Тайна шести подков - Владимир Торин
За разговором Полли и не заметила, как они прошли два квартала и оказались на небольшой площади.
В центре ее некогда, очевидно, был разбит парк, но от него остались лишь скрюченные опаленные стволы деревьев без ветвей, смахивающие на ржавые печные трубы. Парк окружала старая, во многих местах выломанная и погнутая ограда. В глубине его виднелись очертания большого черного особняка, и Полли даже поежилась от внезапно охватившего ее и неизвестно откуда взявшегося чувства безысходности.
— Мы на месте, мисс Трикк, — сказал Джон Дилби. — «Дом Горемычника».
* * *Под ногой констебля скрипнула половица, и они с Полли замерли.
Ни сверху, ни из-за стен слева и справа в ответ не раздалось ни звука. В доме, как и прежде, властвовала тишина.
Особняк Горемычника был темен и жуток — именно о таких домах писали в «ужасах-за-пенни», и в них всегда происходило что-то зловещее: кого-то мучили, кого-то убивали, кого-то замуровывали в стенах.
Полли посетила мысль, что сейчас дом на Трубном пустыре, вероятно, больше подходит тому, кто здесь жил, чем когда не был покинут.
Это место пропахло болью и отчаянием, хотя когда-то — и это было видно даже в тусклом свете «штурм-фитиля» в руке Полли — оно было богато обставлено, здесь ярко горел свет, звучала музыка из витых рогов граммофона, а по дорогому ковру ступали лакированные блестящие туфли. Теперь здесь жило лишь забвение…
— Жаль, с нами нет спиритуалиста, — прошептал Дилби. — Здесь же полным-полно призраков.
Полли улыбнулась. Спиритуалист с ними был — она. Расследуя тайну Призрака с платформы «Драппгейт», Полли притворялась охотником на призраков и делала это так профессионально, что до последнего никто и помыслить не мог, что она не та, за кого себя выдает…
Младший констебль Дилби был прав: это место выглядело так, что здесь просто обязаны были обитать призраки, но опасалась она сейчас вовсе не их.
На первый взгляд в особняке Горемычника давно никого не было: пыль толстым слоем лежала на ковре, по углам висела паутина, казалось, сюда не заглядывает даже сквозняк.
Сразу за входной дверью располагался большой холл, упирающийся в широкую лестницу. Вдоль стен стояли горшки с клыкастыми мухоловками — все они зачахли, побурели, да и вообще выглядели так, что могут развалиться в труху, стоит к ним лишь прикоснуться.
Повсюду в холле были следы произошедшего здесь сражения. Кое-где на стенах виднелись пропалины от взрывов и дырки от пуль, мебель была разломана, посреди холла на полу лежала громадная разбитая люстра. Большие напольные часы замерли на боку, циферблат и механизм был покорежен, рядом валялся маятник — судя по положению стрелок, часы встали ровно в полночь.
— Ой, что это? — спросил Джон, стукнувшись обо что-то башмаком, и тут же поднял свою находку.
Черный шар едва умещался в руке констебля, по центру в нем зияло крошечное круглое отверстие.
Полли вздрогнула.
— Очень осторожно положите на место, Джон.
— Но что это?
— Неразорвавшаяся фитильная бомба.
Констебль потрясенно распахнул рот и поспешно сделал то, что велела его спутница.
— И глядите под ноги — здесь может быть какая угодно дрянь.
Джон кивнул и крепче сжал свою дубинку.
Озираясь по сторонам, они обошли груду обломков, которая некогда представляла собой круглый стол и граммофон, и оказались у основания лестницы.
Констебль вопросительно глянул на Полли, она кивнула, и они двинулись наверх.
Стены вдоль всей лестницы были завешаны картинами — с них на Полли и Джона Дилби скалилось какое-то жуткое черное животное. Оно отдаленно походило на собаку, но при этом обладало круглыми выпученными глазами, пастью, полной длинных острых клыков и вздыбленной шерстью. Нет, это определенно была не собака.
— Кажется, Горемычник души не чаял в этом монстре, — прошептала Полли. — Собачники — что с них возьмешь…
Джон поежился и бросил взгляд назад — ему вдруг почудилось, что уродливый питомец все еще где-то здесь и наблюдает за ними…
Лестница привела констебля и его спутницу в широкий коридор-галерею. По сторонам него стояли большие аквариумы — все они были разбиты, на полу громоздились кучи битого стекла, среди которых белели скелеты зубастых рыб-удильщиков. Между аквариумами лежали груды разломанной мебели. Ножки шкафов, диванчиков и стульев были выполнены в виде резных щупалец спрута.
«Видимо, его гостей все это нисколько не смущало, — подумала Полли. — Как можно было не замечать подобных жутких деталей интерьера? Тут же буквально все вопит о том, что с хозяином что-то нечисто…»
Галерея упиралась в очередную лестницу. На стенах здесь также висели картины, но вместо питомца на них всех был изображен бледный черноволосый мальчик. Ребенок выглядел жутко: он был мертвенно-бледен и худ, вокруг его глаз залегали черные круги — судя по виду мальчика, все детство он провел в подвале.
«У Горемычника был сын? — подумала Полли. — Или это сам Горемычник?»
Поднявшись по лестнице, констебль и девушка вышли в еще один коридор.
Узкая дорожка ковра тянулась мимо распахнутых дверей. Между ними стояли мраморные постаменты — некогда на них красовались бюсты, но сейчас все они были расколочены и лежали на полу. Темно-красная ткань обивки стен в некоторых местах висела лоскутами. Тут и там виднелись следы, оставленные взрывами бомб, — черные пятна и полосы на стенах и ковре, закопченные обломки, в которых совершенно не угадывалось, что за предметы были уничтожены, гарь и пепел. Весь коридор был засыпан револьверными гильзами.
Полли походя заглядывала в комнаты — пыль и паутина не могли скрыть стоявший там разгром: вывороченный паркет, разбросанные книги, разломанные механизмы, повсюду лежали покореженные автоматоны — судя по частично сохранившимся ливрейным фракам, жилеткам и бабочкам, это была прислуга Горемычника…
— Куда дальше, мисс Трикк? — едва слышно произнес Дилби, когда они дошли до конца коридора и увидели, что тот разделяется на два одинаковых прохода.
Полли кивнула на проход слева, и они пошагали по нему, ступая по почти полностью сожженному ковру. Все стены этого коридорчика скалились длинными тонкими иглами.
