Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
– Я не заключаю сомнительных сделок. – Скрестив руки на груди, Полина отступила назад.
– Да что ты? А как же я тут оказался?
Это был непростой вопрос.
– Я собиралась нанять Жозефину, а не тебя.
– Мм. Мне переодеться?
Полина почувствовала, как горят скулы, и на всякий случай сделала еще пару шагов от компаньона. Она не понимала таких разговоров и интонаций, а главное – ей не нравилось, как они действовали на нее. Не нравилось. Точно не нравилось. Совершенно точно не нравилось. И тем не менее в глубине души ей не хотелось, чтобы это заканчивалось. Она будто шла по темной тропинке в лес, влекомая таинственным огоньком.
– Ну хорошо. – Йося вернулся к утюгу и принялся ловко гладить брюки. На Полину он больше не смотрел. – Я просто так, бескорыстно и безвозмездно, расскажу тебе, за что ненавижу Губера. Только, пожалуйста, не задавай никаких вопросов. Это личная тема.
Полина сама не заметила, как подошла к креслу и села.
– История очень короткая, – проговорил Йося, не отвлекаясь от брюк. – Я был ребенком. Мы тогда жили в области, и Губер приехал к нам в гости. Он произвел на меня впечатление: показался человеком, который умеет принимать волевые решения. Ну, знаешь, этот его увесистый подбородок, пронзительный взгляд, дорогой костюм. Ребенку мало надо. У меня была проблема, и я подумал, что Губер может ее решить. – У Йоси, выдавая чувства, дернулся кадык. – Я подложил записку в карман его пиджака, Губер уехал, и… все. Записку он, конечно, нашел. Не мог не найти. Но проблему не решил, не помог, наоборот – сделал хуже. – Он снова вдохнул сквозь зубы, резко и шумно; утюг с яростью проехался по штанине. – Если ты все-таки возьмешь меня с собой, я не собираюсь портить Губеру праздник и тем более подставлять тебя. Ты вообще последний человек, не считая Жеки, которому я хотел бы причинить вред.
Полина подумала: «Если он сейчас посмотрит на меня каким-нибудь особенным тягучим взглядом, это будет означать, что все его слова – манипуляция». Она не разбиралась в подобных вещах. Просто загадала, неожиданно для себя, прямо как князь Болконский на балу. Безрассудно.
Компаньон отложил брюки и взялся за пиджак. На Полину он не взглянул.
Вздохнув, она покосилась на левую руку и подумала: «Во что ты меня втянула?»
– Тебе будет велик костюм Ипполита Аркадьевича, – сказала Полина. – Мероприятие в восемь. Успеешь купить что-нибудь подходящее.
Штепсель немедленно выскочил из розетки.
– Ты не пожалеешь, шеф. – Йося поднял на нее глаза, и Полина остро, до боли в ребрах, почувствовала: вечеринка обернется катастрофой.
* * *
Ночью Полине приснилось, что перчатка, достигнув размеров платья, покрыла все тело. Натянувшись от щиколоток до шеи, алая ткань сдавила ее, но не больно. По коже словно забегали искры, а в желудке завязался и зазвенел тугой узел.
Проснувшись в поту, Полина с ужасом оглядела себя: не покрылись ли грудь, живот и бедра серыми струпьями и черными венами? Кожа выглядела обычно: видимо, сон означал другое – не то, что магия хочет захватить ее тело.
Выйдя в гостиную, Полина тотчас стряхнула вялость и с готовностью схватилась за край перчатки. В комнате стоял незнакомец. Так, по крайней мере, показалось в первую секунду. Приглядевшись, Полина выдохнула. Затылок и шея, определенно, принадлежали компаньону, просто одежда была другая. Совсем другая.
– Ну как тебе?
Йося обернулся и провел рукой по костюму. Серый пиджак с тонкими алыми полосами, белоснежная сорочка и жилет выглядели так, будто не были куплены в ближайшем магазине, а шились на заказ в подпольном итальянском ателье, известном лишь мафиозной элите.
Словом, костюм составлял неплохую конкуренцию платью Жозефины.
Окинув Йосю взглядом, Полина сдавленно кашлянула.
– Мм, ответ понятен. Вынужден предупредить: это всего на один вечер. Такой шмот не по мне. Так что не привыкай. – Сверкнула улыбка. – И хватит пожирать меня глазами, шеф.
– Я никогда не позволила бы себе ничего подобного, – вспыхнув, процедила Полина.
– Да я прикалываюсь. Нет, правда, что скажешь? – Он покрутился вокруг собственной оси.
– Тебе идет. – Глупо было отрицать очевидное. – Только галстука не хватает.
– Поможешь? – Компаньон вытащил из кармана узкую полоску ткани.
Полина умела завязывать галстуки: у папы получались ужасные узлы. Она чуть было не шагнула к Йосе, но остановила себя.
– Думаю, ты справишься. – Отвернувшись, Полина принялась мерить комнату шагами. – Итак, я очень надеюсь, что уровень пользы превысит уровень проблем. Поскольку ты, – она замешкалась, – умеешь разговаривать с людьми, твоей задачей будут осторожные, я повторюсь: осторожные расспросы. Не подходи к людям старше себя. Лучше сосредоточься на ровесниках. Послушай, о чем говорят. Осторожно, – снова подчеркнула Полина, – поспрашивай о фотографе Козлове и следователе… – В комнату вошел Ипполит Аркадьевич, и она уточнила: – Как звали рыжеусого?
– Олег Подольский.
– О следователе Подольском.
– Будет сделано, шеф.
– Поедешь с нами, Мыш? – спросила Полина у опекуна, не скрывая недовольства в голосе: нечего болтать лишнего и предлагать свои костюмы после бокала-другого.
– Полина Павловна, не бери плохой пример, – покривился Ипполит Аркадьевич. – И уволь меня, будь добра, от созерцания Падлы Гнидовны. Буду собирать вещи и присматривать за ребенком. – Он выгнул бровь. – А себе ты новое платье купила?
– Мне не нужно.
– Смотри, как бы в этих обносках тебя не приняли за помощницу господина Герца. – Опекун отвесил Йосе поклон. – Начальница не должна выглядеть хуже подчиненных.
«Его настоящее имя Иосиф Герц, хотя он мог назваться как-то иначе», – слова из письма завибрировали в Полининой голове, будто предупредительный толчок перед землетрясением. Окинув Йосю придирчивым взглядом, Ипполит Аркадьевич резюмировал:
– Неплохо справился, прохвост. Только ремень не подходит, да и потрепанный какой-то.
– Мыш, я предпочитаю, когда мне смотрят в глаза, – ухмыльнулся Йося. – И не наезжай на шефа, она шикарно выглядит. Что-то среднее между дореволюционной гимназисткой и готической лолитой.
– Скорее, как кто-то, кого она отправляет на тот свет. Это платье заштопывали сотню раз. Мертвяки, выползающие из склепа, и то…
Рыкнув сквозь зубы, Полина чеканным шагом направилась в кухню. Вот уж не хватало слушать, как опекун и компаньон обсуждают ее одежду. Йося, обогнав на повороте, бросил:
– Я сделаю.
– Кофе, – уточнила Полина.
– Знаю.
– Черный, без…
– Без сахара, без сливок, без ничего. – Потянувшись за зернами, он взглянул на нее через плечо. – Я знаю, Полин. Мы вообще-то живем вместе.
Она попятилась: от Йосиных слов в кухне вдруг сделалось тесно, как в норе. Он всего лишь озвучил факт: они действительно делили кров, но почему-то прозвучало так, словно жизнь – тоже делили. Полина не знала, как к этому относиться.
Когда кофе был готов, она взяла чашку, удалилась в свою комнату и не выходила
