Потусторонним вход воспрещён - Екатерина Ландер
Мне вспомнились картины Иеронима Босха: востроносые юркие существа тащат сопротивляющегося человека к кипящему котлу, огромная тварь проглатывает толпу народа, черти тычут копьями грешника, воины с крысиными лицами пируют за столом с монахами. Всяческие жуткие полузвери, полурыбы, полулюди смешались в безумном хаосе происходящего.
— А ты думаешь, он Потусторонний?
Я по-новому посмотрел на чудаковатого парня. Неужели? Да нет! Обычный, разодетый павлином самовлюбленный пижон.
— Надо проверить.
— Как?
— Самый простой способ — по тени. Но в темноте или в пасмурном Питере это редко помогает. Еще можно пролить воду.
В этот момент Марго будто нечаянно опрокинула стакан на колени ухажеру и принялась наигранно извиняться.
— Молодец девчонка, — цокнул Лёня. — Далеко пойдет. Но зря она так резко. Могут догадаться.
— И? Что она поняла?
Издалека не разглядеть было, что произошло дальше.
— Она ошиблась немного.
Марго и Вольдемар залпом допили принесенные коктейли, и он подал ей руку, приглашая потанцевать. Надя все не появлялась.
— Тогда чего мы здесь ждем?
— Мы наблюдаем.
В ухе у Лёни торчал наушник прибора дистанционной связи. Он нажал неприметную кнопку:
— Медь, как у вас? Хорошо.
Промежуточного ответа я, само собой, не услышал.
Сзади раздался радостный визг и сразу после — редкие, но активные аплодисменты.
Возле зеркала целовалась молодая парочка. В стекле над их отражениями горели цифры — шесть и восемь. Шестьдесят восемь лет счастливой жизни вместе? Действительно неплохо.
Очередь потолкалась, качнулась вперед, продвигаясь на полметра.
Я бросил взгляд на барную стойку. Освободившиеся места уже заняли, а Марго с Вольдемаром растворились среди костюмированной толкучки.
Непонятное беспокойство заскреблось внутри. Что-то не так. Иллюзия обманчивой беспечности выглядела непрошибаемой. Но именно это и выдавало фальшь. Вычищенная, приглаженная обыденность, от которой мурашки бежали по коже.
— Не грусти, красавчик, когда-нибудь и ты встретишь «ту самую». — Проходящая мимо девушка игриво подмигнула и, спустившись с подиума, увлекла своего кавалера танцевать. Присутствие Лёни осталось для нее незамеченным. Лаборант хмыкнул вслед.
Тут раздался короткий, будто стыдливый, вполсилы, крик. Я вздрогнул.
Возле зеркала-предсказателя образовалась спонтанная давка. Парень толкнул девушку в плечо, взвизгнул: «Значит, ты все это время была с ним! Думала, я не узнаю?!» Девушка растерянно забормотала оправдания. Радость на лице мгновенно сменила стыдливая оторопь.
Я пригляделся и наконец заметил странность. Отражение ее молодого человека плыло, то подергиваясь частой рябью, то вновь приобретая четкость. Вместо коренастого чернявого паренька из зазеркалья смотрел худой остролицый шатен в худи и бордовых штанах. Я мог поклясться, что отражение ехидно ухмыляется, глядя на разгоревшуюся ссору. И что обоим неудачливым влюбленным известно, кто этот человек.
«Обычное зеркало, говорите?..»
— Видишь?
Лаборант не ответил, но взгляд его был прикован к отражению.
Кто-то из толпы вступился за девушку, завязавшийся было конфликт перешел во взаимные тычки, один из соперников свалился с подиума и исчез под ногами толпы. Второй ринулся следом. Некоторые попытались разнять дерущихся.
Девушка суетилась рядом, выкрикивая имя молодого человека.
От черного полога входа отделились две широкоплечие фигуры бритоголовых вышибал, но двинулись не в сторону драки, а разошлись в стороны и затерялись среди посетителей, хищно скользя вдоль стен. Движения их напоминали движения хищника на охоте.
— А это по нашу душу, — мрачно проговорил Лёня и глянул на меня. — Догадались. Дуй-ка ты к выходу, пока не поздно.
— Но…
Договорить я не успел. Пол под ногами внезапно вздыбился, пошел зыбкой волной, сделался пружинящимся. Я переступил, стараясь не упасть, но ботинок завяз в клейкой массе. Плиты, еще недавно бывшие обыкновенными, превратились в вязкую кашу и липли к подошвам, мешая переставлять ноги.
Отвлекшись на метаморфозы с полом, я потерял из виду внушительных громил и теперь растерянно озирался по сторонам.
— Они меняют реальность! Сразу с нескольких точек. Открывают проходы на Перепутье. Вот там. И вот там еще. — Лёня указал за барную стойку.
Пространство на миг будто распахнулось, и в просвете мелькнула квадратная спина в классическом черном пиджаке — секьюрити. Тот взмахнул рукой, и я обмер: рукав пустовал. Рука в прямом смысле была невидимой. Вот только тьма повиновалась ей с большой охотой.
Половину танцпола накрыл мрак, резкие вспышки светомузыки прекратились, однако танцующих перемена не смутила. Если, конечно, и они реальны, а не иллюзорны…
— Вверх! — скомандовал Лёня и первым схватился за выступ декоративной стены.
Я вцепился в прикрученную к стене лесенку и повис на ней. Через пару секунд лаборант очутился рядом.
— Путают следы. Мешают нам. Тут, главное, не упасть — затянет.
Он поднес к лицу рукав со спрятанным под манжетой переговорным устройством:
— Медь? Они знают, что мы здесь. Выводи всех… Ты еще будешь спорить? Я сказал, ВЫВОДИ! И людей, кто есть, да. Ты видишь Марго?
Последнее относилось уже ко мне. Я всмотрелся в танцпол. На секунду свет моргнул, и в воздухе вспыхнул мираж озаренного свечами бального зала с кружащими парами. Через секунду иллюзия развеялась.
Тонкий писк над самым ухом чуть не заставил меня отпустить перила. В последний момент я опомнился, схватился крепче. Грызун размером с пол-ладони нервно водил носом, принюхиваясь. Усы тряслись в жадном предвкушении. Все восемь тонких мохнатых лап попеременно скребли ступеньку, издавая металлическое шорканье. Глазки крысиной многоножки зло сощурились. Еще несколько других подбирались снизу.
От ужаса и отвращения меня буквально парализовало.
— Не зевай! — отозвался Лёня, не теряя обычного самообладания. Метким ударом возникшего непонятно откуда подсвечника он сшиб с перил злобную тварь: существо примерялось, чтобы прыгнуть на меня. Металлическая лестница загудела, по ней прошла вибрация. — Ты должен помочь мне!
Но как?..
Спросить я не успел. Лёня откинул со ступени цветочный горшок, который мгновенно увяз в липкой субстанции пола, и спрыгнул следом. Я и рта не смог раскрыть, не то что крикнуть. Лаборант стоял на твердом полу, в центре шахматной плитки. За ее пределами, не ступая за границы, колыхался мрак. Лёня шагнул в сторону, на другой свободный квадрат. А потом дальше. Казалось, безопасные участки возникают по одному его желанию.
Лёня отбросил в сторону выпрыгнувшую потустороннюю тварь. Подсвечник в его руке вспыхнул сам собой оплывшими остатками свечей. Брызнули искры.
— Не спи! — Он поймал мой ошарашенный взгляд. — Где Марго? Заберись повыше!
Я подтянулся, до боли стискивая прутья лестничных перил, перевалился через них, мешком ссыпавшись на ступени. Пнул, не метя, взвизгнувшего Потустороннего.
— Марго! — крикнул я, но та не услышала.
Она уверенно пробиралась через столпотворение в центре зала, без видимой цели бодро расталкивая других локтями. Но двигалась не к выходу, а наоборот — все ближе к противоположной стене.
— Марго!
Я подался вперед. Крепления декоративной лесенки с надсадным скрипом треснули. Секундная невесомость вышибла из груди воздух.
Кувыркнувшись, я упал на спину. От удара в голове замерцали пульсирующие звезды. Стеклянно зазвенело в мозгу. Швырнув решетку в пару пригнувшихся для прыжка восьмилапых грызунов, я вскочил и, забыв обо всем, припустил следом за Марго.
Пол застывал на моем пути так же легко, как на пути Лёни.
Часть 3. Марго
Я ринулась через танцпол напролом, расталкивая гостей и бегло извиняясь вслед. Фигурка сестры мелькнула у дальней стены и смешалась среди теней. Когда я добралась туда, то поняла, что не ошиблась: на стыке гладких панелей притаилась дверь — узкая, примерно до плеч высотой, похожая на чуланную. Тонкая медная ручка блестела в полумраке. Я схватила ее и дернула — заперто. Как так?
— Откройся! — приказала я и вновь со злостью рванула дверцу на себя. — Я сказала — быстро!
В замке нехотя щелкнуло, и створка послушно отошла.
Не дожидаясь, пока она раскроется полностью, я боком скользнула в темноту, и тотчас все вокруг вспыхнуло, заискрилось, пространство озарилось мерцающим светом. Длинный зеркальный коридор телескопической трубкой вытянулся вдаль. Ему не было конца и края. В зеленоватой глубине зеркал отразилось недоуменное, лихорадочно-румяное лицо девушки в пепельно-голубом платье другой эпохи.
Незнакомка чуть покачнулась, и я запоздало признала в ней себя. Еще несколько десятков ошалелых двойников таращили друг на друга глаза из потустороннего лабиринта. Но где же Василиска?
Прислушиваясь, я медленно пошла по коридору, держась одной рукой за стену, чтобы не врезаться лбом в стекло. Шагов через семь пальцы нащупали едва заметный зазор. Коридор имел двери! Вытравленная прямо на зеркальной поверхности надпись гласила:
«НЕ СТУЧАТЬ. ТОЛКАТЬ».
Я примерилась, толкнула зеркало и внезапно очутилась в царстве чадящих благовоний,
