Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11 - Алексей Аржанов
Когда мы добрались до лайнера, я понял, что он уже успел сместиться на несколько десятков метров. Единственная часть судна, до которой мы могли дотянуться — это его корма. Ещё минута — и мы навсегда потеряем возможность вернуться на борт. Нас с Фукусимой отнесут волны, и спастись шансов не останется.
Однако моряки дураками не были, в чём я ни на секунду не сомневался. Прямо перед моим лицом упали два спасательных круга.
— Давайте, Фукусима-сан, — прорычал я. — Живо — в круг. Держитесь крепко. Только попробуйте отпустить его — иначе я займу ваш чёртов ранг!
Фукусима Ренджи ничего не ответил. На его лице до сих пор держалась эта безумная ухмылка. Однако я не почувствовал сил в его руках. Терапевт вяло повис на круге, и я понял, что, как только моряки начнут тянуть его наверх, он выскользнет обратно.
Мне пришлось потратить последние драгоценные крупицы силы, основной запас которых я уже успел израсходовать в море. Но всё же вынудил промёрзшие мышцы Фукусимы Ренджи сократиться. Его руки обхватили круг, хоть сам терапевт того уже и не желал — он был без сознания.
Как только коллегу начали поднимать, я устало уцепился одной рукой за круг, зафиксировал мускулатуру верхних конечностей и махнул морякам, давая сигнал — поднять меня. Иначе будет уже слишком поздно. Если потратить лишнее время, я и сам потеряю возможность напрягать своё тело.
Кажется, на пару секунд моё сознание провалилось в бездну. И лишь когда меня подняли и положили на твёрдую поверхность, я резко вскочил.
— Как они? — воскликнул я. — Как Фукусима-сан и Акихибэ-сан?
Моряки, хоть и не были японцами, сразу же поняли, о чём я говорю. Они указали взглядом за мою спину. Я поднялся на ноги, обернулся и увидел кашляющего Фукусиму Ренджи. Вот теперь на его лице точно не осталось этой идиотской ухмылки. Похоже, мой коллега, наконец, понял, к чему привела его излишняя самоуверенность.
А вот Акихибэ Акико я не видел. Видимо, её успели куда-то перенести.
— Девушка, — произнёс матрос на английском языке. — Не дышит. Ей нужна помощь. Другие помочь не смогли! Срочно!
Только этого не хватало… Главный врач никогда себе не простит, если всё так закончится. Ведь именно он убедил Акико плыть в Австралию!
— Ведите меня к ней! — воскликнул я.
Один матрос остался с Фукусимой Ренджи, а второй, подхватив меня под руку, повёл к каюте, куда перенесли Акихибэ Акико.
Я собрался с силами и подбежал к лежащей на полу каюты коллеге. Дыхания нет, пульса нет. А лёгкие полны воды. И сколько уже она находится в таком состоянии⁈ Минут десять? Двадцать? Я точно помню, что на круге она ещё была в сознании. Видимо, прямо перед тем, как подняться на корабль, она умудрилась наглотаться воды. Её могла накрыть одна из тех волн, которые мне мешали добраться до тонущего Фукусимы Ренджи.
Одно дело — пять-семь минут. И совсем другое — десять или двадцать. Её мозг мог начать умирать за это время. Без кислорода нервная ткань отмирает очень быстро.
— Отойдите все! — прокричал я. — Приступаю к сердечно-лёгочной реанимации!
Глава 2
Я выдернул из-под Акихибэ Акико мягкое одеяло, которое успели постелить матросы. При проведении сердечно-лёгочной реанимации в идеале пациент должен лежать на твёрдой поверхности.
И тогда я приступил к работе. Тридцать ритмичных нажатий на грудную клетку, затем два вдоха через рот. Тридцать нажатий — и снова два вдоха.
Тридцать и два, тридцать и два.
Приходилось пользоваться навыками классической медицины, ведь магии у меня не осталось. Я потратил всё, чтобы выжить. Если попытаюсь потратить чуть больше — из меня начнёт выходить моя собственная жизненная энергия. И тогда я пожертвую личными запасами. Своим здоровьем и своим сроком жизни.
Через две минуты Акихибэ Акико сделала глубокий вдох, затем закашлялась и начала сплёвывать накопившуюся в лёгких солёную воду. Я перевернул девушку набок. Казалось, что всё уже позади. Но плохое предчувствие не покидало меня до сих пор.
— Акико-тян, ты меня слышишь? — крикнул ей я.
— Э-э-э… — протянула она.
Затем попыталась собрать слова в предложения, но ей снова ничего не удалось.
Боже… Либо она пережила слишком тяжёлый стресс, либо длительная гипоксия — отсутствие кислорода — всё же сыграла свою катастрофическую роль.
Мне придётся это сделать. Потрачу немного собственных сил на «анализ». Потрачу несколько месяцев своей жизни, чтобы узнать — в порядке ли её головной мозг…
А он, зараза, не в порядке… Кора головного мозга сильно изменилась. Видимо, из-за гипоксии часть ткани омертвела. Если я ничего не исправлю, на следующий день Акихибэ Акико может проснуться овощем. Или в лучшем случае — слабоумной.
В лучшем случае, чёрт подери!
Нет. Такого я допустить не могу. Моя коллега — молодая девушка, у которой впереди ещё вся жизнь. Ей едва исполнилось двадцать шесть лет. Она ещё может стать кому-то женой, матерью! И что же? Пожадничать и сохранить себе лишние годы жизни? Да что же я за лекарь после этого⁈ Врач такое себе может позволить. А лекарь — нет.
И я достал скопившуюся в своих клетках жизненную энергию.
— Давайте, ребята, — прошептал я своим клеткам. — Не жалейте сил. Помогите мне.
Я почувствовал нездоровую смесь жуткой слабости и всемогущества. Не думал, что снова испытаю это чувство… Но мне уже приходилось так делать в прошлом. Лекари действовали не только в мирных районах, но и под обстрелом врагов. Моего близкого друга изрешетили пулями. У него были повреждены лёгкие, желудок и кишечник. Помню, как пытался купировать перитонит обычными препаратами, когда сил уже совсем не осталось. Тогда-то я и провернул впервые этот трюк. Никто кроме меня не знал, что так можно лечить людей. Это было открытием десятилетия. Страшным открытием для лекарей, которое они решили сохранить в тайне.
Ведь не каждый был готов жертвовать драгоценными годами жизни. Всем хотелось прожить до ста лет — а то и больше!
Помню одного лекаря, которому удалось продержаться целых сто пятьдесят лет. Но это был исключительный случай. Его магические каналы атрофировались уже после восьмидесяти. Остаток жизни он занимался дыхательными практиками, пил каждый день вино, ел качественный горький шоколад и никогда не брезговал адекватными физическими нагрузками.
Я был знаком с этим
