Дядя самых честных правил 10 - Александр Горбов
Он отрезал кусок баранины и стал жадно жевать мясо, заедая зеленью. Я тоже потянулся за едой, чтобы восстановить силы. А ведь у меня, между прочим, отпуск! Но Хозяйку такой «малозначительный» момент не волнует.
— Значит, Джурьефф… — вздохнул колдун, прожевав очередной кусок. — Я бы предпочёл, чтобы Великая Разлучительница назначила тебя, мой дорогой собрат. Но раз она посылает Джурьеффа, мы примем его как самого дорого гостя.
Я едва удержался, чтобы не засмеяться. Хозяйка нашла для провинившегося некроманта наказание — присматривать за древними гробницами в Египте.
— Где ты так хорошо выучил французский? — поинтересовался я у Джафара.
— Во Франции, — он пожал плечами, — где же ещё? Я учился в Орлеанском университете.
Видя моё удивление, он принял важный вид и пустился в объяснения:
— Орден Аль-Сихр считает образование обязательным для мага. Кто мы без знаний об устройстве мира? Деревенские знахари, не видевшие ничего за пределами своего оазиса. Мир невообразимо богат на чудеса, и наша обязанность — разгадывать его загадки. Господин миров, Всезнающий и Проницательный, да прославится и возвысится имя Его, даровал нам разум, чтобы мы постигали его творение. Не это ли достойная задача для мага?
— Отлично сказано, собрат по ремеслу. Жаль, что не все это понимают.
— Увы, увы, — Джафар вздохнул. — У нас тоже достаточно глупцов, пренебрегающих мудростью и думающих только о военной славе. Потому мы и посылаем юношей с Талантом учиться в другие страны.
Он снова полез в «пространственный карман» и вытащил новый кувшин со сладким напитком. Налил нам обоим, подхватил ещё кусок баранины и продолжил разглагольствовать. Мне показалось, что Джафару не хватает таких бесед в его окружении и он пользуется случаем, чтобы поговорить с понимающим человеком.
— Языки, философия, древние пьесы, история Римской империи, математика — я обожал их изучать. Но особое удовольствие мне доставляла деланная магия. Какая пища для ума! Какие сокровища разума! Не понимаю, почему маги с Талантом брезгуют изучать её?
— Полностью с тобой согласен, собрат. Деланная магия — настоящее искусство.
— О, ты тоже в ней разбираешься?
— Я получил бакалавра деланной магии в Сорбонне.
Джафар чуть не подпрыгнул от радости.
— Собрат, это великое счастье, что нам выпало встретиться! У меня есть тысяча и один вопрос, который я хочу задать тебе! Послушай, действительно ли Знак Тильды можно…
Мы засиделись почти до самого рассвета, обсуждая тонкости применения Знаков и Печатей. За моей спиной туареги разбили лагерь и терпеливо дожидались, когда закончится наша беседа. А мы обменивались секретами построения связок, спорили о применении нескольких Печатей и рисовали деланные фигуры прямо на песке. Джафар с гордостью продемонстрировал мне тот самый «пространственный карман», схему которого он нашёл в какой-то старой книге. Пожалуй, без его подсказки пришлось бы долго экспериментировать, чтобы получить результат.
— Жаль, что Великая Разлучительница выбрала не тебя, — вздохнул он, когда небо начало светлеть. — Ты бесценный собеседник и настоящий учёный.
— Увы, друг мой, но не мне обсуждать её решение.
— Если ты захочешь посетить Египет ещё раз, Констан, то я приму тебя как султана. Мой дом — твой дом!
— Всегда буду рад видеть тебя в Алеутском княжестве, Джафар.
Сокрушаясь, что его ждут неотложные дела, он быстро собрался, запихнув пустые блюда и кувшины обратно в «карман». Мы тепло простились, Джафар залез на своего белого верблюда и умчался, будто его тут и не было.
* * *
По зрелому размышлению я решил не ехать в сам Каир, а остановиться вместе с туарегами в оазисе Эль-Файюм. До пирамид оттуда было всего шестьдесят вёрст, и до гробниц можно было добраться за пару часов, а на летающем ковре так и ещё быстрее. А в городе я потерял бы гораздо больше времени, обустраивая себе временную базу.
В первую же ночь, как племя встало лагерем, мы с Таней и Кижом открыли ящик с мумией и разбудили Хотепку.
— Вставай, — ткнул его Киж кулаком, — приехали!
Мумия мгновенно открыла глаза, несколько раз моргнула, села в ящике и заскрипела зубами.
— Говорит, — начал переводить Киж, — что чувствует близость Великих усыпальниц и готов принять нашу помощь по возвращению положенной ему гробницы и саркофага.
— Где именно его гробница и как туда попасть?
— Он говорит, что сами мы внутрь не попадём, так как вход замурован и запечатан страшным проклятьем.
— Замечательно! Дмитрий Иванович, может, мы его нашинкуем тонкими ломтиками и засунем внутрь через щель?
Мумия возмущённо зачирикала и принялась размахивать руками.
— Не хочет ломтиками, болезный, — заржал Киж, — говорит, что призовёт хранителей гробниц, которые проведут нас внутрь. Только придётся подождать, пока он с ними свяжется.
— Сколько?
— Не знает. Может, день, может, пять. Он чувствует, что хранители где-то рядом, но точно сказать не берётся.
— Ладно, пусть связывается. Пакуй его обратно в ящик!
Хотепка яростно заскрипел зубами и начал отмахиваться от Кижа.
— Не хочет он, Константин Платонович. Говорит, устал лежать в грубом ящике, неподходящим особе фараона. Требует, чтобы ему выдали хотя бы двух рабов, чтобы они носили его и обмахивали опахалом.
— Рабов, значит? А скипетр всемирного владыки он не требует? В ящик, я сказал! Пусть быстрее зовёт своих хранителей, тогда и будет лежать в царском саркофаге.
Я захлопнул крышку и защёлкнул скобы, запирая Хотепку. Ишь, рабов ему с опахалами! Если у меня их нет, то и ему не положено.
* * *
Каждый вечер мы открывали ящик, узнавали у Хотепки новости и закрывали его обратно. И только на пятый день он смог нас обрадовать.
— Говорит, что хранители будут ждать нас на закате возле подножия Великой пирамиды, — перевёл Киж скрежет мумии. — Вы должны явиться один, взяв с собой только нашего Хотепку.
— Ага, бегу и падаю! Нет уж, мы придём тем составом, каким посчитаем нужным.
Хотепка заволновался, начал жестикулировать, а скрип зубов стал похож на визг.
— Он требует, чтобы вы соблюдали правила хранителей. Они откажутся от встречи, если вы не будете их слушать.
— Тогда никаких хранителей. Завтра мы отправимся к пирамиде, взорвём к чёртовой бабушке вход и занесём мумию внутрь.
— Он говорит, что проклятье…
— Я сам кого хочешь прокляну, если понадобится.
Мумия начала шамкать ртом, трястись и мотать головой.
— Просит не делать этого, — Киж усмехнулся, — он
