Источник - Дмитрий Александрович Билик
Любой другой бы обрадовался исчезновению главной занозы в своей заднице, а вот я, напротив, чересчур напрягся. Такой уж я человек — если глобальная проблема рассасывалась сама по себе неизвестным способом, я готовился к новым неприятностям. И исходя из жизненного опыта всегда оказывался прав.
Еще меня напрягли чужане, которые… были. Один возился с машиной, другой просто стоял на пороге своего особняка. Почти как в каком-нибудь американском фильме, разве что без кружки кофе и газеты. Стоял и смотрел на несущегося почти к нему Стыня.
Хист, который уже на уровне ведунов в автоматическом режиме сглаживал острые углы между рубежниками и чужанами, молчал. Что мой, что Руслановский. Поэтому человек, наверное, сейчас наблюдал самую странную картину в своей жизни — непонятно прикинутый качок, местами испачканный в синьке, и модно одетый (мне так хотелось думать) парень с выдающимися ушами занимаются легкой прогулкой. С другой стороны, почему нет, у нас в Выборге что, всех наркоманов запретили?
Что самое неприятное, рубежника мы увидели поздновато. Точнее его удаляющуюся спину. Торопыга вылетел со второго этажа небольшого дома и ломанулся прочь, не разбирая дороги. Хотя по первым секундам погони стало ясно, что он явно понимал, куда именно надо удирать. Потому что расстояние между нами не только не сокращалось, а будто бы даже увеличивалось. Что было вообще странно.
Насколько я мог судить, рубежник оказался в ранге ведуна. Что я, что тем более Руслан превосходили его по рубцам, потому без труда бы догнали недотепу. Вот только не догоняли.
Более того, надо уже было думать, что делать дальше — продолжать преследование или плюнуть на бедолагу. Мы покинули частный сектор и постепенно выбирались к городу, когда и произошло еще более необъяснимое. Ведун словно запнулся, на ходу пытаясь сохранить равновесие, однако это у него не получилось. Еще мгновение и рубежник кубарем полетел на землю, сохраняя главную технику падения: голова-жопа, голова-жопа.
А уже когда я подскочил к нему, то понял причину остановки по требованию. Помимо рубежных хистов — ведунского, моего, Стыня (последний вообще буквально фонил, как изотоп радия) — здесь был еще промысел нечисти. Невероятно мощный, какой не спутаешь ни с чем другим.
— Юния! — крикнул я, озираясь по сторонам.
Вообще, связь между рубежником и лихо, которая вот только что была, внезапно пропала — нечисть мгновенно разорвала ее.
— Выходи, он тебе ничего не сделает!
Под «ним» я имел в виду Стыня, который сейчас был занят ведуном. Руслан медленно подошел к рубежнику в моих джогерах (или своих бриджах), так или иначе уже лопнувших от быстрого бега сбоку, и поднял беглеца за шиворот. Тот оказался в сознании и глядел на нас взглядом обкакавшегося котенка, которого поймали на воровстве сметаны. Хотя, мне ли его винить? Если бы за мной бежала такая дура, я бы тоже, наверное, очень сильно испугался. И скорее всего, не разбирая, надеты на мне штаны или нет.
— Выходи! — повторил я, не особо интересуясь сейчас рубежником.
И Юния появилась. Хотел бы сказать, что застенчиво вышла из-за угла, шаркая ножкой, но нет. Мелькнула яркой вспышкой прямо передо мной, на мгновение заставляя прикрыть глаза. Ослепительная своей красотой: с идеально ровно кожей, струящимися водопадом волосами и хитрым прищуром двух зеленых глаз. Обычных здоровых глаз. Странно, но мне раньше даже в голову не приходило обратить внимание на цвет ее радужки.
Я не сразу понял природу ее резкой метаморфозы. Только спустя несколько долгих секунд разглядел ту мощь, которая давала Юнии новых сил — рубец. Приобретенный явно недавно, и все встало на свои места.
Появился ответ на вопрос, почему она удрала из дома в такой ответственный момент и чем именно занималась. А еще вспомнились слова Егеря: «Нечисть есть нечисть». Какая бы она хорошая ни была, какие бы отношения вас ни связывали, однако наступит момент, когда проснется истинная природа хиста. В случае с Юнией, проснулся голод. Она долго себя сдерживала и наконец сорвалась.
— Ты… — только и сказал я, не в силах что-то добавить.
— Матвей, хорошо что ты вернулсс… ся, — кинулась мне на шею Юния, с подозрением глядя на Стыня. — Я уж думала, что вы меня бросили.
— Мне показалось, что это ты нас бросила.
— Прости, просто мне надо было…
— Я понимаю, — оборвал я ее, стараясь не сказать чего-то лишнего. — Давай потом поболтаем, сейчас для этого не лучшее время. А пока наш спринтер расскажет, чего так удирал. Бегаешь ты неплохо.
— Легкой атлетикой в универе занимался, — затравленно глядя на Руслана, ответил тот.
Чужой рубежник, не из выборгских. Своих я так или иначе знал. Ну, или как минимум видел. Нет, имелась вероятность, что он из недавно инициированных, вот только за пару дней возвыситься до ведуна — такое было даже мне не под силу.
Да и по возрасту мой ровесник, не старше двадцати пяти, с прямым носом, тонкими губами и белыми пшеничными волосами. Глядя на его волосы мне даже пива захотелось, нефильтрованного.
— Новгородский или питерский? — спросил я.
— Питерский, — впервые за все время взглянул на меня ведун. — Нас прислали несколько дней назад с новым воеводой.
Угу, когда Царь царей разнес основное новгородское войско в лесу. Тут-то и начали скрести по всем сусекам. И судя по всему, в этих самых сусеках оказалось негусто.
Что поменяли воеводу — информация, конечно, неприятная, но вместе с тем довольно логичная. Моровой же не сын генерального прокурора, чтобы после такого провала оставлять его на назначенной должности. Дали шанс, обосрался, убрали. Статью не повесили и то здорово.
— Морок зачем создал? — спросил я.
— Так чтобы чужане не видели, что с домом сделали. А еще повелели присматривать, вдруг кто вернется. Там, — он указал куда-то себе за спину, — до сих пор не верят, что Царь царей ушел.
— В смысле ушел? — как-то странно скрутило у меня в животе.
— Пропал, со всем воинством. Уж второй день пошел. Наши, конечно, прочесали окрестные леса, до сих пор прочесывают, да только и так видно, что ушел — чужане ожили. Может, в другие места подался, а может, и вовсе сгинул.
Я тяжело вздохнул. Вот на последнее бы я точно не рассчитывал. Однако новость, что называется, любопытная. Рубежники били Царя царей, били, не разбили, а тут мышка бежала, хвостиком махнула и… осталось
