Требухашка - Михаил Северный
— Других не было. С ног не слетают, уже хорошо. Закуришь?
Качаю головой. Не курил, и начинать сейчас не собираюсь. Смотрю как девчонка вытягивает из кармана джинсов помятую пачку сигарет и достает одну. Следом из другого кармана китайская дешевая зажигалка. Ее я тоже видел во сне. Закуривает, и я слышу запах жженой бумаги и дешевого табака.
— Ну как хочешь.
Она так бережно держит свой чемоданчик, прижала одной рукой к животу и дымит, наслаждаясь куревом. Интересно, что же там в этом совдеповском аксессуаре?
— А как называется наша остановка?
— Никак. Просто «остановочный пункт». Платформа со скамейкой и всё. Деревенские катаются в город с неё. А мы арендуем домик для своих, я же объясняла. Ты плохо слушал. Хотя я всё понимаю, стресс. Кстати не расскажешь от кого ты бежишь, теряя обувь?
Она так презрительно сказала «деревенские», что мне не хотелось отвечать, но девчонка из сна ждала ответа и неожиданно для себя я сказал:
— Чудовище с крыльями преследует меня. Я не знаю, что ему нужно, но мне никогда не было так страшно.
Она фыркнула и выронила портфель, который глухо ударился об пол и лениво разлегся среди окурков. Лиза засмеялась и подняла его, отряхивая.
— А, крылатый монстр. Наслышана.
— Вы слышали?
— Ну да. Давно уже говорят про крылатого зверя, который катается на крыше электрички и нападает на одиноких путников. Не ты первый бежишь ночью...
Она так уверенно это сказала, что я не нашелся, что ответить.
— Все знают об этой проблеме. Крылатые звери появляются ночью. Высматривают жертву на перроне, долго за ней следят и когда жертва выходит на безлюдной остановке, нападают. Говорят, что этих мутантов завезли из Китая. Здесь проводили секретные эксперименты. Монстр сбежал из подземной лаборатории и наплодил десяток детенышей, которые появляются на всех узлах. Мелкие нападают на женщин и детей, а папаша на мужиков. Похоже, ты встретился с папашей.
— Чё за бред? — я посмотрел ей в глаза, опасаясь увидеть откровенное безумие, но там скорее был смех. Сучка из сна просто издевалась, прикалывалась надо мной.
— Почему бред? Если ты во что-то не веришь — это не значит, что этого нет. Жертв очень много и нам даже обещали выделить патрульных для охраны ночью.
— Выделили?
Она затянулась и пожала плечами.
— Обещать не значит жениться. Пока трупами пути не будут завалены, не почешутся! Я вот, например, с собой оружие носить стала!
Она наконец-то открыла портфель и наполовину вытащила кухонный нож. Такой с длинным лезвием, довольно хорошо заточенным.
— Видишь? Этим зарежу летучку, если сунется. А этим по башке дам.
И она вытащила молоток. Выкинула сигарету и спрятала оружие.
— Я не боюсь монстров. Пусть только попробуют. У меня еще много сюрпризов с собой. Я много людей спасла. И тебя спасу. Спрячемся в домике, там никакой Требухашка нас не найдет.
***
На следующей остановке нужно выходить. Ещё пару минут, и я окажусь на безлюдном полустанке один на один с неадекватной девицей. У нее нож, молоток и бог знает что ещё. У меня хорошее настроение. Вру. Его тоже нет.
Это имя, которое она назвала. Откуда она его знает? Чем там всё кончилось во сне? Требухашка бросился на маньяка и сожрал ему лицо, кажется так. Но разве он представлялся? Болтовня и страх не дают сосредоточиться на воспоминаниях.
Она рассказывает о китайских мутантах, выведенных в специальных коммунистических лабораториях. Она рассказывает о том, что монстры, случайно выпущенные в наш мир вышли из под контроля. Она рассказывает, что из Китая приехали специально обученные охотники на нежить, вооруженные арбалетами со святой водой и один как раз сегодня отдыхает в нашей избушке.
— Он тебе поможет, — сказала она и, доставая очередную сигарету, сосредоточилась на пролетающем пейзаже, — подъезжаем. Пойдём напрямик через кладбище, там нарвем одуванчиков и отнесем узкоглазому, он любит вино из одуванчиков. Калым принесем, чтобы быстрее согласился.
«Что ты несешь, дура?»
Двери с шипением открылась, и Лизка спрыгнула на платформу.
— Ну, ты идёшь?
Глава 10
1.
— Ты идёшь?
Платформа освещается только одиноким фонарем. Огромная тень безумной девчонки падает на землю за её спиной и размахивает руками, как хозяйка.
— Ты чего встал, дядя? Испугался Требухашки? Нет его здесь, улетел он, а если вернётся — мы встретим.
Ситуация. Остаться в полупустой электричке и ехать дальше, неизвестно куда и без денег? Или выйти в ночь на полустанке с полубезумной девчонкой, у которой в портфеле острый нож? Времени «на подумать» совсем не осталось, и Лиза меняется в лице. Она поняла. Она увидела что-то в моих глазах. Сумасшедшие люди они невероятно наблюдательные и хитрые, насколько я знаю.
— Я не поняла, — медленно говорит Лизка, и я жду её неадекватной реакции, жду когда она выйдет из себя, выхватит нож, отбросит в сторону ненужный чемодан и бросится ко мне, в вагон. А потом нужно будет не думать о том, какого пола существо перед тобой, схватиться руками за поручни — изо всех сил пнуть ее ногой в живот, неожиданно, чтобы не успела осознать и пока она встанет, пока придёт в себя, электричка тронется и закроются двери. Никто даже не увидит что произошло и мы больше не увидимся.
— Я не поняла. Ты что здесь делаешь? Он мой.
Холодное железо мягко упирается в затылок и ощутимо толкает, так что я ударяюсь подбородком о грудь, клацая зубами.
— Выходи из вагона. Быстро.
Что-то острое упирается между ребрами и вынуждает слушаться. Мужской голос. Такой знакомый. Такой жуткий. Он странно шепелявит, пришепётывает, присвистывает. Жутко. Это страшнее Требухашки, то, что толкает меня сзади. Я слышал этот голос во сне, и я не сопротивляюсь. Слишком много оживших снов за последние сутки, где-то по дороге я давно растерял всю свою самоуверенность и чувство юмора.
— Но он мой, дядя Юра, — жалобно просит Лизка. Она отходит на шаг — даёт мне пройти и я вижу тень, которая накрывает нас с головой. Большая тень с отростками за спиной. Черт! Я оборачиваюсь и вижу, того, кто спускается следом.
Это мужик. Небольшого роста, неряшливо одетый — порванная тенниска, мятые и грязные джинсы, в руке поварской секач — мясницкий нож. Я когда-то видел такой за работой в ресторане и выглядит изделие жутковато.
Он мягко спрыгивает на перрон, ни на
