрожая, а не я перед вами. Так что, не приведи Луна людям было бы еще и силой обладать, давно все в пустыню бы обратили.
— Выговорились наконец? — Александров поднял свое оружие и нацелил его мне в лицо.
Отвечать я не стала — не видела смысла. Вместо этого рванула на себя всю ярость слившихся воедино подземных потоков, что уже ревели в моем сознании от пронизывающей их моей же ярости.
— Стреля-а-ай! — заверещала Василина, сама при этом подскакивая и молниеносно отпрыгивая в сторону. Как будто это могло ее спасти.
Стакан с темным содержимым врезался в ствол оружия полицейского, звонко щелкнуло, и одновременно Лукин сильно ударил меня в плечо, роняя вместе со стулом на бок на землю. Щелк-бум, щелк-бум — громко. Стол улетает в сторону, сметаемый бешеным потоком воды вперемешку с грязью и рассыпавшейся посудой. Александрова подхватывает, как и вывалившихся ему на подмогу из салона авто троих мужчин с оружием, но подпол орет дико и успевает выстрелить еще несколько раз. Щелк-щелк-щелк, и на этот раз бумы совсем глухие, а моя попытка вскочить пресечена падением сверху телом Лукина.
— Как же долго ты запрягаешь, василек! — то ли кричит, то ли шепчет он мне в самое ухо, и вдруг его сносит с меня.
Каким-то чудом Василине удалось-таки увернуться от плеснувшего в ее сторону потока-щупальца, и она контратаковала. Выбросила вперед руку, обратившуюся в жуткую когтистую лапу, и с нее сорвалась черно-туманная лента-хлыст, что постаралась захлестнуть мою шею. Но Лукин перехватил ее в сантиметрах от меня, с ревом боли и ярости намотал на свое предплечье. Хлыст поволок его к Василине, но ведьмак вскочил на ноги и уперся. Прямо на глазах туманная мерзость, шипя и источая ядовито-желтый дымок, прожгла его одежду и въелась в плоть, норовя лишить руки.
— Давай! — заорал мне Данила и дернул магический хлыст на себя, не позволяя на этот раз Василине избежать захвата водным потоком.
Кошмарная плеть исчезла, как только ведьма оказалась в вертикальном столбе бешено вращающейся воды, как и остальные враги, а Лукин с хрипом упал на колени, потом на бок, и только теперь я заметила, что повреждены у него обе руки. Одна искалечена ведьмой, а из второй торчали сразу три серебристых наконечника, и обильно лилась кровь. Но и это еще не все. Его колотило, крючило всего в судорогах, а оскаленные от боли зубы тоже окровавлены, но смотрел Черный Лис при этом абсолютно осмысленно, как будто не потеряв ничуть концентрации. И даже умудрился выдавить, пресекая попытку рвануться помочь ему:
— Заканчивай!
На все про все ушло едва ли три секунды, так что Василь оказался рядом со мной только сейчас, хотя наверняка стартовал сразу, как все началось.
— Ему! — толкнула я оборотня в плечо в сторону Лукина, а сама обратила все внимание на захваченных противников.
Они все еще живы и отчаянно бьются, силясь вырваться из водных столбов, что вертят их с той же легкостью, как и прочий подхваченный мусор. Мне ничего не нужно делать, чтобы дать им умереть — всего лишь удерживать так и дальше считанные минуты. Но нужны ли мне их смерти? Да, все они, каждый, лишили бы меня жизни не задумываясь и не сожалея ни капли после. Но я — не они.
— Водица текучая, могучая, везде проникающая и всеведающая, велю тебе силу ведьмы этой впитать до капли, забери ее из ее крови, ни ей самой, ни потомкам не оставь и следа!
Ответом мне было нечто очень похожее на громовое довольное урчание.
— Память всем им размой, раствори, с собой унеси безвозвратно. Пусть исчезнут недруги эти, что есть ныне, забудут и себя и свои деяния, а возродятся чистыми, как младенцы, как землица, тобой дочиста омытая и готовая взрастить нечто новое! Повинуйся, сотвори, что велю, и отпусти!
Не желаю я жить с грузом вины за ваше убийство, ясно? Не буду убивать только потому, что запросто это могу! И надеюсь, что новое из вас выйдет получше прежнего.
Я отвернулась от рухнувших на мокрый асфальт кашляющих и панически брыкающихся людей и бросилась к Даниле со склонившимся над ним и судорожно шарящим по карманам его жилета Василем.
Глава 30
— Все-все! — просипел Данила, едва выхлебав стабилизирующее состояние зелье, поднесенное к его рту Василем. — Давай в темпе собери у этих доки, оружие, телефоны, жетоны, короче все, что поможет личность быстро установить, и валим отсюда, пока кто-то проезжий весь наш натюрморт не увидел.
Выглядел ведьмак при этом ужасно: три стрелы так и торчали из его правой руки, на левой сквозь прожженную ткань просвечивает обвивающая предплечье рана
