Неоновые боги - Кэти Роберт
Он прерывает поцелуй, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки и достать презерватив. Забираю упаковку у него из рук и толкаю его рукой в грудь.
– Дай мне.
– Ты совершенно не умеешь подчиняться, – бормочет он, но в его голосе слышится тот самый хриплый смех.
– Неправда. – Открываю пакетик. – Я прекрасно умею подчиняться. И так же хорошо умею доносить, чего я хочу, когда хочу этого. Это называется гибкостью.
– В самом деле? – Он выдыхает сквозь зубы, когда я поглаживаю его член, и я делаю это снова.
– Аид?
Он издает сдавленный смешок.
– Да?
– Обещай, что я смогу сделать тебе минет. Очень скоро. Сейчас мне просто необходимо почувствовать тебя внутри, но я хочу этого.
Он тянется и проводит большим пальцем по моей нижней губе.
– Всякий раз, когда решишь, что тебе нужен мой член во рту, встань на колени и попроси вежливо. Если буду в настроении, то даже дам его тебе.
Я прикусываю его палец.
– Ладно, я это заслужила.
– Надень презерватив, Персефона. Сейчас же.
На самом деле, я тоже не хочу дразнить его еще больше. Раскатываю презерватив по всей длине. Едва успеваю убрать руки, как Аид толкает меня на кровать. Раньше я бы не сказала, что мне нравится, когда меня грубо хватают, даже если с осторожностью. Оказывается, просто нужно было, чтобы это делал правильный мужчина. Он кладет меня набок, закидывает одну ногу себе на руку и встает между моих бедер. Поза странная, но я не успеваю ничего сказать по этому поводу, потому что через мгновение он уже во мне. Входит до основания, и мы одновременно выдыхаем.
Едва дав мне секунду, чтобы привыкнуть, Аид начинает двигаться. Долгие, основательные движения, которые полностью пригвоздили меня к кровати.
– Потрогай себя, – рычит он. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем члене. Без свидетелей. Без публики. Только для меня.
Я подчиняюсь его приказу, опуская руку вниз и поглаживаю клитор. Как же приятно. Похоже, все, что мы с ним делаем вместе, приносит удовольствие. Быть с Аидом – все равно что словить приступ лихорадки, от которого я не хочу оправляться. Мне хочется, чтобы это не заканчивалось никогда.
Аид меняет угол и набирает темп, посылая волны удовольствия, которые я не могу сдерживать.
– О боги.
– Не останавливайся. Не смей останавливаться. – Кажется, будто он вырывает слова прямо у меня из груди и сам говорит их мне.
Я бы не смогла, даже если бы захотела. Мои губы снова и снова произносят его имя. Он наклоняется, подчиняя мое тело своей воле, и завладевает моими губами, когда я кончаю. Его толчки становятся более грубыми, сбивчивыми, и он кончает вслед за мной.
Кости будто размякают, а я стараюсь не останавливать поцелуй. Из яростного он стал нежным, почти любящим. Будто Аид без слов говорит мне, как доволен мной. До этого момента я бы даже не подумала, что мне это нужно, но в груди остается острый осколок.
Наконец, Аид отстраняется.
– Не двигайся.
– Не смогла бы, даже если бы хотела.
Издав грубый смешок, он идет в ванную. Через несколько секунд возвращается. Я смотрю, как он крадется к кровати, и жалею, что в комнате так мало света. Сейчас он едва ли похож на человека. Он словно инкуб, посланный исполнить мои темные желания, и просто исчезнет с наступлением утра.
– Останься.
Аид резко замирает.
– Что?
– Останься. – Я сажусь, а горло сдавливает нечто сродни панике. – Не уходи.
– Персефона. – Он подходит к кровати и, забравшись на нее, притягивает меня в объятья. – Маленькая сирена, я не ухожу. – Требуется немало ловкости, чтобы нам обоим забраться под одеяла, но Аид все это время не перестает прикасаться ко мне. Мы устраиваемся на боку, а он обнимает меня со спины.
И только полностью окутанная им, я снова могу дышать.
– Спасибо.
– Куда бы я ушел? Ты в моей постели.
Мне хочется рассмеяться, но я не могу. Вместо этого я глажу его руки ладонями.
– Но, в конце концов, ты уйдешь. Или, вернее, я. – В конечном счете, как бы хорошо нам ни было, это закончится.
– Да.
Я закрываю глаза, питая ненависть к разочарованию, которое пробуждает во мне его ответ. А чего я ожидала? Мы знакомы меньше недели. Я так сильно настаивала на заключении этой сделки лишь для того, чтобы стать по-настоящему свободной. Броситься из помолвки с Зевсом в сделку с Аидом… это не свобода. Понимаю, но все равно чувствую странное жжение в глазах при мысли о том, что все это закончится.
Но не сейчас.
У меня еще есть немного времени, и я намерена сполна насладиться каждым мгновением.
Глава 17. Аид
Встаю с восходом солнца. Открываю глаза и, увидев Персефону в своей постели, испытываю чувства, которые боюсь тщательно анализировать. Мне нравится, что она здесь. Ее присутствие успокаивает меня, а это полная чушь. Нельзя смотреть в ее глаза, которые так умоляли меня остаться с ней на ночь. Она приходила в себя после всплеска адреналина от представления и секса. Даже не будь мы в постели, я бы не оставил ее одну в такой момент.
Но это не меняет того, что мне нравится видеть, как золотистые волосы Персефоны разметались по подушке рядом со мной. И простынь, словно свидетельницу беспокойного сна, обмотавшуюся вокруг ее талии, обнажив грудь перед лучами утреннего света, струящегося сквозь окна. Одного этого мне почти достаточно, чтобы забыться и разбудить ее губами.
Почти.
Я опускаю взгляд на свою грудь, на буйство шрамов, оставшихся после пожара, в котором погибли мои родители. Мне никогда не избавиться от этого воспоминания, потому что оно запечатлено прямо на моей коже. Я со вздохом встаю с кровати, осторожно подоткнув одеяло вокруг Персефоны, чтобы она не замерзла, и иду задергивать шторы. Быстро приняв душ, одеваюсь. Уже готов спуститься в свой кабинет, но мешкаю. Если оставлю Персефону одну, она сочтет, что я ее отверг? Не могу знать наверняка. Черт, меня вообще не должно это волновать. Каким бы прекрасным ни был секс, мы не пара.
А забыть об этом, забыть о времени окончания сделки – верный путь к катастрофе.
Я продолжаю убеждать себя в этом, даже когда сажусь в кресло перед почти нетронутым рабочим столом в кабинете спальни. Быстро проверяю телефон и обнаруживаю десяток непрочитанных сообщений. Просматриваю все и останавливаюсь на послании от Гермес.
Гермес: «Обязательное собрание в 9. Не пропусти, Аид.
Я на редкость серьезна».
Знал, что это случится. Ожидал еще несколько дней назад. Глубоко вздохнув, открываю ноутбук. На загрузку уходит несколько минут, и все равно я подключаюсь к собранию на десять минут позже. Что неудивительно: все остальные уже в сборе.
Экран поделен на четыре части. На одном – я в зеркальном отражении. На другом – Гермес с Дионисом, которые, судя по всему, сидят на кровати в номере отеля и едят чипсы, так и не переодевшись с прошлого вечера. На третьем – Посейдон, чьи широкие, крепкие плечи закрывают весь кадр. Его рыжая борода и волосы немного смягчают сердитое выражение лица, явно говорящее о том, что ему хочется находиться здесь не больше, чем мне. В последнем квадрате вокруг стола в зале заседаний собрались оставшиеся восемь человек из Тринадцати. И, поскольку Зевс так и не женился после смерти последней Геры, одного не хватает.
При мысли о том, как за этим столом сидит Персефона, мне становится дурно.
Зевс занимает центральное место, и от моего внимания не ускользает, что его кресло чуть выше всех остальных. Хотя формально власть принадлежит всей группе, он всегда воображал себя современным королем. Справа от него сидит Афродита. У нее безупречная кожа, а светлые волосы спадают на плечи аккуратными локонами. Слева от него – Деметра.
Я рассматриваю мать
