Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
Свет старой подвесной лампы бил в спину, а перед глазами клубилась тьма. Полина вглядывалась в нее не мигая: казалось, смежишь веки всего на мгновение – и проморгаешь собственную смерть. Что-то выскочит, бросится, вцепится – поминай как звали. Папа положил руку ей на плечо, и Полина вздрогнула. Чуть сдавив, он подтолкнул ее вперед. «Не бойся, я с тобой», – прозвучало в голове его голосом. Что он сказал на самом деле, если рискнул нарушить тишину, Полина не знала.
От тьмы отделилась часть: качнулась в одну сторону, в другую и, наконец, вышла на свет. Седая борода колыхалась речным туманом, текла до пят черная ряса. Горели синие глаза. Потусторонец говорил – шевелились губы, натянутые над зубами, – но Полина не слышала. Нос у призрака провалился, а кожа на щеках походила на облупившуюся краску: ее сухие лепестки осыпались при движении. Полина обругала себя: «Чего медлишь?!» – и подняла руку. Навстречу протянулась другая. Она была длинная, неестественно длинная: заскорузлые пальцы с землей под ногтями чуть не коснулись Полининого лица. Она попятилась и, споткнувшись о какой-то выступ, едва не потеряла равновесие. Наушники сдвинулись, и в голову полился торопливый говорок: «Ангелы не имеют собственной воли и подчиняются лишь своему создателю. Скроить такого – ай хорошо. Да кроить надо умеючи, чтоб не улетел, как вольная птичка в Благовещение. Ты не ангел, дитя, но нечто столь же прекрасное. Подойди же, дай разглядеть тебя…» Правой рукой Полина поправила наушники и, выпрямив спину, загнула большой палец. Она определенно не хотела, чтобы призрак разглядывал ее.
Взрыв смеха вывел Полину из воспоминаний. Заметив в толпе пару знакомых менделеевцев, она отступила к стене. Каждый раз, сталкиваясь с Полиной и ее отцом, члены общества не скрывали презрения. Папа объяснял это тем, что менделеевцы все поголовно – бездари и пустышки. Они завидуют его таланту медиума и особенно удивительным способностям Полины. Пару раз она слышала, как менделеевцы, почти не скрываясь, обзывают папу «потусторонним коллектором». Она быстро научилась презирать их в ответ.
Раздался звон, привлекающий внимание публики. Павла Геминидовна стояла на круглом возвышении в центре зала и била ножом о бокал. Гомон стих, и гости повернулись на звук. Тотчас место секретарши занял Губернатор.
Как только он появился, все взгляды обратились к нему. Дело было, конечно, в статусе хозяина, но внешность тоже играла роль. Волосы, с легкой небрежностью зачесанные назад, обнажали высокий лоб. Лисьи глаза смотрели с мудрым прищуром. Крупная челюсть намекала, что ему ничего не стоит перегрызть глотки своим врагам и всласть нахрустеться их костями. Лицо Губернатора было гладким, чуть загорелым, и лишь морщины на шее выдавали, что ему перевалило за сорок.
Хозяин дома поприветствовал гостей, сказал пару дежурных фраз для разогрева, а дальше Полина уже не слушала. Все ее внимание переключилось на человека, стоящего позади Губернатора.
Круглый, чуть выпяченный подбородок. Тонкие, плотно сжатые губы, похожие на трещину. Грузная фигура. Полина не была уверена до конца, но гость очень напоминал «господина в шляпе», следившего за ней накануне.
Сделав легкий шаг в сторону, Полина укрылась за судьей. Она узнала его по белой, точно ангорская шерсть, шевелюре. Однажды папа вызвал дух его супруги, чтобы из первых уст узнать: изменяла или нет? Ответ, данный призраком, вызвал у заказчика слезы облегчения, а дальше начались неприятности. Жена судьи метнулась в детскую: похоже, решила прихватить в иной мир двух дочерей. Полина нагнала ее на лестнице и, опутав нитями, разорвала на куски. К сожалению, заказчик все видел. Тогда-то он и поседел.
Прячась за гостями, Полина двинулась по кругу. Она не спускала глаз с крупного мужчины, планируя подобраться ближе и хорошенько его рассмотреть, а потом заказать фоторобот: у Ипполита Аркадьевича был знакомый специалист.
За серый пиджак с алыми полосами взгляд зацепился внезапно. Йося стоял рядом с женщиной в черной вуали – очень, очень близко, – да еще придерживал ее рукой за поясницу. Дама, чуть покачиваясь, шептала ему что-то на ухо. Губы, Полина отчетливо видела это, касались мочки.
Она почувствовала, как округляются глаза и напрягается челюсть. Во-первых, компаньону было велено знакомиться с гостями своего возраста, а не соваться к тем, кто заметно старше. А во-вторых… в голову не пришло ничего, кроме неразборчивого злого бульканья. Подавив желание взять Йосю за локоть и отвести в сторону, Полина скользнула мимо. Поискала глазами объект наблюдения, но там, где он стоял пару секунд назад, оранжево пылала Павла Геминидовна. Куда делся? Закусив щеки, Полина осмотрелась. Где же вы: круглый подбородок и щелеобразный рот? Мужчина либо отошел вглубь, либо покинул зал.
«Вот что бывает, когда отвлекаешься на ерунду».
Пожурив себя, Полина немедленно придумала наказание для компаньона: десять часов бумажной работы. В ее понимании упорный и скучный труд должен был отбить желание крутить шашни. Нет, в свободное время – пожалуйста, сколько угодно, но на вечеринку они пришли не веселиться. Полина вздернула подбородок.
Закончив речь, Губернатор спустился в толпу. К нему тотчас потянулись люди: каждому хотелось пообщаться с хозяином дома и посиять отраженным светом его благополучия. Полина направилась к лестнице: раз упустила объект наблюдения, надо идти на третий этаж, в губернаторский кабинет. Ждать, наверное, придется долго…
Снизу донеслись шаги: кто-то размеренно и громко топал по ступеням. Перегнувшись через перила, Полина увидела грузную фигуру и макушку с редеющими волосами. Цвет костюма был тот же, что у объекта наблюдения: иссиня-черный, точно галочье крыло. Поколебавшись, Полина тихо заскользила следом.
Сзади в руку вцепились чьи-то пальцы. Беззвучно зашипев, Полина рывком обернулась. Йося с легким недоумением вгляделся ей в глаза. На лице читалось что-то вроде: шеф, ты чего смотришь, как василиск, да еще и шипишь?
– Надо… – начал он.
Полина поднесла палец к губам и указала вниз. Шаги затихли на миг, а потом застучали снова. Полинино сердце забилось быстрее, призывая пуститься в погоню.
Гости еще не скоро отпустят Губернатора – значит, у нее есть десять-пятнадцать минут на спонтанную вылазку. А если прихватить с собой компаньона, это снизит риск нападения. Да и спокойнее с ним, каким
