Младший сын семьи чеболя. Новелла. Том 1 - Sankyung
Но в битве инженеров и торговцев за владение компанией победители и побежденные были уже предопределены.
Джин Янчхоль, отвечавший за всю бухгалтерскую отчетность «Сунъян Групп», подделал финансовые документы компании, которой руководил его старший брат Джин Сунчхоль, и тот сделался объектом интереса военного режима по искоренению обогащения от незаконных операций и был посажен в тюрьму.
С тех пор Джин Янчхоль занял пост председателя группы компаний «Сунъян», и конфликт между братьями завершился.
Джин Сунчхоль умер в тюрьме, не успев отомстить за обиду и несправедливость, и о нем забыли напрочь, так что теперь никто даже не знает, как зовут его детей и где они живут.
Председатель Джин Янчхоль превратил «Сунъян Групп» в главное предприятие Кореи и скончался в возрасте семидесяти восьми лет.
Он оставил после себя четверых детей и двенадцать внуков, а нынешним председателем «Сунъян Групп» является его старший сын семидесяти шести лет Джин Ёнги.
Вице-председателем стал Джин Ёнджун, старший сын Джин Ёнги пятидесяти лет, а я являюсь одним из семи его секретарей в головном департаменте стратегии будущего, помогая ему в различных делах.
В какой-то степени можно считать, что я выполняю важные обязанности, но, как вы уже заметили, моя основная обязанность — незаметно подчищать всю грязь за членами семьи председателя.
Но не смотрите на меня свысока.
Хоть сейчас я ничем не лучше лакея, все семьдесят тысяч сотрудников группы компаний «Сунъян» завидуют моему положению.
Потому что они лакеи еще более низкого класса, чем я.
Они живут подобно рабам, и однажды их выгонят под предлогом увольнения, но у меня, по крайней мере, есть шанс вырасти до дворецкого.
И я непременно им стану.
Хоть я и окончил университет в провинции, но смог привлечь к себе внимание презентацией о методах управления человеческими ресурсами на конкурсе, который организовала группа компаний «Сунъян».
Когда я получил оттуда письмо с новостью о приеме на работу, отец собрал всех родственников на небольшой праздник.
Я родился в провинции, учился там же в университете, и поэтому он ожидал, что и на работу я устроюсь в какую-нибудь из местных компаний… И вот те на!
Меня направили в головной департамент стратегии будущего, который также называют башней контроля огромной группы компаний «Сунъян».
Тут отец снова устроил пир, хотя денег в семье на жизнь с трудом хватало.
— Чего и следовало ожидать от «Сунъян Групп», даже в деревенском дурачке смогли разглядеть талант. Вы ведь и сами знаете, да? В месте, где обсуждают стратегии будущего или что-то подобное, собираются только самые большие таланты. Если ты не учился в Сеульском национальном университете, не сможешь им даже визитку дать, а? Ха-ха.
Отец, не в силах совладать с эмоциями, страшно напился и все никак не мог перестать хвастаться перед родственниками.
Но в первый же день работы я понял, почему меня, выпускника провинциального университета, пустили в башню контроля… Потому что даже там нужен уборщик.
Это работа, справляться с которой людям с хорошим университетским бэкграундом не позволяет гордость. Так что в отдел по общим вопросам головного департамента стратегии будущего набирали исключительно тех, кто был готов заниматься хотя бы этим, лишь бы работать здесь.
Первым поручением, которое мне дали, было…
— Эй! Ты что, не можешь отличить сорняки от газона? И не забудь выдернуть одуванчики. А то они распространяются с огромной скоростью!
Человеком, который кричал мне эти слова, был не начальник департамента или отдела, не кто-то из секретарей, а садовник в особняке председателя.
Подстригая деревья, он продолжал ворчать на нас, трех новых сотрудников из отдела по общим вопросам. Так что мне, несмотря на костюм и туфли, пришлось выдергивать сорняки, обильно потея.
В конце концов двое выпускников провинциальных университетов, пришедшие в компанию вместе со мной, уволились, не продержавшись и полугода.
Но я стиснул зубы.
Я учился усерднее, чем готовящийся к экзаменам старшеклассник, и без колебаний брал на себя самые разные обязанности, дожидаясь, пока наконец мне не предложат взяться за работу, где я смогу использовать голову, а не тело.
И вот, когда я уже мог без проблем понимать английский, на котором болтали лучшие выпускники заграничных вузов, а содержание горы бизнес-планов оценивал с одного взгляда, я начал выполнять работу, для которой требовались мозги.
Тогда взгляды людей на меня изменились. Раньше они всегда смотрели свысока, но теперь в их лицах читалась осторожность.
Они поняли, что у меня есть свое особое оружие, которого, несмотря на всю их замечательность, не было у них.
Дом семьи председателя стал местом, где я бывал чуть ли не чаще, чем в своем собственном доме.
В правящей семье не было никого, кто бы не знал мое имя — Юн Хёну, — и именно меня они искали, когда что-то их расстраивало. А еще мало кто знал сокровенную правду об их семье настолько же хорошо, как я.
Через восемь лет после моего прихода в компанию я заслужил пост секретаря и теперь, когда прошло двенадцать лет, стал одним из немногих приближенных, которые могли сидеть рядом с вице-председателем, когда ему хочется выпить соджу[7]с куриными желудками где-нибудь в палатке.
Сейчас мне сорок, и моя цель — в ближайшие десять лет превратиться из лакея в дворецкого. И это не пустая мечта.
А еще…
Был момент, когда я понял, что стал одним из кандидатов в дворецкие.
— Секретарь Юн, тебе нужно поехать в командировку. Понимаю, что неожиданно, но подготовься.
— Да, господин вице-председатель. Но я совершенно не знаю ее содержания. Простите.
— Молдова.
Дело, связанное с секретным «смазочным» фондом[8].
Я еще никогда сам не прикасался к таким деньгам, но прекрасно знал о суммах, отраженных в документах.
— А, понял.
— Прокуратура планирует провести внутреннее расследование утечки средств за границу. Мы получили информацию, что оно начнется через неделю. Зайди на счет, сними всю сумму и переведи ее себе.
— Прямо себе?
Я не мог в это поверить. Он не просто поручил тихонько передать документы, а хочет, чтобы я окунул руки в астрономическую сумму денег.
Суммы, зарытые в Молдове, поистине поражали воображение. Даже та цифра, которую я запомнил, приближалась к семистам миллионам долларов. Это же больше семисот миллиардов вон[9]. Перевести все эти деньги на мое имя?
— Я ведь даже жене не доверяю, как тебе, Хёну. Ты единственный, кому я могу ненадолго оставить эти деньги. — Вице-председатель посмотрел на меня и широко улыбнулся. — А что? Собираешься забрать их и сбежать? Перепишешь на свое имя, затаишься