Участковый - Павел Барчук
— Во-вторых, проверите близлежащие улицы, вдруг там, поджидая новую жертву, спрятался Дед Мороз. — Хмыкнул товарищ капитан.
Волков тут же угодливо захихикал. После этой абсолютно дурацкой, на мой взгляд шуточки, Сериков окинул нас с Семёновым саркастическим взглядом и двинулся к автомобилю.
Дебильная фраза про Деда Мороза имела предысторию. Просто я несколько раз тактично попытался намекнуть товарищу капитану, что у нас все-таки убийство, а товарищ капитан совсем не тактично обозвал меня сказочником.
— Ну какое убийство, Петров⁈ Насмотрелся фильмов, что ли? Книжек начитался? — Заявил он, — С большой долей вероятности парнишка просто замерз да и все. Ты увидел на нем следы насильственной смерти? Колотые раны, может? Огнестрел? Или следы удушения? Вообще ни одного синячка. Мы его на вскрытие сейчас отправим, посмотрим, конечно, что там обнаружится. Но уверен, смерть была естественной. Замерз он.
— В мае? — Уточнил я на всякий случай. Вдруг этот придурок за своим раздутым эго не видит, какое сейчас время года.
— Да, в мае. И что? — Вскинулся Сериков. — Вон, пару лет назад град выпал в июне с куриное яйцо. Побило все к хренам собачьим. И лежал он на земле несколько часов, не таял. Может, и тут такая история. Это уже без тебя, Петров разберутся.
На этой «радостной» ноте я предпочёл заткнуться, ибо слова на языке вертелись матерные и сплошь оскорбительные.
Придурка Эдика не смущало ничего. Ни странного цвета трава, ни изморозь на чертополохе, ни плюсовая температура, ни выражение животного ужаса на лице умершего парня.
Я вообще за то время, которое мы провели на месте преступления (а я упорно продолжал считать его именно местом преступления) каких только версий не наслушался. Начиная от погодной аномалии в виде шаровой молнии и заканчивая «да черт его знает, может парень в речку свалился, а потом вылез и умер».
Последняя версия принадлежала оперу Волкову, который во всем поддакивал следаку, лишь бы тот был доволен. И вот с этими одаренными товарищами мне предстояло работать.
Скажу честно, заткнулся я не только из-за слов Семёнова о важном родственнике Эдика. Просто взял себя в руки, включил голову, отключил обычного мента и понял, конкретно в данном случае меня устраивали все озвученные «коллегами» версии.
Я был согласен на молнию, на грозу, на град с яйцо, который выпал именно на пятачке радиусом в пять метров, лишь бы только мысли коллег не свернули в правильную сторону. А правильная сторона здесь была одна. Руку даю на отсечение, в деле замешана нечисть.
И вот теперь, когда вся оперативная группа отчалила обратно в отдел, мы со старлеем были вынуждены пешим ходом шуровать на место службы. Естественно, по дороге мы никого не обнаружили.
Поташевский, уверен, уже сидит дома, спрятавшись за закрытой дверью. Следак напугал его своими угрозами. Теперь вытащить из Володи какую-нибудь информацию будет очень сложно.
Семёнов, обычно такой разговорчивый, топал молча. Только периодически бубнил себе под нос что-то невнятное, вроде: «Ну как так-то?.. Глаза у меня, что ли, на заднице?.. Земля фиолетовая… Иней…это было. Трупа не было… »
Мне показалось, старлей чувствовал себя виноватым. Это ведь это он уговорил меня не придавать значения словам Поташевского и загадочным природным явлениям. А если бы мы остались, например, то могли бы увидеть, кто притащил мёртвого парня. Но мы не остались, потому что так решил Семенов.
Теперь на его бывшем и моем настоящем участке — труп. Да еще какой труп — загадочный, с элементами мистического бреда. Правда, насчет мистики понимал только я. Остальные упорно твердили о естественных причинах. Ну и черт с ними. По сути моя задача в том и заключается — любой потусторонней ерунде придавать обычный вид. Но чисто для себя, хотелось все же разобраться в ситуации.
В отделении царила суета, характерная для рабочего дня, который уже перевалил за обед и вот-вот мог закончится. Ну и конечно, найденный у речки труп для здешней милиции был целым событием. Поэтому сотрудники отдела активно сновали туда-сюда, обсуждая случившееся.
Сериков вообще порхал как мотылек, наслаждаясь часом своего триумфа. Он раздавал указания настолько счастливым голосом, что замерзшему парню оставалось только посочувствовать. Вряд ли здесь кого-то реально интересует причина его смерти.
Ехидное лицо следака сияло профессиональным восторгом. Наконец-то товарищу капитану представился шанс блеснуть талантами на фоне «недотеп» из участковой службы.
Недотепы, это, естественно, мы с Семёновым. Тем более, я так понял, Эдик прежде считался не особо одарённым сотрудником. Уверен, его в этот отдел определили исключительно по той причине, что в настоящей работе от Эдика не было бы толку. А тут — раз! — и он, такой молодец, сразу вычислил суть дела. Да еще какого! Избавил родной отдел от потенциального «висяка». Молодец же!
— Петров, Семёнов! — окликнул он нас, когда мы уже почти проскользнули к своему кабинету. — Завтра с утра пораньше — ко мне. Василь Кузьмич велел отрабатывать все версии. — Сериков еле заметно поморщился. Видимо, его не радовал тот факт, что начальник отдела приказал работать, как положено, а не записывать случившееся в уже раскрытые дела, — Требуется опросить всех жителей ближайших домов, от мала до велика. Ваш участок, ваша головная боль.
— Это уже не мой участок. — Мрачно буркнул Семенов. — И я уже не участковый.
— Разве? — Сериков снял очки и принялся натирать их носовым платком. Мания у него какая-то с этими очками. — А вот я приказа еще не видел. И ты, сдается мне, тоже. Так что, пока тебя в оперативный отдел не перевели, ты — участковый. Вот такой у вас блатной участок. Сразу два участковых, — Хохотнул Эдик, — Тем более, уверен, это дело надолго не затянется. Нас больше интересует вопрос личности парня. Требуется опознать его. Поднимите все заявления о пропавших за последний месяц. Нет… За два. И еще… Любопытно, почему вы и Поташевский видели труп в разное время. Вернее, Поташевский видел, а вы, как раз, нет. И да… Поташевского завтра тоже вызывай. Опросим его заново. Думаю, информация по вскрытию к утру уже будет. Ты в опера собрался, Семёнов, вот и работай. Привыкай.
— Слушаюсь, товарищ капитан, — мрачно буркнул Виктор, а затем, резко крутанувшись на месте, промаршировал по коридору в сторону кабинета.
Я последовал за ним.
Если честно, меня в данный момент сильно волновала одна единственная мысль — скорее бы добраться до
