Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
Первый — мой, так сказать, «личный». Пассажирские вагоны для меня и моего окружения. Вагоны с опричниками и оружейной. И много-много багажа, который потребуется на новом месте. Часть мебели из особняка в Злобино, взятой по настоянию Марьи Алексевны. Она решительно настояла на этом, добавив ещё из своего дома в Муроме.
— Где ты возьмёшь нормальную мебель в Америке? Или у тебя там есть мастера-краснодеревщики? Уж извини, но мне в мои годы даже неприлично сидеть на сколоченном из трёх досок табурете.
Проще было выделить один вагон, чем с ней спорить. Вот так и набрался целый поезд «нужного и необходимого», включая бочки с рябиновкой, механических лошадей, сельхозтехнику и камни с тренировочной площадки. Долгие упражнения с магией наложили на них тень моего пропавшего Таланта, и возле них мне было проще работать с эфиром. Так что я не мог их просто бросить и лично проследил за их погрузкой.
Во втором составе ехали рабочие с заводов и мои крепостные, пожелавшие отправиться в Америку. Едва ли не на следующий день после приезда Боброва ко мне пришла делегация из всех моих деревень во главе со старостой Крукодиловки. Они бухнулись на колени и попросили забрать их с собой.
— Не погуби, барин! На кого нас здесь оставишь?
Вся толпа завыла жалобными голосами.
— С тобой, Константин Платонович, лучше, чем в городе мещане, жить стали. Твоей волей дети наши в люди вышли. Голода уже сколько лет не знаем. Как мы без тебя, благодетель⁈ Возьми с собой, батюшка!
— Вы хоть понимаете, что просите? Здесь у вас налаженное хозяйство, дома, поля. А там дикие места, всё с нуля придётся строить.
— С божьего благословения и с твоей помощью, батюшка, как-нибудь устроимся да обживёмся. Чай руки из нужного места растут. Зато при тебе будем, а ты о душах живых как отец родной печёшься. А мы тебе помогать станем как должно.
В конце концов я согласился взять их и велел добавить ещё один состав. В любом случае ехали далеко не все. Где-то треть оставалась на месте, не желая рисковать.
В остальных трёх составах должны были отправиться крестьянский скарб, имущество школы, прилично увеличившейся за время моего отсутствия, и оборудование двух заводов: телеграфного и машиностроительного. Последний — это, по сути, разросшиеся злобинские мастерские, производившие вагоны, локомотивы, броненосцы и разную мелочь. Я выгреб почти все станки и оборудование, оставив самый минимум. Только для завершения текущих контрактов и ремонта. Хотят заказать что-то новое? Пусть везут из Алеутщины!
* * *
Днём я занимался подготовкой к отъезду и поездами, а вечерами с Таней напряжённо работал с деланной магией. Во-первых, в моём кабинете мы зачаровали небольшой столик, сделав из него малую портальную станцию. Через неё можно было отправить или принять кубический аршин груза. Как раз то, что надо для обмена документами, письмами и бухгалтерскими книгами.
Вторая портальная станция, грузовая, разместилась в отдельной комнате на первом этаже. Почти сотня кубических аршин, пригодных переправить отряд опричников или сто пудов груза. Ну или срочно прибыть сюда самому.
Лукиан клятвенно обещал следить за порталами и вовремя их подзаряжать. Но на всякий случай оба портала были оснащены схемами подзарядки и здоровенными накопителями эфира. Последние я зарядил под завязку с помощью grand wand’а, так что их точно хватит на пару включений. Осталось сделать им парные порталы в Алеутщине, и можно смело пользоваться секретным транспортом.
Закончив с порталами, в оставшиеся вечера мы занимались срочной разработкой летательного аппарата. Создавали практически интуитивно, чтобы успеть. На Знаках от ковра-самолёта, но нечто совершенно другое по форме. Кабина для трёх человек, сидящих один за другим. Два коротких крыла из металлических реек, обтянутых тканью и несущих основные деланные связки. Хвост с оперением и со стальным «бочонком» внутри, исписанным Знаками.
Никакого изящества, не слишком удачная аэродинамика и слабоватая конструкция. Но вот скорость! Если ковёр-самолёт мог едва набрать двадцать вёрст в час, то наш созданный «на коленке» уродец мог лететь все пятьдесят. Эфира он жрал при этом немерено, но сейчас нужна была именно скорость. До отъезда на Алеутщину оставалась всего неделя, а мне нужно было быстро и незаметно попасть в столицу и вернуться обратно. Долги, знаете ли, сами себя не отдадут!
От автора:
Друзья! Вышел второй бумажный омнибус Дяди (4–6 тома под одной обложкой). Ссылки где можно заказать — в закрепленном комментарии под книгой.
Глава 33
Рябиновка
Сколько ни строй планы, а всегда найдутся желающие их порушить. На поездку в Петербург я отводил последнюю неделю перед отправкой в Алеутщину. «Летающая этажерка», как обозвала её Таня, была уже готова, но за два дня до планируемого вылета в Злобино приехал сотрудник Тайной экспедиции.
— Чиновник по особым поручениям статский советник Бубликов Пётр Иванович, — представился он.
Кругленький, с пухлыми румяными щеками и наивными глазками, он совершенно не походил на работника кнутобойной спецслужбы. Именно таких «безобидных» и посылают надзирать за подозреваемыми в нелояльности.
— Прибыл, дабы содействовать вашему отъезду в Алеутское княжество. — Заметив, что я дёрнул бровью, он принялся оправдываться. — На меня возложены обязанности присматривать за служащими эфирной дороги, дабы ваш поезд проходил без всяких задержек. Ну и в остальном помогать, что может вам потребоваться для путешествия. Не беспокойтесь, ваша светлость, я не стану докучать вам своим присутствием. Я остановился в Меленках, буду приезжать в усадьбу по утрам и решать все появившиеся проблемы.
Ну да, ну да, решать проблемы, верю. Присматривать он за мной будет, а не за служащими. Что я на месте, не собираю опричников и не веду переговоры с кем-нибудь нежелательным. Ну и убедиться, что я точно уеду на Алеутщину. Но как же не вовремя он приехал! Впрочем, на каждый хитрый афедрон можно найти штопор-отмычку.
— Ну что же вы, Пётр Иванович, — я улыбнулся ему со всем радушием. — Какие Меленки? Постоялый двор там совершенно не подходит вашему статусу. Оставайтесь у меня в усадьбе, здесь вам будет удобнее, и ездить никуда не надо.
— Право, ваша светлость, мне неловко стеснять вас…
Бубликов растерянно моргнул, совершенно не ожидая такого предложения. А как ты думал, родной, будешь приезжать и проверять,
