Обещанная медведю. Вернуть ведьму - Анна Григорьевна Владимирова
Мне надо было сказать Давиду, что я не безнадежна. Что хочу все исправить. Пообещать, что сделаю все, чтобы простил. Просто мне нужна была поддержка. Его. Справиться самой оказалось не по силам… Но теперь-то мы вместе…
Только вокруг стояла пронзительная тишина. Ветер копошился в кронах деревьев где-то над головой, а во дворе ни травинки не колыхалось. Я сжалась, натягивая на себя пиджак, и уже собралась уйти в дом, как в калитку постучали.
– Стася!
Я не поверила ушам. Но глазам пришлось. За калиткой стояла Сюзанна. Мокрая насквозь, как подобает приличной русалке, добравшейся вплавь.
– Вот, – продемонстрировала она мне бутылку шампанского, – охладила достаточно. Наливай!
– Сью, заходи быстрее! – Я подхватила ее под руку и потащила к дому. – Как тебя угораздило?
– Любимая подруга вышла замуж! – воскликнула она слишком громко в тишине. – А я узнаю из светских новостей!
– Осторожно, ступенька! – Я втащила ее в дом и захлопнула двери. – Ну ты что творишь?! А если бы охрана застукала?!
– Никто меня не видел, – обиженно надула она губы и стянула со спины рюкзак. – Где можно переодеться?
– Где хочешь, – качала я головой. – Давида нет.
– Я знаю, что нет. – И она принялась стягивать гидрокостюм прямо посреди гостиной. – Куда он делся, кстати?
– А как ты узнала?
– Ждала, пока уйдет.
– А если бы не ушел?
– Пили бы втроем, – пожала она плечами. – Но не очень хотелось.
В рюкзаке у русалки нашелся сухой спортивный костюм. И штопор.
– Ты серьезно? – усмехнулась я. – Думаешь, штопора нет?
– Ой, все! – прорычала она. – Открывай давай! Руку даю на съедение, что весело тебе не было. Ты сбегать от него когда собираешься? Я купила билеты в Вену на завтра. Тебе и мне…
– Ты купила шампанское и билеты? – моргнула я недоуменно.
– Ты же ничего не объясняешь. То просишь приехать за тобой, то замуж вдруг выходишь так, что вся Москва на ушах стоит…
– Я рассказала ему все.
Русалка на мгновение замерла с полуодетыми штанами, потом пожала плечами:
– Ну, тоже вариант – вынудить сбежать его. Я могу дать тебе гидрокостюм…
– Сью, я не хочу от него сбегать.
Подхватила бутылку, штопор и села на полу разматывать цветную фольгу с горлышка. Подруга прошлепала босыми ступнями ко мне и села рядом.
– У тебя стокгольмский синдром?
– Ну что ты несешь?! – разозлилась я.
– Что он сказал? – серьезно потребовала Сюзанна и отобрала у меня бутылку.
– Что… что не отпустит…
– Ну, это мы уже слышали, – заключила под глухой хлопок пробки. – Бокалы есть?
– Слушай, я не в настроении, – подняла на нее взгляд.
Она долго на меня смотрела в своей манере – не мигая почерневшими глазами, потом вдруг оскалилась и кивнула на пианино у стены:
– Это он тебе подарил, да? – Терпеть не могла, когда ее глаза становились черными. – Ты сама ни черта не знаешь, чего хочешь, – отчеканила вдруг. – То пропадаешь на год, то бежишь сломя голову, то теперь вот к нему хочешь! Определись уже! – Она прервалась на гневный вздох. – Ты ничего не сделала такого! Это все мамаша твоя – рыба бессердечная! Вот она – да! А ты – нет! Я бы ей позвоночник вынула, твари такой! – Она вскочила, вернулась к рюкзаку и принялась гневно запихивать в него гидрокостюм. – С чего ты взяла, что этому оперу тебя любить не за что?! Это вот меня не за что: я существо, не способное на чувства. А ты живая! Классная, красивая, глаза у тебя такие, что утонуть в них можно, и вся тоска мира в них плещется! Я бы смотрела в твои глаза всю жизнь, и плевать мне, что ты там натворила. Тебя не убить, тебя прижать к себе хочется и отогреть! Только не могу я! Если твой опер не совсем идиот, он это понимает! А если не поймет, я и ему позвоночник выну.
Она вскинула рюкзак на плечо и решительно зашлепала к дверям.
– Сью! – подскочила я, ошарашенная ее признаниями, но русалку невозможно поймать, если она этого не хочет. Сюзанна просочилась в щель и сбежала со ступеней. А я бросилась за ней: – Сью, вернись! – Стало страшно. И безумно жалко подругу. Но вдруг она и правда навредит Давиду? – Сью!
Я неслась через кусты, цепляясь за колючие ветки и нещадно жертвуя костюмом. Но русалка смылась, а мне без способностей не светило ее найти. Босые стопы уже нещадно ныли от бега по лесу, когда я запнулась о что-то твердое и рухнула на колени. Но почти сразу меня коснулись руки.
– Вот и как тебе верить, ведьма? Обещала ждать, а сама снова несешься куда-то… – Давид усмехнулся, устраивая меня удобнее у себя на груди. Потом поднялся и понес через лес. – Ноги сбила до крови…
Я притихла, прикрывая глаза и пытаясь выровнять дыхание.
– Сюзанна приходила, – прошептала, когда смогла вдохнуть спокойней.
– Я знаю.
– И позволил?
– Я ей обещал. Но что вы за подруги, что даже не можете выпить шампанского спокойно? Что это за беготня по лесу? – Ноги начали ныть, а еще я кажется ушибла колено. А Давид так и не привел себя в порядок, потому что не мог оставить меня с Сюзанной. – Чего она психанула?
– Она меня, кажется, любит. И злится на мою мать.
– Значит, у нас много общего, – усмехнулся он.
Лес все не кончался, по заднице то и дело проходились колючие еловые ветки, но я смиренно принимала все. Далеко же я убежала!
– Сью просто психанула и сказала, что вынет тебе позвоночник, если общего у вас окажется меньше. Вот я и поскакала следом…
– Будем надеяться, что она сначала спросит, – рассмеялся он. Наконец, показался просвет и забор. – Мы так и не купили продуктов, – нахмурился Давид. – И
