Источник - Дмитрий Александрович Билик
И я правильно использовал глагол «росли» в прошедшем времени. Неживые побили стекла, и выяснилось, что отсутствие поддержки хиста вкупе с суровой балтийской осенью неблагоприятно влияет на местную флору. Многие огромные растения пожелтели и высохли, другие попросту сбросили крупные листы, словно пытаясь избавиться от всего ненужного. Что там, я и сам озяб, прогуливаясь по оранжерее, где поселился легкий сквознячок.
А вот Стыню все было нипочем. Скажу больше, здешнее место не соответствовало его высоким требованиям. И не из-за разрухи, на Скугге он вообще поселился в пещере убитого крона, а из-за местного климата.
— Жарко, — заключил Руслан.
Я промолчал, потому что то, что творилось на небе, да стелилось пронизывающим ветром по земле можно было охарактеризовать как угодно, только не словом «жарко». С такими исключительными способностями Стыню бы в нашем гидрометцентре работать.
Впрочем, меня сейчас больше интересовало другое. Почему ушли неживые?
Когда я выбирал это место в качестве точки дислокации, то думал, что мы сразу ввяжемся в бой. Если честно, именно поэтому и благородно пропустил Стыня вперед. Ведь никто не думает, что мужики открывают дверь и ждут, когда сначала в нее войдут женщины исключительно из воспитанности? Конечно нет. Просто если начнется какая заваруха — ты уже ближе к пути отступлению. Красивых женщин чисто статистически много, а ты такой замечательный всего один.
В моем плане Стынь разматывал тех неживых, которых оставили караулить дом на случай возвращения Бедового. Таким образом мы уменьшали количество паствы Царя царей и проводили разведку боем. Вдруг там и лихо где вылезет. Несмотря на то, что я, можно сказать, бросил ее на произвол судьбы, меня до сих пор не покидало чувство, что Юния сама о себе позаботится. Что там, я даже был немного зол на нее за самовольную отлучку. И собирался серьезно поговорить с ней. Вот только для начала надо было ее найти.
— Что теперь? — вкрадчиво спросил Руслан, раскинувшись на одном из уцелевших диванов.
Выглядел он, как бы сказать помягче, одиозно. Словно снимался в какой-то не той версии «Основного инстинкта», которую могли запретить сразу же после выхода на экраны. Вот ноги не менял, и на том огромное спасибо.
— Пойдем наружу и поглядим, что там происходит.
— Наверное, придется одеться, чтобы не привлекать внимание.
— Я невероятно рад, что ты об этом задумался. Не то чтобы там куча народа, но лично мне так будет комфортнее.
— Хорошо. Пойду поищу одежду, — поднялся на ноги Стынь, демонстрируя свою изначальность в полный рост. Блин, у него же должен быть хоть какой-нибудь недостаток? — А ты пока подумай, зачем над домом висит Морок.
Он так и ушел, задорно поигрывая булками, а я задрал голову, будто в небе над оранжереей должен был находиться фонарь, призывающий Бэтмена. Его, конечно, не оказалось, но печать я увидел. Не обычным зрением — рубежным. Небольшая пульсирующая блямба, со знакомой формой. Действительно Сизый Морок, я сам не так давно маскировал подобным образом свое жилище. Вот теперь стало совсем любопытно. Неживые не повесили бы здесь такую фиговину. Они вообще представляли собой лучшую версию любого правительства, потому что не занимались бесполезными вещами. Им бы еще чуть-чуть эмпатии, цены бы не было.
Однако печать действительно заинтриговала. Я сначала подумал, что это дело рук Печатника, да только вспомнил, как глупо оборвалась жизнь Сани. Да и постепенно, уже изучая форму даже без попыток повлиять на нее, понял, что Морок сделан средненько. Конечно, не новичком, но до истинного мастерства далеко. А я видел настоящих профи.
Чуть подумав, я все же решил взглянуть на нее поближе. Поэтому чересчур медленно, чтобы создатель этого чуда не допер, что происходит, стал вливать свой хист в печать. Как известно, кто понял жизнь, тот не спешит. А в делах, когда каждое твое действие может стать последним, торопиться и вовсе не надо.
Поэтому шаг за шагом я стал прощупывать печать. Не ради того, чтобы разрушить ее — пусть отвлекает внимание, мне жалко, что ли? Нет, тут имелась еще одна любопытная штуковина, я мог найти создателя этой формы. Так и вышло.
Не сразу, но довольно скоро, в пространстве легкой пульсацией стала проступать едва уловимая нить, один конец которой заканчивался на печати, а второй уходил… совсем недалеко. Буквально через три дома, и там обрывался. А это значит что? Именно в здесь и должен сидеть создатель Морока. Правда, на этом хорошие новости и заканчивались, потому что рубежник почувствовал проявление чужого хиста и явно не собирался ожидать, чем все закончится.
— Руслан! — крикнул я на бегу, уже устремившись к покосившейся и наполовину открытой двери.
— Что? — преградил мне путь Стынь, мгновенно введя в состояние ступора.
Дело в том, что с мужской одежкой в доме Инги все обстояло не то чтобы здорово. Женских прикидов здесь было хоть отбавляй, а вот с мужскими наблюдались значительные напряги. В общественном доступе находился разве что мой гардероб, который крон и обнаружил.
Футболка оверсайз на нем сидела как влитая, выделяя гипертрофированные грудные мышцы, широкие джоггеры оказались маловаты, поэтому Стынь незамысловато порвал резинки внизу и превратил их в подобие бриджей, обуви же он не нашел вовсе, вот и щеголял сейчас босиком. Видимо, Руслан решил, что на этом ему удалось соблюсти все меры приличия. Это я еще о нижнем белье не задумывался. Не знаю даже, что хуже — если он напялил одни из моих немногочисленных трусов или вовсе оказался без них.
— Печать, рубежник, три дома, — выпалил я, совершенно забыв про наличие глаголов в русской речи.
Но ведь важно не то, что ты говоришь, а чтобы тебя понимали. Руслан все сообразил, что называется, на лету, поэтому выскочил наружу быстрее меня. Я бежал следом, глядя на его синие пятки и стараясь настроить себя на нужный боевой лад. Получалось как-то не очень.
Что меня совсем удивило и, мягко говоря, не понравилось — изменения, произошедшие с Выборгом. Когда здесь только-только обосновался Царь царей, в воздухе появилось нечто особенное. Словно разлили испорченный густой кисель, перемешанный с предчувствием беды, и ты явственно ощущал этот коктейль. Будто бы даже с трудом пытался продраться сквозь эту субстанцию.
Теперь же все… исчезло. Словно не было нежизни, верховного первожреца, рубежного побоища и застывших чужан. Будто бы мне это все
