Обещанная медведю. Вернуть ведьму - Анна Григорьевна Владимирова
Глава 8
Я видел, что она старается. Но мы будто не были созданы друг для друга… Или что-то нам все еще мешало. Я пугал ее. И ведьма летела не погреться, а сгореть в моем огне. А я не мог насытиться и одержимо утолял свой голод, четко осознавая, что она лишь подчиняется, приносит мне жертву, надеясь успокоить зверя, который ее пугает до чертиков. Но как мне не пугать? Мы словно смотаны шнуром от бомбы, которая грозит при любом неверном движении разнести все в пыль.
Ведьма уже уснула у меня под боком, а я все не мог расслабиться и позволить себе отдых. Перематывал в уме каждое слово Роварского и обдумывал возможные угрозы. Дядины планы на публичный выход сдетонируют инспектора. Но тем лучше – наделает больше ошибок. Лишь поэтому я согласился на публичность…
Когда вышел покурить, заметил, что не мне одному не спится – Дарьяр махнул рукой и направился к моему крыльцу.
– Я бы и сам мог к тебе подойти, – усмехнулся я.
– Пианино завтра утром доставят. Попросил бантом перевязать, – хмуро глянул он на двери за моей спиной. – Нормально все у вас?
– Пока да, – улыбнулся. – Спит.
Дарьяр покачал головой:
– Хлеще моей. Хотя…
Он оглянулся на свой дом, потом вернул взгляд на меня:
– Моя говорит, твоей тут нравится.
– Я тоже заметил. Да и лес она уже обежала, знает окрестности…
– Оставайтесь, сколько нужно, – вдруг предложил Дарьяр серьезно. – Мне спокойнее, когда этот дом не пустует. Я не хотел сдавать его незнакомцам.
– Спасибо. – Я пристально посмотрел на него. – Мне это действительно сейчас очень важно. И Слава тут оттаяла с Ромалией. Один я бы не справился.
– Я рад, – кивнул Дарьяр. – Ну, спокойной ночи.
Мы попрощались, и я вернулся к Славе. Она спала, уютно свернувшись калачиком, как ребенок. Я развернул ее осторожно и прижал к себе спиной. Это ведь первая ночь с ней вместе за этот год. Я зарылся носом в ее макушку, мысленно отмечая букет запахов, которым обзавелась моя ведьма за этот долгий день: тина, листва, кажется, пряная осина… А еще кофе и вино. Вкусная… Калейдоскоп ароматов убаюкал, и я подкинулся, лишь когда по полу поползли невнятные призрачные тени от стылого утреннего солнца.
Но стоило спуститься в кухню, в двери вкрадчиво постучали. На пороге оказался Ян и большая коробка, перемотанная подарочной бумагой и бантом.
– Начальник, привет, – улыбнулся он. – Подарок на заказ. Помочь поставить? Или разберетесь?
– Бант жалко. И будить пока неохота.
– Ну тогда зови, если что.
– Спасибо, Ян!
Я посмотрел некоторое время на коробку в гостиной. Было интересно, как среагирует Слава. Но решив, что коробка ей ни о чем не скажет, начал сам ее распаковывать.
– Что это? – послышалось сонное со стороны лестницы.
Уютная заспанная ведьма застыла на ступеньках, настороженно глядя на меня.
– Пианино тебе…
Слава округлила глаза и уселась прямо на лестницу:
– Продолжай.
Я послушно раскрыл коробку, извлек подставку и само пианино. Все оказалось несложно, и вскоре в гостиной стоял полноценный инструмент.
– Черт, не подумал о стуле, – провел я по волосам. – Попробуешь? – Слава смотрела на меня странно, еле дыша. – Все нормально? – не выдержал я.
Она растянула губы в изумленной улыбке и поднялась:
– Я не могу найти слов, Горький…
– Может, слова тут не нужны? – Я направился в кухню и принес обычный стул. – Вроде, подходит, но я в этом не разбираюсь…
Слава стояла, завороженно глядя на инструмент:
– Сделаешь кофе? Хочу побыть тут…
– Ладно.
Я ушел в кухню, но время от времени поглядывал на Славу оттуда. Она не садилась на стул, продолжая стоять рядом. А потом заплакала. Тихо, без всхлипов. Я просто заметил, как дрожит ее горло, а потом слезы на щеках. Но не стал трогать. Сделал кофе, приготовил завтрак… Букет завял на столе, потому что нам было не до него. А вот кумкват я намыл, открыл варенье…
…и в этот момент ведьма моя зазвучала. Робко, будто только-только поверила во все. Пробежалась пальцами по клавишам, создавая задумчивые звуки, заполнившие гостиную, сложила их в мелодию… Не слышал никогда такой. Но я и меломаном не был. Только что-то подсказывало, что мелодия была ее собственной. Моя ведьма не просто так не умела говорить и доверяться. У нее совершенно другой язык, на котором общаться ей привычней. Если бы только я умел его понимать! Но звучал он потрясающе – тонко, пронзительно, жалобно… У меня у самого в горле стал ком. А когда она разошлась, грянула искрами эмоций, забилась на одной ноте, я вообще забыл, как дышать. Умела она выворачивать мехом наизнанку, ничего не скажешь…
– Ты меня так до инфаркта доведешь, – хрипло постановил я, тяжело дыша. – Твой кофе…
Ведьма медленно наполнила грудь воздухом и приоткрыла губы, шумно выдыхая.
– Спасибо, Давид, – прошептала и заморгала часто. – Потрясающий инструмент.
– Я рад, что тебе понравилось.
– Шутишь? Давид, мне никогда не делали таких подарков!
Она обняла дрожащими пальцами чашку кофе и прикрыла глаза, а я улыбнулся, пока она не видит.
Но позавтракать спокойно нам не дали. Стоило усадить Славу за стол, мне позвонил Рустэм. Он тяжело пыхтел – куда-то шёл.
– Ну как вы там?
– Нормально, – глянул я на Славу.
– Сегодня у вас тяжелый день, Давид. Сейчас мчите по адресу, который я тебе скину. Мой хороший друг сделает много красивых картинок счастливого тебя и твоей избранницы. Содействуй, пожалуйста. На камеру улыбайся… или что там понадобится. Потом будет допрос…
– Интервью, наверное, – закатил я глаза.
– Да-да! Тексты уже написали – я все одобрил. Вы только читаете! – Я скрипнул зубами, шумно выдохнув, но Рустэм и это пресек: – Я все слышу! А вечером даю прием в вашу честь! У меня в усадьбе! И ты сияешь там, как начищенный медальон! Понял меня?
– Да.
– Славе твоей должно понравиться. Будут платья, украшения – девушки ведь это любят.
Не уверен, что ей понравится. Видя, как смотрит в сторону гостиной, думаю, она бы лучше осталась тут. Да и я тоже. Но Роварского надо подразнить качественно, поэтому придется вылезти и поиграть на
