Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
– Нашла? – Полина не сомневалась в ответе, но Ипполит Аркадьевич удивил:
– Нет. У моего знакомого были контакты нужных людей, но он дал Падле от ворот поворот. Когда мы разговаривали сегодня, он сказал, что знает нескольких людей, которые торгуют детьми, но исключительно в целях усыновления, не на органы или в рабство. А Падла, естественно, не искала себе сына или дочку. Теперь вот думаю, о какой такой этике может идти речь, если торговцы не отслеживают судьбы проданных детей? Возможно, мне следует почистить контакты? – Вопрос явно был риторическим.
– Значит, она обратилась к другим… кхм, специалистам, – сделала вывод Полина.
– Хуже. – Полумертвая змея-улыбка зигзагом проползла по губам. – У Падлы есть брат. Многодетный отец, но далеко не «родитель года». Три развалившихся брака, восемь детей и среди них один пропавший без вести. – Ипполит Аркадьевич вытянул телефон из пижамных штанов и, разблокировав экран, повернул к Полине. – Двенадцать лет, Святогор Холмогоров. Год назад ушел из дома на встречу с отцом и не вернулся.
С фотографии смотрел бледный мальчик с тонкой шеей и яркими карими глазами.
«Свят. Свят!» – прозвучало в Полининой голове. Похоже, Павла Геминидовна после смерти вспоминала вовсе не бога, а племянника. Во рту сделалось кисло, как от сока сотни лимонов. Полина поморщилась и сглотнула.
– Брат Падлы утверждал, что мальчик до него так и не добрался. А как там было на самом деле… – Ипполит Аркадьевич развел руками.
– Ее брата зовут Артемий?
– Так и есть. Откуда знаешь?
– Он звонил ей вчера. – Полине вспомнился мужчина, повторявший: «Я брат, брат». – А еще, кажется, приходил. Как думаешь, – говорить было трудно, как при ангине, – зачем и для кого она искала ребенка?
– Даже боюсь предположить. – Ипполит Аркадьевич сдавил переносицу. – Хочется сказать: «Да какая разница», но разница есть.
Они обменялись взглядами и погрузились в молчание.
В Полининой голове в обратную сторону закрутилось веретено, постепенно освобождаясь от темной пряжи загадок. Каждая нить – человеческая жизнь. Ни одной светлой, ни одной длинной.
Версия наконец сложилась, и Полину замутило.
Полтора года назад Павла Геминидовна приступила к поискам ребенка для убийцы, вырезающего глаза. Она предсказуемо начала с торговцев людьми, но успеха не достигла. Легко можно было представить, как неудача вывела ее из себя: секретарша Губернатора славилась тем, что могла достать что угодно, кого угодно и когда угодно. Шесть месяцев она билась над решением задачи и, доведенная до отчаяния, обратила внимание на собственную семью. Позвонила брату, но не за утешением или советом. Ей нужен был племянник. Теперь Полина понимала: эктоплазменная багровая жидкость, окружившая труп секретарши, намекала на кровное родство с жертвой. Сказала ли Павла Геминидовна правду своему брату? Вряд ли. Поверил ли он ее вранью? Кто знает. Павла Геминидовна наверняка заплатила Артемию немалую сумму, но спустя какое-то время он вернулся: то ли за ответами, то ли за добавкой. К этому времени Святогор был уже мертв. Полина не хотела знать, что делали с ним перед смертью, но один факт из головы уже было не стереть: у Святогора вырезали глаз.
Как и у Кости Лукина, как и у безымянного мальчика.
Еще недавно Полина не могла нащупать связь между жертвами, а теперь удивлялась тому, что не замечала очевидного.
Подольский просто-напросто скрыл, что смерть маленького бродяги была насильственной, получил деньги и оказался на столе, в окружении эктоплазменной гниющей еды – символе продажности.
С Козловым дела обстояли чуть сложнее. Фотографируя детей в своей студии, он, по-видимому, подбирал для монстра новую жертву. Так легко вытянуть нужную информацию, когда щелкаешь фотоаппаратом и указываешь: «Встань левее, повернись правее». Фотограф расспрашивал детей, где и с кем они живут, как проводят время, куда ходят гулять. Мальчики отвечали и не думали, что каждое их слово жадно проглатывает и сохраняет болотная жижа. За невинными расспросами опять маячила она – больная фантазия о вырезанных глазах, требующая, чтобы ее удовлетворили. Вот что означали те снимки на крыше: фотограф делал отбор. Одинокий и отзывчивый Костя показался Козлову подходящей жертвой.
А теперь те, кто помогал монстру, сами попали под прицел. Настала пора рубить головы пса-цербера, бравшего след и зарывавшего кости, пока он не укусил хозяина за руку. Вначале – следователь, затем – фотограф и, наконец, полетела голова Павлы Геминидовны. Избавиться от нее, вероятно, было непростым решением. Подтолкнуть к нему мог Артемий: звонил, подкарауливал, надоедал. Даже заявился на праздник. Обычно секретарша решала проблемы, а тут стала их источником. Мужчина, с которым ее видели в последний раз, вполне мог быть наемным убийцей.
Йося не ошибся: все ниточки тянулись к одному человеку.
Губернатор не был в центре мишени. Он стоял перед ней и метал ножи.
Полина посмотрела в окно, залитое дождем, а следом на часы: почти семь утра. Электрический свет и струи на стекле искажали восприятие суток: казалось, снаружи тянутся бесконечные сумерки.
– Звони Губернатору, Ипполит Аркадьевич.
В любой другой день Полина решила бы подождать до девяти-десяти, но сейчас вежливость утратила всякий смысл. Поколебавшись, опекун нажал на вызов и включил громкую связь. Длинные гудки полетели мимо, как вагоны экспресса.
Когда звонок сбросился, Ипполит Аркадьевич спросил:
– Собираешься пойти против Губернатора? Если да, то в каких оттенках ты видишь свои похороны? Предлагаю черный с алым плюс немного золота.
– Вызови такси. – Полина поднялась. – Навещу Губернатора лично.
– Вызвать-то я вызову, но ты должна понимать: в тюрьму его не посадить. Ну, или на это понадобится очень много времени, сил, денег и связей, – он задумался на секунду и покачал головой, – но по итогу нас все равно грохнут.
– Я не собираюсь отправлять его в тюрьму. – Левая ладонь сжалась в кулак. – Как я уже сказала, в подвале у Губернатора находится призрак. Перво-наперво мне надо узнать, кто он. – Полина едва сдержала нервную ноту в голосе. – Затем я подчиню потусторонца тем или иным способом и найду предлог, чтобы отвести Губернатора в подвал.
– Вот оно что. – Ипполит Аркадьевич медленно поднял брови. – Хочешь разозлить призрака и натравить его на своего единственного клиента. – В голосе слышалось изумление и нечто похожее на гордость. – Красиво.
– Разумеется, вначале мне надо убедиться, что Губернатор – тот, кого мы ищем. Я почти не сомневаюсь в этом, но доказательств нет. Надеюсь, в разговоре со мной он выдаст себя. Чтобы подтолкнуть к признанию, я сделаю вид, что поддерживаю его. – Полина никогда не напрашивалась на похвалу или одобрение, но сейчас позволила себе маленькую слабость: – Как думаешь, получится?
– Раз плюнуть, – заверил опекун. – Ты действительно выглядишь как человек, который может встать на сторону психопата. Кстати, об альтернативно одаренных. Может, прихватишь Йосю? Себя в
