Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
Йося нахмурился, вздохнул, но кивнул достаточно решительно. Полина видела: он ей доверяет. Доверяет собственную жизнь.
«Лишь бы там сидел безобидный пассажир, лишь бы пассажир», – пронеслось в голове, когда Полина шагнула на ступени.
Йося прижался к ней плечом. Лестница была узкой, по такой логичнее спускаться гуськом, но компаньон рассудил правильно: если держаться рядом, обоим открывается лучший обзор и свет свободно скользит по ступеням. Хотя, возможно, Йосю просто успокаивал тактильный контакт. Полина не возражала. Тепло, идущее от него, действовало, как кофе. Согревало и бодрило.
Шаг за шагом они отдалялись от двери. Старые стены цвета тухлого мяса давили с обеих сторон. Полина и Йося будто лезли по глотке монстра. Издыхающий и голодный, он из последних сил проталкивал их к пищеводу.
Чем глубже они спускались, тем влажнее становились стены. Снизу несло древней сыростью, словно там, за последней ступенью, поджидало то самое мифическое болото с костями, на котором возвели город. Полина, правда, предпочитала думать, что Петербург вырос на студеной речной воде.
Фонарик осветил неровный пол, покрытый трещинами и крошевом. Внимание Полины привлекло темное пятно в углу, небольшое и запорошенное пылью, но все же заметное. Она хотела приглядеться как следует, но не успела. Лестница сузилась, ладонь коснулась кирпича с клеймом, и в предплечье словно впилась длинная ледяная игла. Руку и так дергало и кололо, но свежая боль перекрыла прошлую. Вонзившись, иголка впрыснула инъекцию дежавю.
Рельефное клеймо под пальцами, запах подземелья, сами стены – все было знакомо. Полина как во сне заозиралась по сторонам. Она определенно видела раньше и эти кирпичи, и лестницу, и пол. Только пятно не отложилось в памяти.
Схватив Йосю за руку, державшую телефон, Полина направила луч под ноги. Да, вот и он – выступ, о который она споткнулась. Тогда, десять лет назад.
– Я помню, – прошелестела Полина. – Помню этот подвал.
– Ты была тут? – уточнил Йося.
Она кивнула.
– Значит, видела призрака?
Второй кивок.
– А почему не убила?
Повернувшись к Йосе, Полина покачала головой из стороны в сторону – и почувствовала себя пластиковым болванчиком, у которого нет объяснений, потому что нет мозгов.
– В том-то и дело, – произнесла она, – что я его убила.
Компаньон помолчал пару секунд.
– А может, у тебя… ну, типа фантомной боли? Призрака нет, но ты его чувствуешь?
– Он здесь. – По венам плавали рыбы с острыми плавниками. – Только не показывается. Присутствие ощущается очень сильно. Ошибки быть не может.
– Призраки умеют воскресать?
Полина не знала ответа, и подземелье не давало подсказок. Храня траурное молчание, оно вслушивалось, присматривалось и ждало. Стены помнили ее последний визит, и Полинина память тоже заговорила. Здесь – и в этом не осталось никаких сомнений – она ослепила, оглушила, ослабила, а затем разрезала на куски своего первого призрака. Того, кто нес чушь про ангелов и тянул к ней грязные пальцы.
– Может быть, – Полина встряхнулась, – их было двое. Два призрака. Но о втором я не знала.
– Или он появился позже. Ну, это же подвал Губера. Кто знает, сколько людей тут грохнули, – мрачно произнес Йося. – Мне кажется или тут похолодало?
Повернувшись к компаньону, Полина заметила облачко возле его губ. Окинув взглядом стены, она чуть не застонала сквозь зубы. По кирпичу медленно расползалась изморозь – словно соль покрывала старое мясо.
Это могло означать только одно.
– Фата-моргана, так? – догадался Йося. – Пятое семейство. Самое опасное.
– Потому что самое непредсказуемое, – подхватила Полина.
– Может менять температуру, – компаньон выдохнул пар и зачем-то расстегнул пуговицы, – управлять освещением, запахами и принимать разные формы: от птеродактиля до Тимоти Шаламе.
– В файле сказано не так, но суть ты уловил.
Стащив с себя пиджак, Йося накрыл им Полину. Она вздрогнула, покосилась на компаньона, но отказываться не стала. На лице Йоси читалось, что он будет упираться. А споры – это лишний негатив, питающий призрака.
Они прижались друг к другу, словно опять оказались на узкой лестнице. Круг света метался по стенам, полу и потолку. Каждый раз, когда он сдвигался, оставляя после себя тьму, Полине казалось, что оттуда сейчас выскочит потусторонец. Искореженное лицо, клацающие зубы. Нервы натянулись и зазвенели. Да где же он? Почему медлит? Хочет улучить подходящий момент? Ожидание было хуже, чем столкновение. А самое плохое: время и холод притупляли быстроту реакции.
– Эй, – негромко окликнула Полина, – ты меня слышишь?
Она готова была поклясться, что уловила тихий вздох, но больше – ничего.
Свет вдруг утратил яркость, и Йося сказал:
– Батарейка садится. Может, поищем, чем отжать дверь? Или посмотрим, нет ли другого выхода? Ну, мало ли. Мне, конечно, ужасно страшно и совсем не хочется шевелиться, но выбираться как-то надо.
– Хорошая мысль.
– Ага. – В голосе компаньона совсем не было энтузиазма: похоже, собственная идея ему не очень-то нравилась. – Только ответь вначале на один вопрос. – Он повернулся к Полине. – Почему ты не ешь мою еду?
– Думаешь, сейчас подходящий момент? – Она чуть не поперхнулась подвальным воздухом.
– Да. Считай это прихотью человека, который находится в смертельной опасности. В записях твоего отца сказано, что призраки часто зацикливаются на каких-то обидах. Не хочу появляться тут и бормотать: «Ну почему, ну почему Полина воротила нос от моей шакшуки?»
От волнения Йося, похоже, становился еще болтливее. Впрочем, его можно было понять: молчание лишь сильнее давило на нервы.
– Уверена, у тебя есть проблемы посерьезнее, – пробормотала Полина. – Вот на них ты и зафиксируешься, если станешь потусторонцем.
– А все-таки.
Изморозь продолжала расползаться по стенам, и компаньон легонько подпрыгивал от холода.
Поправив пиджак, Полина выдохнула:
– Что ж. Для меня никто никогда не готовил, если не считать поваров в ресторанах. Поэтому еда ассоциируется у меня с… – она постаралась подобрать нейтральное слово, но не получилось, – близостью. А я не хочу ни с кем сближаться.
– Мм. Ну это поправимо, – отозвался Йося и вдруг процитировал: – И странной близостью закованный…
– Смотрю за темную вуаль, – невольно подхватила Полина.
По коже продрал мороз, и в подвале снова раздался вздох – Полина отчетливо услышала его, но не смогла уловить, откуда донесся звук. Напрягая зрение, она еще раз внимательно осмотрелась, насколько позволял свет фонарика.
Никого.
– Ищем инструменты или другую дверь, – сказала она. – Не отходи от меня дальше, чем на пару шагов.
Чтобы было удобнее, Полина влезла в рукава пиджака, и они с Йосей начали осмотр подвала. На первый взгляд, помещение пустовало и не имело второго выхода, но надежда заставляла бередить ботинками пыль и постукивать по кирпичам. С каждой секундой влажный холод все глубже проникал в кости, становилось тяжелее дышать. Поиски ни к чему не приводили.
