Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
Что ж, осуждать их я не имею права. Тем более, здесь находятся далеко не все пассажиры — лишь четверть.
Фукусиму Ренджи я нашёл достаточно быстро. Он сидел вместе с нашим хирургом — Рэйсэем Масаши. Акихибэ Акико, видимо, ещё отдыхала. А вот психиатра — Макисиму Сакую я не видел до сих пор. Но встретить его в баре было бы, как минимум, странно. Большинство психиатров очень тесно работают с наркологами. Многие из них даже совмещают сразу две профессии. Если бы Макисима Сакуя решил напиться в первый же день после нашего отплытия, я бы сильно удивился и изменил своё мнение о нём. Ведь пока что он кажется мне крайне профессиональным специалистом.
— Ну что, господа, отдыхаем? — усмехнулся я, подойдя к столику, за которым расположились Рэйсэй и Фукусима.
— О, Кацураги-сан, а я уж думал, что вы и не появитесь! — воскликнул хирург.
Голос его звучал предельно трезвым.
Точно… Рэйсэй ведь почти не пьёт. Помню, как возмущался Асакура Джун, когда хирург отказывался от выпивки. В те времена невролог ещё любил изрядно злоупотребить любой жидкостью, содержащей хотя бы малую долю спирта.
— Я отсыпался после тяжёлой рабочей недели, — солгал я.
— Да не скромничайте, — улыбнулся Рэйсэй Масаши. — Фукусима-сан сказал, что вы достали из воды его и Акихибэ-сан тоже. В общем-то… Поэтому он так и расстроен.
Я взглянул на Фукусиму Ренджи и понял, что «расстроен» равно «чертовски пьян».
Заметив это, я шарахнул магией по его мозгу, сосудам и печени, приводя организм в порядок. Поскольку мне хотелось поговорить с терапевтом с глазу на глаз.
Но мне сильно мешался Рэйсэй Масаши.
— Рэйсэй-сан, — улыбнулся я. — А не составит ли вам труда принести нам сок? Любой — на ваше усмотрение.
Хирург обернулся и заметил, что очередь в баре даже длиннее, чем в нашей поликлинической регистратуре.
— Ага, — с трудом сдерживая смех, ответил он. — Я понял. Вы бы уж сразу за смертью меня послали, Кацураги-сан. Разницы нет.
Хирург с пониманием кивнул, показав, что он не в обиде. Кажется, всё получилось даже наоборот — он был благодарен за то, что я спас его от общества Фукусимы Ренджи.
Рэйсэй ушёл, но я решил не сразу начинать разговор со своим коллегой. Мне захотелось обдумать увиденное. Фукусима всегда была серым человеком. Никто его не замечал, никто о нём ничего не говорил. Я не слышал от коллег и пациентов ни хорошего, ни плохого в адрес Фукусимы Ренджи.
Мы с ним пересеклись всего один раз. Он не хотел приходить на мои лекции, но после небольшой медицинской дуэли всё же согласился посетить общетерапевтические собрания.
Он — ноль. Не в плане своего опыта и знаний, а в плане моего понимания о нём.
Он — психопат.
Этот вывод я сделал, взглянув на его поведение во время шторма. Он наслаждался хаосом. Расспрашивал меня о том, что я стану делать, если кто-то пострадает… Может, он способен предсказывать будущее?
Что ж, Фукусима уже явно протрезвел благодаря моей магии. Настало время узнать ответы на скопившиеся вопросы.
— Чего вам надо, Кацураги-сан? — хмыкнул он. — За спасение своей жизни я вам благодарен. Только делать этого не стоило. Вы чуть не потеряли Акихибэ-сан. Представляю, как наш главный врач расстроился бы, если б его дочка утонула или осталась умственно неполноценной.
Я шарахнул по столу кулаком так, что оставшаяся выпивка Фукусимы пролилась ему на ноги. Однако никто из посетителей бара этого не заметил. Уж больно много шума устроили мои коллеги.
— Вы что творите, Кацураги⁈ — скривился Фукусима Ренджи. — Хотите сами платить за виски⁈
— Ты, идиот, не дал мне прыгнуть за Акихибэ-сан, — прошептал я. — Если бы я сразу смог спуститься в воду, мне не пришлось бы её откачивать. Но нет… Я был вынужден спасать вас обоих! В итоге девушка наглоталась воды.
— А кто вам разрешал переходить на «ты»? — прорычал Фукусима.
— Мы не в клинике. Мы на корабле, — ответил я. — Не нужно строить обиду. Клянусь, Фукусима-сан, я искренне ценю то, что вы бросились в воду. Но тот факт, что вы помешали это сделать… Это мне непонятно.
Фукусима Ренджи откинулся на спинку стула и громко рассмеялся.
Я никак не мог понять, что с этим человеком не так. Его личность резко заиграла в совершенно других красках. Из серого человека он превратился в цвет, который людской глаз даже опознать не способен.
Он — не алкоголик. Он — не сумасшедший. «Анализ» не даст соврать. Здесь кроется что-то другое. Какое-то необычное мировоззрение. Какая-то нездоровая цель.
— Кацураги-сан, вам правда интересно, зачем я всё это сделал? Интересно, почему я смеялся над штормом? — спросил он.
Смеялся над штормом? Я думал, что он насмехался надо мной. Теперь вопросов у меня ещё больше.
— Расскажите, если готовы этим поделиться, — пожал плечами я. — Слушатель я хороший. Но если у вас нет желания рассказывать свои потаённые мысли, настаивать я не стану.
— Кацураги-сан, я увидел в вас отражение самого себя, — склонившись над столом, заявил Фукусима.
— В каком плане? — удивился я. — В альтруизме?
— Плевал я на этот альтруизм. Пусть им болеют другие врачи. Во мне сидит более серьёзная зараза, — глаза коллеги засияли нездоровым блеском. — Я помешан, Кацураги-сан. Помешан на адреналине.
Вот уж чего я точно не ожидал услышать от этого человека. Обычно такие вещи говорит молодёжь. Люди, которым лет двадцать-тридцать. Но Фукусиме Ренджи уже давно за сорок пять.
Лишь сейчас, использовав «анализ», я обнаружил очень специфическую деталь. Фукусима сильно высушен. Жира в его теле почти нет. Зато мышцы невероятно развиты. Это трудно увидеть через свободную рубашку или халат. Но факт — есть факт.
И я умею отличить мускулатуру, развитую в спортзале от той, что выросла благодаря практике.
— Прежде чем мы продолжим разговор, Фукусима-сан, хочу сказать, что о вашей тайне никто не узнает. Раз вы решились поделиться ею со мной — я унесу её в могилу, — заявил я.
— Это приятно, — улыбнулся он. — Но мне показалось, что вы страдаете тем же. Разве нет?
— Нет, я страдаю
