Его чужая истинная - Анна Григорьевна Владимирова
***
Амал
Я вскинул голову и увидел над собой Сиана. Вокруг него в отключке валялись мои подданные, а на горизонте поднималась песчаная буря…
– Что ты творишь?! – прохрипел я, хватаясь за его запястье.
– Не нахожу иного выхода, как поменяться местами, Повелитель, – прорычал он. Вены на его шее вздулись, глаза вспыхнули огнем, а в небо взмыл песчаный вихрь, вмиг скрывая нас ото всех.
– Сэт! – взревел я, пытаясь перекричать ветер.
– Ты совсем не умеешь просчитывать партию вперед! – И он швырнул меня на спину так, что я кувыркнулся через голову и распластался по земле лицом в небо.
Да откуда у этого кота такие силы?! Меня придавило и размазало в центре песчаного смерча, а воздуха становилось все меньше. Сердце колотилось в горле, едва не выскакивая в борьбе за мою жизнь. Но сдаваться я не собирался. Да, такого противника я еще не встречал. Но это значит лишь то, что придется попотеть больше обычного.
– Давай, Нергал тебя побери! – прорычал я и сжал кулаки.
В вены выплеснулся огонь, а в легкие – воздух. Одним рывком, но этого хватило, чтобы отвоевать у Сэта несколько секунд жизни. Второй рывок принес мне уже больше. Радоваться было нечему – Сэту приходилось держать и оборону от джиннов, бившихся снаружи, и меня, а я едва расшатывал давление, которым он меня держал.
– Сиан! – потратил я очередную порцию кислорода на еле слышный сип. – Давай договоримся!
– Уверен? – присел он рядом, и меня едва не размазало давлением воздуха. – Не стоило тебе снимать наручники, Повелитель. Твои генералы, в отличие от тебя, узнали мне цену – наручники оказались что надо. Правда, меня никто об этом не предупредил…
– Я не враг тебе! – позволил он вздохнуть мне глубже.
– Да неужто?! – прорычал он. – Я по доброй воле подставил тебе запястья! А ты сделал меня безопаснее кота и так ни до чего и не договорился с Ашхоном, кроме как притащить меня на эшафот в твоих наручниках! – Он схватил меня за горло, нависая сверху. Глаза его горели ненавистью. – Я бы хотел, чтобы ты и твой отец горели у Нергала живьем! Долго хотел этого! Сначала меня сжирала злость от бессилия перед опустошением, что оставил Аршад от моего мира, потом ненависть к нему… Черная горькая ненависть отравляла меня год за годом, пока едва не сожрала с потрохами! И я сбежал. Бросил свой дом, свой народ, потому что мог принести им только боль и ненависть к твоему роду! – Сиан отпустил меня, снова давая вдохнуть, и продолжал уже с безразличием: – Мне казалось, что я, оставаясь вдали, хоть что-то сохранил внутри себя. Мальва дала мне надежду, что счастье возможно. Но и тут вы до меня добрались и втянули в эту ненависть снова!
Добрались – не то слово! Выпустили эту силу во всей красе! То, что на Сиана кто-то надел настолько серьезные наручники, я действительно не знал. А ведь отец предупреждал, что я недооцениваю его. Проблема в том, что я уже не считал Сэта врагом. Но его так и не убедил. Оставалось попробовать отвоевать его уважение силой.
С очередным рывком я наполнил грудь воздухом и в следующий миг песчаный вихрь превратился в огненный столб, позволяя моей силе ответить на вызов. Рывок этот стоил многого – я едва не потерял сознание, но надрыв окупился с лихвой.
Только не сильно-то я Сэта этим впечатлил. Он спокойно выпрямился передо мной и вспыхнул моим огнем. В глаза полетел песок, загудело пламя и посыпалась копоть. Я не жалел огня, Сиан тоже. В какой-то момент показалось, что сдайся я – он спалит меня к чертям, да и я уже не найду точку невозврата.
Только вдруг откуда-то донесся оглушительный рев. А потом нашу огненную тьму взорвало ярким светом, и эпицентр вихря развеялся, разлетаясь на ошметки. Меня захлестнуло словно волной, но я успел увидеть, как перед глазами щелкнула зубастая пасть и сверкнуло крыло.
Очнулся я на песке лицом в небо. Голубое, раскаленное…
– Ты как? – поинтересовался рядом Арран.
Я заполнил грудь воздухом и с трудом повернул голову на голос.
Сэт сидел в двух шагах на песке, тряся головой. От его кожи парило, а грудь тяжело металась туда-сюда, давая понять, чего эта бойня со мной стоила этому не-джинну.
– Он как? – поднялся я рывком.
– Нормально, – прохрипел Сэт неприязненно.
И только тут до меня дошло, что Арран стоит рядом. А мы – посреди пустыни вдали от города.
– Что с тобой? – сощурился я на брата. – Ты что… ходишь?
– Я еще и летаю, – недовольно хмурился Арран. – Вы что устроили? Вам мало других проблем?
– Мы сами решим, какие для нас проблемы важнее, – огрызнулся я.
Сэт, наконец, выпрямился, выровняв дыхание, и бросил на меня напряженный взгляд. Да, и проблемы эти ни черта не решены.
– С Мальвой беда, – понизил голос Арран.
– Что с ней? – хрипло потребовал Сэт.
– Она, когда узнала, что вы отправились в Ашхон, обернулась кошкой.
Я подумал, что Сэт снова упадет. Он вскинул голову, стекленея взглядом, и тяжело задышал. Но потом просто спрятал лицо в ладонях, медленно оседая на колени. Я же остолбенел. Мне показалось, что из пекла ада меня швырнуло в смертельный арктический холод. Я не вдавался в подробности, но знал, что обращение для Мальвы – это плохо. Это как смерть. Они же не возвращаются… Женщины-оборотни не возвращаются после оборота…
– Где она? – решительно поднялся Сэт.
– Оставил во дворце, – едва успел ответить Арран, как вдалеке послышалось характерное хлопанье, и на горизонте показались вертолеты.
Сэт устремил на меня темный злой взгляд, подбираясь снова, готовый бросить вызов всем и сразу – мне, Аррану и моей свите, но я только головой качнул:
– Проследи, чтобы Сэта отвели к Мальве, – попросил я брата. – Он больше не пленник здесь. Он в праве.
– А ты? – нахмурился Арран.
– Я в Ашхон. Время встречи уже скоро…
– Нельзя позволить, чтобы твой народ остался без Повелителя вообще, – вдруг выдавил презрительно Сэт, не глядя на меня. – Не время геройствовать.
Его голос звучал глухо, хрипло и безжизненно…
Я все же его убил в этой битве.
И себя тоже.
– Не стоит, – положил Арран мне ладонь на плечо. – Нужно успокоиться. Не пори горячку.
– У отца может не быть времени, пока я буду успокаиваться, – посмотрел я на брата. – Летите во дворец.
Я еще не осознал потерю Мальвы. Она еще кружила в воздухе рядом, и я боялся вздохнуть глубже, потому что сердце мое снова билось
