Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
Быстро позавтракав и переодевшись, я отправился в компании Кижа на небольшую «прогулку». В неприметной одежде небогатых обывателей мы дошли до Кремля, не привлекая лишнего внимания. А там под «плащом мертвеца» проскользнули к колокольне Ивана Великого. Оставив Кижа караулить дверь в тайный ход, я спустился в подземелье Ключ-камня.
— «Идентификация носителя».
Мне показалось, что семеро стражей скучали без дела и были рады меня видеть. Их голоса будто бы звучали теплее, а взгляды не пронизывали насквозь, лишь гуляя по телу тёплыми лучами.
— «Требуется авторизация».
— «Подтвердите доступ универсальным паролем».
Пароль я помнил наизусть, не забыв ни единой буквы.
— Како, червь, рцы, иже, мыслите, глаголь.
— «Доступ подтверждён».
Когда же я начал манипуляции с эфирными потоками, семеро не исчезли, а встали рядом. Я чувствовал их незримую поддержку, и менять баланс силы оказалось намного проще, чем в прошлый раз.
Нет, я не собирался из-за ссоры с Екатериной оттягивать весь эфир на Алеутщину и вредить России. Императрицы приходят и уходят, а родина остаётся. И если я назначен хранителем Ключ-камня, то буду исполнять возложенные на меня обязанности как положено.
Первым делом я включил в общую схему потоков Крым. Насколько я знаю, его присоединение практически решённый вопрос. Всё равно он болтался сам по себе, не подключённый к османскому контуру. Следом я наладил потоки на Кавказе, подбирая бесхозные облака эфира в горах. Поправил кое-что в европейской части страны, собирая в пучки распустившиеся пряди силы. И посчитал на этом обязательную программу выполненной.
Оставшееся время я потратил на устройство Алеутщины. Контур, начерченный мной прошлый раз, уже раскочегарился. «Сугробы» эфира ещё лежали толстыми облаками, но «ветер» потоков уже начал их шевелить и вовлекать в слаженное движение. Хорошо, и хорошо весьма! Я подправил течение в некоторых местах, на юге подтянул контур, охватывая занятые моими людьми земли. И напоследок усилил переток эфира с просторов Дальнего Востока в Америку. Там им всё равно никто не пользуется, а мне он пригодится.
Стражи с неохотой отпустили меня из внутреннего пространства Ключ-камня. У меня даже мелькнула мысль: а может, забрать с собой этот уникальный артефакт? Всё равно никто не сможет им воспользоваться, кроме меня. А мне будет удобнее, если он будет под рукой. Но решил не торопиться — пока даже места под него нет. Вот устроюсь на Алеутщине, тогда и буду решать.
Мы вернулись в особняк после полудня. Пообедали, и я заперся с Таней в одной из пустых комнат. До самого вечера мы с ней сооружали ещё одну портальную станцию. Если мне понадобится срочно попасть в Петербург, то отсюда будет это сделать гораздо быстрее. Так что «грузоподъёмностью» портал ничуть не уступал злобинскому. Хорошо бы и в столице такой завести, но, увы, там у меня собственного дома нет.
Вечером я отдал управляющему последние распоряжения. Разрешил сэкономить на некоторых вещах и сделать мелкий ремонт. Ну и не забыл наградить слуг, всё это время отлично следивших за домом. Пусть продолжают и дальше, а я рано или поздно вернусь.
Уже в темноте «летающая этажерка» поднялась в воздух и взяла курс на Петербург. Скорость не позволяла проделать весь путь за ночь, и нам пришлось сделать остановку на день, приземлившись на лесной полянке подальше от дорог и деревень. Но уже следующим утром мы добрались до столицы и приступили к следующему пункту плана.
Глава 34
Старый долг
Нам пришлось порядком покружить в утренних сумерках, прежде чем удалось подобрать место для посадки. Подальше от деревень и усадеб, чтобы не привлекать лишнего внимания. Найдя подходящую лесную полянку, Киж жестковато посадил «летающую этажерку», но конструкция выдержала и это испытание. Закидав летательный аппарат ветками и добавив маскирующих Знаков, мы двинулись к ближайшей дороге.
За пару часов добрались до почтовой станции возле какого-то села. Киж накинул на себя «плащ мертвеца» и зайцем подсел в первую же проезжающую карету. Он должен был снять квартиру в Петербурге, купить экипаж и вернуться за нами. А мы с Таней, позавтракав, остались ждать в придорожном трактире, коротая время за чаем и обсуждая кой-какие идеи по созданию порталов.
На всякий случай я распустил «ловчую сеть» для контроля вокруг трактира. Кто приехал, кто уехал, нет ли подозрительной активности. Не потому, что опасался чего-то, а для тренировки бдительности. Теперь у меня нет Таланта, чтобы подать сигнал тревоги в случае опасности, и надо всё мониторить самому в ручном режиме. Вот я и практиковался при каждой удобной возможности, разворачивая «сеть» почти на автомате. И в этот раз она принесла мне неожиданный улов.
После обеда у трактира остановился экипаж, и оттуда вышел сухопарый мужчина лет сорока. Одетый в мундир, с тростью в руке и сильно прихрамывающий на правую ногу. Дав указания вознице, он двинулся к трактиру, раздражённо вбивая трость в землю. Что-то в нём показалось мне знакомым, но «ловчая сеть» плохая замена глазам и рассмотреть лицо никак не получалось. Но едва мужчина вошёл внутрь, как я мгновенно вспомнил, кто передо мной. А он, окинув цепким взглядом зал трактира, узнал меня.
— Кого я вижу! — он радостно улыбнулся и, прихрамывая, направился к нашему столику. — Вот уже не ожидал вас встретить!
— Александр Васильевич, — я поднялся ему навстречу и протянул руку, — рад вас видеть! Таня, разреши представить моего старого друга и боевого товарища Александра Васильевича Суворова. Татьяна Алексеевна Ларина, моя невеста.
Суворов поцеловал Тане руку, а потом вдруг переменился в лице, будто вспомнил что-то неприятное. Он подался вперёд и шёпотом спросил:
— Вы здесь инкогнито? Я слышал о вашем неожиданном возвращении и ещё более внезапной опале. Если угодно, я могу немедленно уехать, чтобы не подвергать вас опасности.
— Не стоит, просто обращайтесь ко мне только по имени-отчеству, — ответил я также тихо и улыбнулся. — Садитесь с нами, мы будем рады вашей компании.
Суворов не стал отказываться. Велел подбежавшему половому подать себе щи и принялся рассказывать столичные новости. Но было заметно, что он чем-то расстроен, хоть и пытается это скрыть.
— Как у вас дела? — спросил я его. — Я думал, что вы воюете с османами.
По лицу Суворова словно пробежала судорога.
— Уже отвоевался, — он поморщился. — И отдан под трибунал за невыполнение приказа.
— За что⁈
—
