Требухашка. Рождение - Михаил Северный
— Миша? — удивилась Катюша. Я оглянулся. Она стояла прижавшись плечом к своему новому другу, слегка покачиваясь. В глазах разочарование и и немного злости. Я подмигнул им, картинно удаляясь вдаль.
— Отведи её домой, Борька! Если еще раз будешь мою коллегу спаивать мы будем говорить по-другому. А ты, завтра на работу чтобы как штык. Тогда и поговорим о личной жизни.
6.
Витька должен был ждать меня у входа и никуда не отходить. По крайней мере мы так договаривались, а теперь я шел по темным дорожкам парка и тихо его звал и ответа не было. Ели, каштаны, липы, лиственницы нависали угрожающе со всех сторон, закрывая уже яркую полную луну. Мохнатые лапы скрипели, шумели и размахивали над головой, но когда переведёшь взгляд делали вид, что ничего не происходит. Скамейки опустели, больше никто не целовался, не курил и не кричал в радиусе сотни метров. Я вытащил мобилку и посмотрел на часы. Да ладно, детское время ещё, где все подевались вместе с Витькой? Неужели опять он во что-то вляпался? Неужели опять его бьют как тот раз за границей?
Тогда в хостеле он жил уже месяц, а я только заселился и знакомился со старожилами. Витька сам ночевал в комнате, ни с кем не общался, на кухню и в туалет выходил только когда никого рядом не было. Нечёсаный как домовёнок Кузька, неумытый как поросёнок, злой, дёрганый и нелюдимый — такой он был. А еще от парня воняло. Он мало мылся, потому что стеснялся занимать место в душевой, а по ночам воду выключали. И по природе своей ещё и пот у него был вонючий.
А это многим не нравилось. Напряжение нагнеталось потихоньку ещё до моего приезда. А потом всё случилось.
Я лежал на своей койке и слушал БИ2 в наушниках, когда услышал странный грохот на этаже. Очень лень было вставать и отрывать задницу от простыни, но шум комом катился мимо моей комнаты и наконец разродился криком, стоном, пыхтением, плачем сквозь зубы и самое главное разбавил весь этот котел издевательским смехом. А я не люблю когда над кем-то смеются. Пришлось вставать и проверять что происходит.
Клубок скрюченных тел как раз прокатился мимо, когда я выглянул в коридор.
Местный куратор рабочих по имени Олег стоял ухмыляясь рядом и подмигнул мне. Спиной он опёрся о стену и руки на груди сложил, сам не участвуя в вакханалии, но противный смех был точно его.
— Что происходит, шеф?
Он смерил меня взглядом, размышляя стоит отвечать или нет. Решил. Ответил.
— Живёт у нас тут вонючка-заика. Парням надоело уже его носки нюхать и семейные жалуются на плохие запахи после него в туалете. Решили научить парня чистоплотности.
Человеческий клубок пыхтел в конце коридора у душевых и я вышел посмотреть.
«Арр» — зашипел кто-то, и послышался глухой звук удара. Дальше слушать я не стал.
— Эй! Ты что! — крикнул в спину куратор, но я уже пересек короткое расстояние от двери к душевой и схватил первого попавшегося соседа за шиворот. Потянул с силой на себя стараясь оторвать его, вытащить за грани клубка.
Они пытались «впихнуть 'не впихуемое». Четверо здоровых парней схватили пятого, на котором уже была разорвана футболка и пыхтя запихивали его в душевую. Парень молча сопротивлялся, упёрся обеими руками и ногами по обе стороны проёма. Он был весь мокрый от пота, на спине виднелся синяк, а на пол капала кровь из носа, образуя лужицы как во втором терминаторе.
— Ты чё, — прохрипел Санька, которого я оттаскивал, горло футболки чуть придушила его, трескаясь по кругу. «Сейчас ткань лопнет и выскочит, гад», — подумал я, помог себе второй рукой и отшвырнул соседа к стене. Футболка все-таки порвалась с громким треском и Санька охнул. Открыл рот и полилась брань, но немощным потоком бурной реки, а так…выбросы грязи из-под ног прохожего. Как всегда про маму вспомнил, про отца, про красоту моего лица и болезни которыми мне обязательно придётся заболеть.
Я, тем временем, схватил за волосы патлатого Вовку и оттащил его тоже. Парни уже начинали что-то подозревать, и жертва пинаться стала свободнее.
Разнять удалось не без проблем, но своего учителя по физ-ре я мысленно поблагодарил не раз. Вот что значит «Вся сила в спорте».
Парня оттащил в противоположную сторону. Не знаю, чего они так долго возились — силёнок у Витьки не было совсем. И правда попахивало от него застарелым потом, о чем я и сообщил ему потом. Вот такое было начало нашей дружбы. Один раз вписался, потом приходилось вписываться ещё не раз. Очень у нас любят слабых обижать.
Позже я к Витьке переехал — научил его носки стирать и ноги мыть после работы и перед сном. Заставил зубы чистить и душ регулярно посещать. Научил обувь мыть и прочим обычным для нормального человека процедурам.
Так и подружились потихоньку. Те, кто участвовал в драке разъехались потихоньку, Санька ушел на другую работу и там его в станок затянуло и остался из старичков только постепенно толстеющий Олег и мы с Витькой.
А потом он приехал ко мне в гости. А потом я его потерял в ночи и это очень нехорошо.
7.
Витьку они приперли к стене рядом с Доской Почета. ДК строили еще при Союзе и мраморная ниша в стене была одним из пережитков-остатков той эпохи. Не могут выдавить до сих пор памятки того времени — всё сопротивляются. Сейчас на ней уже не висят фотографии колхозников-передовиков и шахтеров-рекордсменов, а стоят плохо пахнущие банки из-под pepsi в которые кидают окурки подгулявшие посетители. А сейчас в неё вдавливают спиной моего друга два мента (теперь их называют полицейскими, но суть не поменялась). Нехорошо.
Витька сопротивляется, отталкивает руки, отрывается от стены и опять прилетает назад и снова красный как рак. И снова помятый, и что-то неразборчиво хрипит как астматик. И снова его прессуют уроды, только на этот раз в форме. Пацанчик — магнит для неприятностей.
Полицейская тойота стоит мордой к стене и фарами ярко освещает место действия, как прожектор подчёркивает нужную сцену в театре. На переднем сидении кто-то копается, я вижу только толстую задницу, торчащую наружу. Этому патрульному срочно нужно начинать меньше кушать и больше бегать.
Один из тех кто прижал Витьку к стене маленького роста — восточной наружности, грузин или армянин. Второй коп высокий, худой и усатый. Меня они не видят, я стою
