Участковый - Павел Барчук
— Ладно, Иван, на сегодня, считай, свободен, — тяжело вздохнул Семёнов, плюхнувшись на стул, который под весом его тела жалобно заскрипел. — Иди в общагу, отдыхай. Завтра день будет долгим. Ох, и долгим же…Я, наверное, к полковнику зайду. Уточню насчет приказа и перевода. Чтоб эта гнида очкастая мне не тыкала в глаза своим превосходством.
— А потом? В столовую или домой? Насчет полковника, кстати, хорошая мысль. Может, сразу и сходишь? — Спросил я, стараясь казаться участливым.
На самом деле, прикидывал, как бы выпихнуть Семёнова из кабинета. Его присутствие создавало небольшую проблему. А именно — мешало мне спокойненько вытащить папку с Договором.
— Пока тут посижу, подумаю, — старлей потянулся к стопке бумаг. — Надо хоть немного эти отчеты подработать. Все равно настроение — говно полное. Даже жрать не охота. Слушай… насчет Поташевского… Давай мы его еще раз опросим, по-серьезному. Но сами. Пошел этот Сериков со своим Волковым… Есть ощущение, Володя и правда что-то видел, когда мы с тобой ушли. Мне показалось, он в отказ пошёл после угроз Серикова. А на самом деле, ему что-то известно. Вдруг он и правда мог заметить, откуда снова взялся жмурик.
Семенов замолчал, уныло глядя в одну точку. Стало понятно, к начальнику отдела он пойдёт позже.
К счастью, старлей уселся за второй стол, не за мой. Пользуясь его погруженностью в мрачные мысли, я тихонечко подобрался к своему столу, быстрым движением открыл верхний ящик. Папка цвета адского заката лежала на месте, словно ждала моего возвращения. Мне даже показалось, будто ее око ехидно подмигнуло.
Я, стараясь не привлекать внимания, извлек Договор и прикрыл ящик. План был прост: взять папку под мышку и ретироваться. Однако, едва я повернулся к выходу, Семёнов поднял голову.
— Ты это зачем? — удивленно спросил он, заметив папку в моих руках.
Я замер. Нужно было придумать какое-нибудь оправдание, причём срочно.
— Да в общем-то… — изобразив смущение, пробормотал я. — Хочу дома, в спокойной обстановке Кодекс почитать. Освежить в памяти некоторые моменты. Вдруг пригодится.
Семёнов уставился на меня, словно я объявил о своем намерении лететь на Луну на самодельном дирижабле. Его усы медленно поползли вверх, выражая всю гамму чувств — от изумления до осуждения.
— Петров… Иван… — медленно произнес он. — Ты меня, конечно, извини, но… ты совсем ку-ку? Кодекс? Домой? Ты меня пугаешь. А в школе милиции тебя чему учили?
— Ну, знаешь ли… — я сделал вид, что обиделся. — Это называется ответственность. Хочу быть во всеоружии.
— Странно, конечно.– Семёнов покачал головой, а потом вдруг хлопнул себя по лбу. — Аааа, понял! Это ты из-за Серикова? Из-за того, что он при каждом удобном случае норовит докопаться? Ну, Эдик он такой, любит умничать. Не бойся, я тебя в обиду не дам.
В этот момент папка в моих руках внезапно дернулась, как будто хотела вырваться на свободу. Словно живая. Мне показалось, она весьма активно намекала, мол, нам пора идти.
Это было настолько неожиданно, что я дернулся вместе с папкой, едва удержав ее под мышкой. Потом, от греха подальше, обхватил Договор обеими руками и прижал к груди. Может, конечно, Семенову настоящий вид папки не доступен, но, думаю, прыгающий по кабинету Уголовный кодекс тоже вряд ли будет казаться естественным явлением.
Семёнов наблюдал за мной с растущим недоумением.
— Иван… Чего ты скачешь, как блоха на псине? — осторожно поинтересовался он.
— В туалет охота. Сил нет! — рявкнул я, чувствуя, что по щекам снова расползается предательский румянец. Ну, блин, Петров… Прямо как девка все время краснеет.
— А! Так что ж молчишь, терпишь. Беги! Мужику нельзя терпеть. А то потом проблемы всякие начнутся. — С абсолютно серьезным выражением лица кивнул Семёнов. — Ладно, не буду тебе мешать в твоих… э-э-э… делах. Иди уж. Только смотри, не зачитайся кодексом до белой горячки.
Не дожидаясь новых вопросов, я попрощался и быстрым шагом, крепко прижимая к себе буйную папку, вышел из кабинета. За спиной услышал задумчивое: «Десантники… И всё-таки они все чуть-чуть того…»
Добравшись до общежития, я первым делом плюхнулся на кровать, положил рядом папку и расслабленно выдохнул. Денек выдался тот еще.
К счастью, в комнате кроме меня никто больше не жил, вторая кровать пустовала, а утренние бычки, портвейн и грязь остались после вчерашней попойки с комендантом. Сейчас соседи точно не нужны. Лишние глаза, как и лишние уши, принесут слишком много проблем.
Я посидел минут пять, потом встал, щелкнул выключателем. Под потолком заморгала лампа, издавая противный гудящий звук.
Бросил фуражку на тумбочку, уселся за стол, разложил перед собой папку. Та лежала смирно, словно и не было никаких фокусов с ее стороны.
— Ну, дружок, посмотрим, что ты за зверь такой, — проворчал я и открыл крышку.
Страницы Договора были испещрены теми самыми мерцающими иероглифами, которые я видел на свитке у Лилу. Однако стоило мне сфокусироваться на них, как буквы поплыли и сложились в понятный русский текст. И не просто текст, а текст, написанный на удивление живым, почти разговорным языком, с вкраплениями канцеляризмов и внезапными едкими комментариями.
«ДОГОВОР О НЕНАБЛЮДАЕМОСТИ МЕЖДУ МИРОМ ЯВИ И МИРОМ НАВИ»
Далее следовала преамбула, из которой я узнал потрясающие вещи.
Оказывается, несколько столетий назад между силами Света и Тьмы (в документе они деликатно именовались «Высшими Сторонами») случился грандиозный конфликт, известный как «Великая Смута». Суть его была в том, что нечисть развлекалась, пугая смертных, а инквизиторы в ответ жгли на кострах всех подряд. В итоге уморились и первые, и вторые. Нечисти надоело смертных кошмарить, а инквизиторы от бесконечной работы начали испытывать выгорание. Вот такой вот каламбур.
Было решено заключить перемирие. Но просто так разойтись не получалось — связи между мирами стали слишком прочными. И тогда какой-то гениальный (или сумасшедший) архангел, имя которого было зачеркнуто и заменено на «Инициатор А-113», предложил революционную идею: а что, если дать нечисти легальный способ посещать мир Яви? Как туристам или трудовым мигрантам.
Так и родился Договор. Согласно ему, любое существо из Нави могло получить «визу» на пребывание в мире людей. Для этого нужно было подать прошение, указать цель визита (туризм, культурный обмен, поиск себя или временное трудоустройство) и дать клятву не нарушать «принцип ненаблюдаемости».
Цель Договора —
