Второй кощей - Дмитрий Александрович Билик
— Идет.
И протянул руку.
Вообще, я сомневался, захочет ли Васильич бросить все и вернуться в Фекой. С другой стороны, здесь был его сын. Думаю, это поможет все взвесить и принять правильное решение. Поэтому мы произнесли нужные слова и пожали руки. После чего меня пронзила ослепительная вспышка. Та самая способность, о которой я почти забыл. Видение того, что будет, если я помогу встретиться Бедламу с отцом.
Я не сразу понял, что передо мной был Рехан. Черные струпья и шрамы, покрывающие его кожу, сошли, уступив место ровному загару. Оказалось, что он невероятно похож на Васильича — формой носа, губами, подбородком. Разве что взгляд стал более властным, требовательным.
Рехан, одетый в куртку и джинсы, внимательно посмотрел на меня и скомандовал: «Взяли».
И сунул руку в проем ларя.
После чего видение исчезло, словно его и не было. А я так и остался сидеть, ошарашенный тем, что произошло.
Второй кощей. Им будет не Инга и не Лео. Им станет сын Васильича.
— Что-то не так, Матвей? — спросил тагран. — Только не говори, что у тебя аллергия на проклятую силу?
Это, он, видимо, про обмен хистами, который произошел после заключения договоров. Я улыбнулся и покачал головой:
— Нет, Рехон. Все нормально.
Ну а что мне ему говорить? Не переживай, я скоро заберу тебя в Стралан?
Глава 11
— Приветствую, Матвей, — сделал имитацию кивка чур. — Я смотрю, некоторым на Изнанке будто медом намазано.
— Правильно говорить нектаром от мурекхэ, а не медом, — поправил я Былобыслава.
— Мне язык Скугги всегда представлялся слишком избыточным. Неужели тебе и правда так приглянулась Изнанка? Мне казалось, что после Стралана она немного… скудна.
— Какой прекрасный диалог о лингвистике в этот чудесный день. Былобыслав, лучше скажи, а зачем я чурам?
На мгновение почудилось, что разговор, происходивший возле туалета и технической комнатушки бани, чуть развеселил нечисть. Ну или кем там являлся этот лобастый товарищ. По крайней мере, Былобыслав хитро улыбнулся.
— С чего, Матвей, ты решил, что интересен чурам?
— Скажем, по ряду косвенных признаков. К примеру, сначала мне дают проездной на Изнанку. Потом ни с того ни с сего забирают назад обет по поводу Осколков и Оси. Теперь уважаемый голова выборгской общины, вместо обычного выполнения долга, начинает вести пространные беседы о том, что же я делаю на Скугге.
— Я ничего такого не имел в виду, — торопливо постарался уверить меня в обратном чур. Даже чуть эмоциональнее, чем следовало.
— И то, что высокочтимый Былобыслав так сильно оправдывается, лишь уверяет меня в правильности выдвинутой гипотезы. Так зачем я чурам?
— Многие знания — многие печали, Матвей. Если у тебя все, то я хотел бы вернуться к исполнению своих обязанностей.
Ага, стоять и охранять комнату со швабрами.
— Хорошо, тогда последний вопрос, уважаемый Былобыслав. Почему проклятые, по-настоящему проклятые рубежники, не могут путешествовать между мирами?
— Скуга — не просто взбалмошная девка. Это живой и разумный мир, — задумчиво проговорил чур. — И если он отметил рубежника, то на то были свои основания. Мы не только привратники, но вместе с тем стараемся поддерживать хрупкое равновесие. Поверь, Матвей, тебе очень не понравится, если все проклятые рванут сюда.
Угу, как удобно быть мировым жандармом. Если что — ты поддерживаешь равновесие. В любом другом случае — дела княжеств тебя не касаются. Сам устанавливаешь правила, сам решаешь — соблюдать их или нет.
Впрочем, я был даже удовлетворен беседой. Что разговор свернул именно в это русло, для меня самого вышло очень неожиданно. Все дело было в банальнейшей ситуации — я оказался не в духе. И тому имелось множество причин.
Во-первых, я оставил Алену в осажденном городе. И пусть она уже не моя приспешница, какую-то ответственность за девушку я все равно чувствовал. Понятно, что она последний человек, который потеряется при чрезвычайной ситуации, но все же.
Во-вторых, лишился крепкого плеча в виде Лео. То, что он остался с фекойцами, меня одновременно обрадовало и расстроило. Дракон — очень хороший и сильный воин, Фекою с ним очень повезло. С другой стороны, если против крепости решат собрать армию — никто не устоит.
В-третьих, денежный вопрос не внушал никакого оптимизма. Серебра у меня остались копейки. А что до продажи чего-то ценного — так я внезапно вспомнил, что на выборгском рынке на меня наложили эмбарго. Хотя, если говорить по-русски и без запикиваний, то дворовой положил на меня большой и толстый… крест.
Можно, конечно, метнуться в Питер, вот только что-то мне подсказывало, что пока ситуация с новым Князем не устаканится, лучше там вообще не появляться. Себе дороже выйдет.
Именно в таком задумчивом и даже слегка расстроенном состоянии я явился к чуру. А он тут полез со своей болтовней. Вот я, можно сказать, и сорвался. Наговорил всякого, да внезапно попал в яблочко.
Что, кстати, разозлило еще больше. Вот только чуров мне сейчас и не хватало для полного счастья. Чего они ко мне прицепились? Чего у меня такое есть, что нужно им? Трубка в виде древнего мужского символа, как выразилась Алена? Зачем им такой артефакт, если они могут провести любое существо куда захотят? Голова в Питере забросил нас в Правь и даже не поморщился. Нет, тут что-то другое.
Единственное за этот странный и сумбурный день, что меня порадовало — машина у сауны. Я как-то и забыл, что приехал на Звере перед последним путешествием в Питер. Ну правда, должно же быть в моей жизни хоть какое-то светлое пятно!
Достав со Слова ключи, я прыгнул на сиденье и довольно поежился. Словно влез в теплую домашнюю одежду. Я даже не понял, что сидел так, улыбаясь, пару минут. После этого завел Зверя. Точнее, попытался.
Стартер крутнулся вхолостую, но нужного эффекта это не возымело.
— Пожалуйста, вот только не сейчас.
Я даже не знаю, к кому нычне обращался, к «Тойоте» или к самому Мирозданию. Но впервые за долгое время «письмо» дошло до адресата. Зверь недовольно зарычал, жалуясь на простой. Да, извини, согласен, такая машина должна бегать, а не стоять целыми днями, собирая пыль. Сейчас с основными делами раскидаемся и заживем нормальной жизнью. Ну, насколько это возможно для рубежника.
Мне очень хотелось отправиться сразу в СНТ. Но проклятый Экзюпери с детства засел на подкорке с этими своими глупостями. Мы в
