Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
– Все в порядке, продолжайте. Что вы хотели сказать? – как можно мягче произнесла Полина: она начала догадываться, за кого женщина приняла их.
– Такое нельзя писать, я вот про что. Нельзя такое. Про детей. Лишь бы хайповать сволочам! – Она всхлипнула, но сдержала слезы. Выпрямив плечи, твердо добавила: – Я хочу одного: чтобы в Костеньке увидели человека. Чтобы запомнили не сраную корюшку, а то, как он выменял у мальчишек котенка, когда те его мучили. А теперь Кисик вон какой. Вырос. Благодаря Косте вырос! – В голос ворвалось отчаяние, и Полина услышала невысказанное: «А сам Костя никогда не вырастет».
– Мы все сделаем, – пообещала она. – Напишем другую, нормальную статью.
Лицо Людмилы осветилось лихорадочной надеждой, и она часто-часто закивала. Йося включил диктофон. Покусав щеки изнутри, Полина сделала мысленную пометку: «Поручить Ипполиту Аркадьевичу разыскать толкового журналиста, заплатить ему и передать записи – пусть и правда сделает хорошую статью про Костю Лукина».
Людмила заварила чай, сходила за семейным альбомом – повезло, что она по старинке распечатывала фотографии, а не хранила все в телефоне, – и начала рассказ.
Костя, со слов его матери, был добрым и тихим мальчиком. От плохих компаний держался подальше. Впрочем, от хороших тоже. Он мало общался со сверстниками, выбирая лишь тех, кто увлекался супергероикой – как и он сам. Любимым персонажем Кости был Человек-паук: ему отзывалась идея дружелюбного соседа, который то делает домашку, то спасает мир. Костя тоже хотел быть спасителем. Однажды он отдал новые наушники за измученного котенка, которого собирались для потехи обрить налысо, а в другой раз проводил бездомного до ночлежки – она располагалась рядом. Костя вообще нередко находил кому помочь, а все потому, что при всей своей тихости ужасно не любил сидеть дома. Он мог часами гулять по району: вдоль Обводного канала или покатых берегов Монастырки. Иногда, миновав реку, забредал на Казачье кладбище. Людмиле это не нравилось, но она не ругала сына.
Листая альбом, Полина внимательно следила за историей Кости Лукина. Она не знала, что хочет услышать, но надеялась на зацепку. Пусть крохотную, но все-таки важную.
Руку кольнуло, и Полина насторожилась: что такого сказала Людмила? Сейчас речь шла о какой-то коллекции, которую собирал Костя. Полина перевернула еще пару страниц альбома, почти не глядя на снимки, и по венам опять прошлись невидимые иглы.
– Простите, а что именно Костя коллекционировал? – уточнила она.
– Как, я не сказала? – Людмила всполошилась, словно упустила самую важную деталь. – Он собирал йо-йо с супергероями. Очень переживал, когда потерял одно. Самое любимое, с Паучком.
Незнакомое слово, созвучное с именем компаньона, заставило Полину озадаченно наморщить лоб. Перебивать Людмилу она не стала, рассудив, что Йося или его брат подскажут ей, что такое йо-йо. Жека был сверстником погибшего мальчика и, вероятно, хоть немного разбирался в детских увлечениях.
Полина снова опустила взгляд в альбом, и Костя вдруг показался ей очень-очень знакомым. Лицо, похожее на румяный блинчик, и торчащие вверх соломенные волосы. Где она могла видеть его? Закрытая поза со скрещенными руками, наклон головы, даже свитер с оленями – все выглядело так, будто уже попадалось на глаза. Полина украдкой вздохнула: дежавю – и ничего более. Она никогда не встречала Костю. Просто слова Людмилы, впитываясь в кровь, начинали действовать. Полина знала мальчика, но не лично, а по рассказу матери.
– Ну вот… кажется, все. – Людмила растерянно вгляделась в лица гостей. – Думала, могу говорить о нем весь день, а сама…
– Этого достаточно. Спасибо. – Полина рассудила, что пора уходить: вдруг явятся настоящие журналисты?
Впрочем, Людмилу могли обмануть. Пообещали, что придут, чтобы она не закатила скандал, а теперь будут кормить обещаниями и игнорировать. Ложная надежда по капле вытягивает решимость, а это всегда хуже, чем единичный удар отказа.
Полина поблагодарила за чай, к которому не притронулась, и поднялась. Йося, выключив запись, тоже встал. Выйдя из подъезда, они, не сговариваясь, направились к Монастырке.
Свет сделался тусклым, будто день решил поскорее уйти и уступить место вечеру. По небу носились растрепанные клочки туч, неспособные на дождь и оттого злые. Полина с Йосей поднялись на мост, дошли до середины и остановились. За ограждением неторопливо текла зеленовато-коричневая вода, забравшая Костину жизнь, и утки прокладывали по ней тающие тропы. Полина, прищурившись, вгляделась в покатые берега. Не мелькнет ли мальчик с соломенными волосами? Призрака не было. Тогда она повернулась к Йосе. Он отрешенно глядел вниз, прикрывая половину лица поднятым воротником куртки.
– А что там про корюшку, я не понял? – сдавленно спросил компаньон.
– А я не поняла, что коллекционировал Костя? – вопросом на вопрос ответила Полина.
– Не знаешь, что такое йо-йо? – удивился Йося. – Это такие штуки… ну с ниткой… – Он задумался: видимо, предмет оказалось не так просто описать. – Сейчас покажу.
Достав телефон, он нашел видео. Полина вгляделась в экран. Тонкая детская рука с привязанной к среднему пальцу желтой веревочкой подкидывала и ловила маленькое разноцветное колесо. Внутри у Полины зашевелилось беспокойство. Нить напоминала магический луч (в голове эхом прозвучало: «Средний – занемог»), но не это взволновало Полину. Предмет выглядел знакомым.
– Покажи мне, как выглядит Человек-паук, – сказала она.
– Ты реально, что ли, из девятнадцатого века? – Йося изумленно фыркнул; кажется, неосведомленность Полины отвлекла его от тяжелых мыслей. – Ну, добро пожаловать в мир поп-культуры, шеф. Смотри.
Когда с экрана на Полину уставились белые глаза без зрачков, память сделала сальто назад и приземлилась в студии Козлова. Полина видела йо-йо с таким изображением – на полу за фотофоном. Более того, она видела и самого Костю – на одном из снимков, вихрем летавших вокруг мертвеца. Узнать Костю на черно-белых фотографиях было не так-то просто, и все-таки он присутствовал там – среди безмолвных свидетелей с заштрихованными глазами.
Предчувствие не обмануло Полину: гибель мальчика была связана со смертью фотографа и, вероятно, не являлась несчастным случаем. Костя посещал студию Козлова, участвовал в съемке, а потом его глаз оказался в ладони фотографа. Обоих убил Многоликий? Пока все выглядело именно так. Значит, жертв сейчас как минимум четыре: Козлов, Костя, рыжеусый и некто, чей глаз лежал в его ладони. Единственное, что озадачивало Полину: почему маньяк на ходу менял почерк преступлений? Она не разбиралась в вопросе, но слышала, что серийные убийцы придерживаются одного modus operandi[7]. Если он вырезает глаза, значит, вырезает у всех. Почему Многоликий пренебрег фотографом и следователем? Возможно, в этом был смысл. Чтобы разобраться, стоило найти четвертую жертву.
– Ты что-то поняла? – Йося пытливо вгляделся ей в лицо.
– Рано делать выводы. Вызови такси. Тебе пора взяться за
