Ржевский - Семён Афанасьев
— Ты сейчас назвал две разные суммы, — продолжил выяснять детали новый опекун. — Почему ты их разделяешь? Имение-то одно?
— Долги, которые вы накопили на сегодня, я покрою без условий и из доброты. Сумма на сто лет вашей жизни — садака[3], от меня тебе. Платёж за имение идёт по другой статье, это договор купли-продажи. Он должен быть оформлен в мэрии Соты по всем правилам, под ним мне будет нужна ваша подпись.
— Или ... ?
— Или десант Гвардии Эмирата будет на твоём участке быстрее, чем ты думаешь. И в средствах я сдерживаться не буду. Разговор будет длиться до последней капли вашей крови — у нас хорошие маги.
Сердце пропустило удар: Дмитрий стоял, задумавшись, и что-то про себя прикидывал.
— У каждого человека есть своя цена. — Аль-Футаим тем временем подошёл к основной части.
Сейчас пойдут главные предложения, от которых нельзя либо сложно отказаться. В том числе, из-за больших нолей и длинных цифр.
На памяти Мадины все без исключения люди именно в этом месте и ломались. Принимали предложение, меняли свои первоначальные намерения, если культурно.
А Ржевские ещё и сверхъестественно бедны. На глаза навернулись слёзы.
Намного более богатые брали и не отказывались.
— Кстати, именно цену конкретного человека часто определяют неверно, — продолжил дядя Дальки, внимательно наблюдая за лицом собеседника.
— В чём обычно ошибка? — поинтересовался ибн-Иван.
— В методике. Покупатель пытается назначить стоимость сам.
— А как правильно? — лопоухий блондин даже разинул рот.
— А надо, чтобы человек сам её назвал. Ржевский, сколько ты хочешь? Чего ты хочешь? Дом в Заливе, десяток красивых жён, денег внукам? Сколько?
Мадина сделала шаг в сторону и бесшумно всхлипнула, чтоб никто не слышал. Хорошо, успела лицо прикрыть — глаз никому не видать.
Одна девичья голова, ещё и иностранки, не перевесит мечтаний целого Рода. Особенно в звонкой монете.
Маджит половину минуты перечислял по нарастающей различные блага. Более чем реальные и такие близкие.
— Хренасе, сколько у вас за одного менталиста платят, — над ухом неожиданно раздался шёпот опекуна по-русски. — Амулет с их стороны подвисает, я не в фокусе. Они сейчас не слышат, не парься.
— Я не простая менталистка, — шмыгнула носом она. — Я знаю всё и обо всех. Долго рассказывать.
Тем временем аль-Футаим счёл, что сказал достаточно:
— ... или альтернатива. За вас абсолютно никто в городе не заступится, включая мэрию. А за пределами Соты у вас ничего нет. Я тебя просто сотру в порошок сегодня же, если ты не отдашь мне то, что у меня похитил. Если хочешь, можешь даже, — он фальшиво поколебался, — попользоваться ею как женщиной перед тем, как мне отдавать. Я разрешаю.
— Да ну?!
— Или вообще можешь вернуть лишь её голову! На стоимость контракта это не повлияет, я оплачу авансом.
Вот так и заключаются подобные сделки, отстранённо подумала Мадина. И родня там, в Заливе, скорее всего просто промолчит.
— Можешь считать, в этом вопросе у тебя мой неограниченный кредит, — поставил финальную точку Маджит. — Какой твой ответ, Ржевский? Будущему регенту будущего Эмира?
— Да ответ тот же, — отмахнулся Дмитрий, погружаясь в свои мысли. — Иди на**й, регент, вместе со своим эмиром. Мадина!
Сердце снова застучало быстрее: имел место явный наигрыш, просто другим непонятный.
Во-первых, новый опекун обратился на языке Залива, хотя между собой они уже несколько часов общаются по-русски.
Во-вторых, он специально назвал её лишь аламом, детским именем, хотя отлично знал (от неё же), что это значит в их кругах.
В-третьих... В-третьих она пока не могла сформулировать.
Присутствовало что-то ещё, такое, что руками не пощупаешь.
— Да? — она подняла мгновенно высохшие глаза на Дмитрия.
— Как ты думаешь, в какой из домов горячую воду сегодня в первую очередь провести стоит? — Ржевский-младший извлёк бумажный блокнотик с древним карандашом.
Свой артефакт, поддерживающий разговор, он забросил в карман на место блокнота, не потрудившись даже разорвать соединения.
Связной амулет Эмира, аккуратно продолжая работать, всё ещё удерживал и картинку, и связь.
А ведь эти антикварные дома из ценного дерева сейчас работают против аль-Футаима, мелькнуло в голове. Для Эмирата, несмотря на нефункциональность, их цена очень высока в любом случае. Просто из-за драгоценного материала-дерева и древней работы. Мастеров, которых давно нет в живых.
— В этот, — не задумываясь, она указала на избу, максимально удалённую от места, где обитали Трофим ибн-Степан и Анастасия Барсукова.
Отказываясь пока верить в происходящее.
— Принято. — Попечитель, ничуть не заботясь сверкающими глазами голограммы Маджита, принялся стремительно заполнять лист блокнота цифрами. — Сегодня будет сделано... подождёшь пару часов только...
Мадине захотелось переспросить, стоит ли верить ушам.
Её попечитель только что, с одной стороны, между делом абсолютно походя подтвердил, что ставку на него она сделала правильно.
Не предал. Не выдал. Не согласился обменять на деньги либо иные преференции.
Самому аль-Футаиму заявил, что будет её защищать до последней капли крови: иной трактовки, она отлично понимала, беседа не имела.
Однако вместе с этим Ржевский-младший то ли поглумился, то ли вытер ноги об... она не смогла точно сформулировать, обо что именно, несмотря на ментальный буст.
О чужой апломб? О символы монаршей неприкосновенности?
Нужных слов опять не находилось. Как будто за тривиальными словами "Эмир, иди на**й" стояло что-то большее, чем вековое хамство Ржевских.
— Мне не послышалось? — соотечественник молниеносно обуздал чувства. — Ты мне сейчас правда это сказал? А ты отдаёшь отчёт...
— Могу повторить, — Ржевский отвлёкся от блокнота с цифрами. — Если со слухом проблемы.
— Ты не боишься? Одно дело, просто умереть. Но ведь иногда это бывает самой желанной наградой, — Маджит аль-Футаим, не мигая, смотрел на собеседника. — А жить предстоит ещё долго-долго, может, даже несколько часов. И твоим близким тоже.
— Ты не в курсе, сколько раз мы это слышали. И у нас по этому адресу даже собственный царь регулярно ходит последние двести лет, — так же серьёзно ответил Дмитрий, не отводя глаз. — Особенно когда к нам сюда является время от времени лично, что-нибудь очередное от Рода потребовать или отношения выяснить. — Он снова развеселился. — Осечек пока не было, все ваши идут, куда надо, а-га-га-га-га.
— А если я запись нашего разговора и этих твоих слов до
